Марианна Кожевникова - Простые вещи

— С русскими пирогами, — подхватила Наталья Петровна. — Небось соскучились по пирожку?

— Еще как соскучились, — подтвердила Иринка. — Я пирожков уже сто лет не ела.

Взрослые от души рассмеялись.

— Ну что, ребята? Мы вперед, а вы догоняйте! По памятным местам, а потом на речку? — воскликнул Павел Антонович.

— Мы купальников не взяли, — с сожалением протянула Ляля.

— Что за беда! Можно по-домашнему, без купальников.

— Это там можно без купальников, — не согласилась Ляля, вспоминая свои пляжные впечатления. — Там, знаете ли, теперь и без лифчиков дамы загорают и купаются. А у нас народ стыдливый, не поймет.

— А мы пойдем туда, где народа нет. Места полно, искупаемся в кустиках. Было бы желание! — Павел Антонович подхватил соскочившую с материнских колен Иринку. — Вперед?

— Вперед! — откликнулся разноголосый хор, и все двинулись по аллейке.

Наталья Петровна по дороге рассказала Ляле про все свои беды и радости. Конечно, хорошо, что Милочка выходит замуж, ей давно пора, и жених у нее, судя по всему, человек положительный, а вот свекровь — сложная. Она Милочке не очень рада, хотя и ее можно понять — единственный сын, заведет семью, только его и видели.

— Знаем, знаем, — сказала Ляля. — Со свекровью всегда отношения непростые, моя, например, даже на свадьбу не приехала. Ирину видела только на фотографиях. Мишу тоже одна растила и меня терпеть не могла. Очень была довольна, когда мы разошлись. А потом, видно, не только до нас с Мишей что-то дошло, до нее тоже. Теперь мне письма пишет, приехать собирается зимой на Иринкин день рождения.

— Боюсь я с ней знакомиться, — продолжала делиться своими беспокойствами Наталья Петровна. — Мы с Павлом Антоновичем — люди простые, а она в кино работает. Наша простота может Милочке повредить. Ты Милочку видела?

— Не видела, — ответила Ляля. — Но скоро, надеюсь, познакомимся.

— Милочка у меня сама милота, — ласково сказала Наталья Петровна. — Характером в меня, мягкая, но дело делать умеет. Спокойная, уравновешенная, красивая. А Димитрий скорее всего балованный. Если мама с характером, трудно ей придется. Я ведь слова поперек сказать не могу и, как буду защищать дочку, понятия не имею.

Ляля обняла расстроенную, утирающую повлажневшие глаза Наталью Петровну.

— Не горюйте, сначала познакомиться нужно. Может, она ничего, вполне симпатичная. А если несимпатичная, то умная, как моя, и не пожелает своему сыну одинокой старости в объятиях подружки-водки.

— Как подумаю, места себе не нахожу, — призналась Наталья Петровна. — У нас, сама знаешь, все попросту, а там ведь и не поймешь, как надо. Сядем чай пить, а я и поговорить не сумею, и будет она потом Милочкой помыкать.

— Зря, конечно, вы беспокоитесь. У вас опыт, доброжелательность, вы с любым человеком поладите. Другое дело, если свекровь-киношница — снобка и человек недалекий, она кому угодно может нервы попортить. А с третьей стороны, и мы не овцы. Имейте в виду, в обиду вас не дадим, так что не бойтесь.

Темпераментная Лялька уже приготовилась к бою, встав на защиту обиженных и угнетенных — кого-кого, а тетю Наташу она точно в обиду не даст.

— Инициативу надо брать в свои руки, встречаться на своей территории, — тут же принялась она разрабатывать стратегию. — Дождемся Саню и устроим суаре, как говорила моя мамуся-франкофилка, когда хотела принять гостей с особым шиком. И кто из наших друзей-родственников окажется плох? Писатель Саня только-только из Парижа прибыл. Ученый Миша из Лондона. И я не лаптем щи хлебаю. Такие разговоры затеем, небу жарко станет.

— Димитрий весь свет объездил, — сказала Наталья Петровна, повеселев. — Милочка наша тоже. Они оба турбизнесом занимаются.

— Вот и прекрасно, обменяемся впечатлениями, — заявила Ляля. — Кстати, и вам пора белый свет посмотреть. Почему бы не съездить осенью на Кипр или в Египет? В Турцию тоже народ охотно ездит.

— Может, и соберемся, — неожиданно для самой себя согласилась Наталья Петровна.

В самом деле, почему бы не съездить? Жизнь-то быстро бежит, не так много им с Пашей поездок осталось. Она поцеловала Лялю.

— Спасибо, Лялечка! Теперь я и вправду успокоилась. Ты все правильно рассудила, главное — семьей собраться, тогда сам черт не страшен.

— Мила не будет против? — осведомилась Ляля. — А то мы тут готовим тяжелую артиллерию, а молодые келейно захотят праздновать, без родственников.

— Милочка давно не подросток, что ей с нами бодаться? А знакомство есть знакомство, пусть знакомятся разом со всей родней. К любви и дружбе никто никого не принуждает. Хотя мне хочется, чтобы вы с Милочкой подружились. Она у меня хорошая.

— А моя хорошая вас не замучила? — спросила Ляля.

— Что ты! Что ты! — замахала руками Наталья Петровна. — Мы к ней привязались. И я тебе, Ляля, скажу, в Москве Ирочку держать нечего! Я ее с собой на дачу беру. А вы приезжайте, милости просим!

— Прямо сразу берете? — с улыбкой спросила Ляля.

— Прямо сразу, — тут же отозвалась Наталья Петровна. — А что ребенку в духоте на асфальте делать? — Взглянула на Лялю и засмеялась. — Я, похоже, погорячилась. Вы же с Мишей стосковалась без нее, Иринка без вас тоже.

— Это правда, — кивнула Ляля. — Да и вам сейчас не до нее. Вы же ремонт собирались делать, дачу обивать.

— Дача от нас не убежит. До отпуска вашего повременим, а то в Посаде у Сани поживем. В общем, определяйтесь. Но имейте в виду, мы в любой день Иринку подхватим.

— Спасибо вам! Большое-пребольшое, тетя Наташенька! — с благодарностью воскликнула Ляля.

Впервые за многие годы у нее появился прочный, надежный тыл, и только теперь она ощутила, что ее понемногу отпускает привычное напряжение. Успокоилась и Наталья Петровна, почувствовав, что с ней рядом энергичная, доброжелательная молодежь. Большая семья — сила.

А лександр Павлович сидел на лавочке возле розового куста и придирчиво оглядывал клумбу. После Франции он стал гораздо критичнее относиться к диким зарослям — они радовали его гораздо меньше. Зато порядок, приносивший клубнику и огурцы, показался милее. Он и не подозревал, насколько родной огурец сочнее и хрупче европейского, а клубника слаще и душистее.

— Правда, из клубники они там фруктовые салаты делают, коньячком прыскают, — сказал он сам себе, отметая попечение о европейцах, которые безотрадно жуют большие безвкусные клубничины.

По приезде Саня особенно остро ощутил присутствие женской руки в своем давно холостяцком доме — дом встретил его уютом. Запылился немного за отсутствие, но в этом ли дело? Занавески на окнах, скатерка на столе, чистые полотенца в шкафу подтверждали Лялину правоту. С Лялей Александр Павлович больше не спорил, наоборот, с благодарностью отмечал там и здесь Верину заботу. А от заботы до сердечного тепла — один шаг. Почему же раньше он о Вериных чувствах не задумывался? Да потому, наверное, что не нужны ему были ее чувства. А теперь? Теперь он и сам стал заботливее. В Вериных поступках ему виделось уже не злонамеренное посягательство, а детское желание привлечь внимание. Ему хотелось как-то утешить огорченного ребенка, объяснить, что он и дальше готов помогать по-дружески. Он думал о Вере с особым, согретым нежностью сочувствием — а как иначе? Товарищи по несчастью. Влюбленные без взаимности.