Олег Суворов - Любовь Сутенера

— В принципе хочется — слегка откашлявшись, согласился я, уже несколько заинтригованный.

— В таком случае доставай, и заодно можешь поцеловать меня там. Ты чувствуешь, как бьется мое сердце?

— Еще как чувствую!

— Это потому, что меня очень волнует твоя близость. Если хочешь, можешь расстегнуть мою кофточку, тем более что под ней у меня ничего нет.

— Будем считать, что я это уже сделал.

— Подожди, не торопись, не так быстро. О, как меня обжигает твое горячее дыхание! Ну, поцелуй же мою грудь, тебе нравится, какая она теплая и упругая?

— Да, безусловно.

— А тебя волнует аромат моей кожи? Это — настоящий «Кристиан Диор»…

«На самом деле ты наверняка пахнешь потом и застарелым запахом табака».

— Подожди секунду, я сама сниму кофту… Вот и готово! Ого, какой ты шалун! Ты уже забрался рукой под мою юбку и теперь ощупываешь мои тугие бедра.

«Не ожидал от себя подобной прыти!»

— Ах, как же мне с тобой приятно! О, ласкай же меня, ласкай, ты видишь, я даже слегка раздвинула ноги, чтобы тебе было удобнее это делать. Если тебе уже захотелось снять с меня юбку, то имей в виду — «молния» сбоку. Но почему ты все время упорно молчишь?

— А что говорить?

— Тебе хорошо со мной?

— В принципе да.

Самое забавное, что меня действительно настолько увлек интимный разговор, что я курил уже третью сигарету подряд и все никак не решался прервать этот «сеанс».

— Ну вот, — удовлетворенно заявила телефонная красотка, — теперь, когда я осталась в одних чулках и трусиках, тебе тоже пора что-нибудь снять!

— Гм!

— Как, неужели ты меня стесняешься? Ну, смелее, мой милый, сними же хоть что-нибудь, я же вижу, как тебе жарко!

— Хорошо, — «поддался на уговоры» я, — погоди минутку, сейчас я сниму парик, отстегну деревянную ногу и выну вставную челюсть.

На какой-то миг собеседница замолкла, но тут же весело рассмеялась.

— Ах, какой ты у меня шутник! Впрочем, мне всегда нравились остроумные и обаятельные мужчины.

— Но ты даже не спросила, сколько мне лет!

— А зачем спрашивать? Ты мне нравишься — и это главное! У тебя такой волнующий, чуть хрипловатый баритон, что я просто млею, когда слышу твой голос.

«Наконец-то я узнал правду о своем голосе! А то Катюха постоянно язвит — то хриплый, то пьяный…»

— Ну как, ты уже расстегнул рубашку? Снимай ее, я тебе помогу и заодно поласкаю ладонями твою мускулистую грудь. Не правда ли, у меня очень нежные и мягкие руки?

— Что есть, то есть.

— А теперь, когда ты снял рубашку, можешь бросить ее на мой персидский ковер.

— Я так и сделал.

— Ничего, если я сяду к тебе на колени?

— Ничего, если ты весишь меньше ста килограммов.

— Ах, ты опять шутишь! Что ты, я стройная и легкая. Если тебе хочется это проверить, можешь взять меня на руки и поносить по комнате. А теперь опусти меня на постель и садись рядом. Вот смотри: я стою перед тобой, ты осторожно целуешь мой загорелый живот и медленно стягиваешь с меня белые шелковые трусики. Вот ты уже спустил их до колен, теперь еще ниже… я опираюсь на твое плечо и перешагиваю через них. Не поднимай, не надо, пусть лежат на ковре рядом с твоей рубашкой.

— Пусть лежат, — глухо пробормотал я, испытывая неведомые доселе ощущения. Кто бы мне сказал, что телефонная беседа может быть столь живописной! Классно работает девушка!

— Ничего, если я останусь в одних чулках?

— Нормально. Я вообще люблю чулки…

— Надеюсь, не надевать, а любоваться ими на стройных женских ножках?

— Как это ты угадала…

— Вот и прекрасно. Что мне теперь для тебя сделать? Говори, не стесняйся.

— По твоему усмотрению.

— О, я чувствую, как ты на меня смотришь, и по одному твоему пламенному взору угадываю твое желание. Сейчас я опущусь перед тобой на колени, медленно расстегну твои брюки и возьму у тебя в рот…

«Пора кончать это безобразие, а то еще действительно кончу!» — решил я, вздумав пошутить, и решительно произнес:

— Минуту. Прежде чем ты это сделаешь, помоги мне снять форменные милицейские сапоги и размотать портянки. Надеюсь, тебя не смущают крепкие мужские запахи?

— Опять шутишь? — на этот раз интонация была неуверенно-напряженной.

— Какие шутки, если вы, милая барышня, почти раздели догола старшего оперуполномоченного Московского уголовного розыска майора Кандратова! Кстати, могу я хоть теперь поинтересоваться вашим настоящим именем?

— Меня зовут Аня, — испуганно выдохнула собеседница.

— А фамилия?

— Жердева.

— Замечательно. Это ваше постоянное место работы?

— Ой нет, что вы, товарищ Кандратов, это я просто так шучу, — испуганно залепетал женский голос. — Я знала, что сегодня моей тете должен позвонить один мужчина, и решила его разыграть. А так я работаю продавщицей в ночном магазине «Корсар» — сами можете проверить.

— Обязательно проверим! Диктуйте адрес.

И только тут в трубке раздались короткие гудки. Ага, все-таки испугалась, дуреха!

Не успел я вволю посмеяться, как снова зазвонил телефон — это были веселые и оживленные Лена и Наталья. Украина наконец-то выбрала себе президента, после чего проблема встречи Нового года отпала сама собой — встречать будем втроем!

А ведь забавно! После того как Украина стала независимым от нас государством, подавляющее большинство российских мужчин может с гордостью утверждать, что хотя бы раз в жизни переспали с иностранками!

И вновь день начался с неожиданного, но весьма забавного звонка. При этом поначалу я даже не узнал звонившего — настолько измученным и страдальческим голосом он говорил. Наконец до меня дошло, что это не кто иной, как мой хороший знакомый Семен Исаакович Вайнер!

— Послушайте, Сережа, вы в подобных делах человек более опытный, чем я, поэтому не могли бы мне сказать: существуют ли какие-нибудь эффективные средства от похмелья? Ну, то есть что вы посоветуете: «Антипохмелин», «Алка Зельтцер», обычный рассол или что-нибудь еще?

Сам по себе вопрос был необычен, поскольку владелец магазина «Смешные сюрпризы» выпивал очень умеренно и, сколько я помню, еще никогда не доводил себя до похмельного состояния.

— Увы, Семен Исаакович, вынужден вас огорчить! — весело отвечал я. — От похмелья, как и от несчастной любви, никаких эффективных средств не существует, поэтому главный совет — это стиснуть зубы и перетерпеть данное состояние. Зато именно в состоянии похмелья отчетливее всего сознаешь главную мудрость древнегреческих философов, как известно, учивших: «Меру во всем соблюдай!»

— Мне сейчас не до философов! — простонал несчастный Семен Исаакович.

— О философах — это к слову пришлось, а главный мой совет такой: думайте про себя о том, что обязательно настанут лучшие времена — когда и выпить снова захочется, и полюбить! И уж поверьте моему слову — такие времена обязательно настанут.