Олег Суворов - Любовь Сутенера

«Понимаешь, старик, — в тон ему заявил незадачливый писатель, — но ведь книгу-то мою ты издал и какие-то денежки за нее получил, поэтому хорошо бы рассчитаться. В противном случае я подаю на тебя в суд».

«Во-первых, подать ты можешь не на меня, а на мое бывшее издательство; во-вторых, чего добьешься, даже если выиграешь дело? Моего издательства больше не существует, счетов нет, имущества тоже. Только время зря потеряешь!»

«Ну и что ты предлагаешь?»

«Бери сто баксов и считай, что дело улажено».

И ведь пришлось взять, руководствуясь элементарным принципом — с паршивой овцы хоть баксов клок!

Поглощенный своими душевными переживаниями, я мало что рассказывал о работе собственной фирмы, и тому есть несколько причин. Во-первых, объемы нашей работы заметно сократились из-за отъезда моих украинских сотрудниц на родину. Теперь в результате всех трагикомических хохляцких катавасий, за которыми мне поневоле приходилось следить, их возвращения можно было ждать не ранее конца декабря — после второго тура президентских выборов. Во-вторых, поскольку все было отлажено предыдущими стараниями Вики, то и сам процесс обслуживания клиентов, ранее казавшийся мне изрядной экзотикой, превратился в заурядную рутину. Помимо Анатолия, у нас работало еще двое водителей и зри диспетчера на домашнем телефоне — все люди опытные и прекрасно справлявшиеся со своими обязанностями. Кроме того, во время моих все учащавшихся загулов тот же Анатолий так четко выполнял обязанности моего заместителя, что я даже на время оставил мысль пригласить в фирму Семена Исааковича Вайнера в качестве ее совладельца.

Вмешиваться в дела четко работающего предприятия мне приходилось только в самых необычных (вроде достопамятного случая с литератором) или экстремальных ситуациях. Вскоре благодаря моей неугомонной Катюхе грянула именно такая ситуация! Моя ненаглядная красотка не могла слишком долго сидеть перед телевизором, — а это было ее обычное времяпрепровождение, поскольку читать она настолько не любила, что даже ни разу не поинтересовалась, что именно я написал о ней в своих «Записках сутенера». Но стоило ей вырваться из дома — как приключения начинали налипать на нее с такой же интенсивностью, как железные опилки на магнит. В этом смысле Кэт была исторической личностью не хуже Ноздрева — где бы она ни появлялась, не обходилось без истории.

Короче говоря, приведя за неделю мою квартиру в состояние полнейшего беспорядка, она стала рваться на вызовы, хныча, что ей нужны деньги для содержания сына. Вот и перевоспитывай ее после этого, вот и верь легенде, придуманной самими же путанами, что именно из них получаются лучшие жены! Деньги я ей давал, но на вызовы пока не отпускал, заставляя готовить еду, посещать бассейн, заниматься шейпингом и постоянно «обдумывать свое непутевое житье».

Но разве может такой яркий экстраверт, как она, что-нибудь обдумывать! Воспользовавшись моим кратковременным отсутствием, Катюха сорвалась из дома без спроса, оставив мне коротенькую записку: «Поехала на встречу с друзьями. Не скучай, любовь моя, скоро буду. Твоя Кэт». Сначала я вскипел, решив, что она вернулась к своему Фемистоклу, чтобы погрузиться в очередной запой, однако его телефон не отвечал, равно как и ее мобильник. Пришлось смириться и ждать, мысленно обдумывая вид наказания за столь дерзкий побег. И ведь только позавчера я ей дал триста баксов! С такими деньгами она могла элементарно закутить в любой из своих многочисленных компаний.

У Катюхи была скверная, попортившая мне немало нервов привычка: выпив в обществе более-менее приличного клиента, она звонила от него домой и пыталась передать ему трубку, чтобы мы с ним познакомились и поговорили. Можно подумать, что у меня с ее клиентами было что-то общее, кроме… Не буду говорить чего! И хотя я запретил ей делать подобные звонки, в тот день меня что-то сильно тревожило, поэтому я старался держаться поближе к телефону.

Где-то в районе восьми вечера раздался очень странный звонок.

— Алло! — с нетерпением воскликнул я, срывая трубку. — Алло, говорите!

Молчание — и лишь вдалеке, на заднем плане раздаются приглушенные мужские голоса.

— Алло! — снова повторил я, после чего замолчал и стал прислушиваться — и было к чему!

— Ну, че, в натуре, чего теперь с ней делать-то будем? — спрашивал один.

— А че делать — ночь тут посидит, — отвечал второй, — а утром посмотрим.

Каким-то звериным чутьем я понял, что речь идет о Катюхе, и мгновенно насторожился.

— Ты только не очень увлекайся, — с омерзительным смехом продолжал второй из говоривших, — а то еще затрахаешь девушку до смерти.

— А сам чего — больше не будешь, что ли?

— Не, мне сегодня на работу к десяти.

— Да бросил бы ты ее на хрен!

— А кто мне еще такую классную отмазку для ментов сделает? Кстати, мне еще надо позвонить начальнику, сказать, что скоро приеду, — с этими словами говоривший снял трубку и, видимо, удивившись, что нет гудка, спросил: — Алло, алло, что еще за херня? Телефон, что ли, не работает? — и сразу после этого пошли короткие гудки.

Я тоже положил трубку, после чего взволнованно закурил и призадумался. Кажется, моя бедная Катюха влипла в очередную историю, если даже не посмела подать голос, так что теперь ее надо срочно выручать…

Совсем недавно в одном из многочисленных ток-шоу рассказывали о похожей истории. Два уголовных типа поймали на улице девчонку, возвращавшуюся домой после танцев, и затащили к себе на квартиру. Поскольку они были изрядно пьяны, то не стали ее сразу насиловать, а потребовали, чтобы она выписала подругу. Девчонка, не будь дурой, позвонила матери и, прикидываясь, будто говорит с подругой, начала диктовать ей адрес, но успела назвать только улицу и номер дома, после чего один из похитителей что-то заподозрил и вырвал у нее трубку. И тогда мать вызвала омоновцев, вместе с ними подъехала к этому дому (на ее счастье, это была многоэтажная башня только с одним подъездом), после чего прошлась по всем этажам, принюхиваясь к замочным скважинам. Как это ни фантастично выглядит, но от одной из дверей повеяло любимыми духами ее дочери. Омоновцы поверили, позвонили в дверь — и заплаканная, но еще не изнасилованная дочь бросилась матери на шею!

Докурив сигарету до конца, я тут же раскурил другую. В конце концов, если это не Катюха, то ничего страшного не произойдет — можно просто извиниться и уйти. Но сейчас непременно надо действовать, иначе меня все равно ожидает бессонная ночь!

Первым делом я позвонил Серафиму, который, как назло, позаимствовал у меня компакт-диск с базой данных всех московских телефонов.