Иеремия Готтхельф - Всяческие истории, или черт знает что

Я родился 4-го октября [1797] года в Муртене, где мой отец [1] Зигмунд Битциус (Sigmund Bitzius, 1757–1824). (Здесь и далее — прим. пер.) , гражданин Берна, служил пастором реформатской церкви. Юношей я пережил там буйное время революции и становления Гельветической республики, ходил в городскую школу, где мне в конце концов выдали аттестат, что с головой у меня все в порядке, а вот поведение мое, поскольку усидеть на месте я не мог, оставляет желать лучшего. В 1805 году отец мой получил приход в деревеньке Утценсдорф. С тех пор он сам занялся моим обучением, так что в 1812 году я смог поступить в гимназию в Берне. Знания мои, однако, ограничивались греческим языком и латынью. Между делом я читал романы — все, что мог достать, занимался торговлей овцами, обучался охоте, рыбной ловле, полевым работам, некоторому даже рукоделию и во всех этих сельских забавах достиг определенных успехов. Знаменитый профессор Лутц, в то время руководивший гимназией, оказал на мое духовное становление влияние большее, чем прочие учители. По его совету, в 1814 году, поскольку количество ошибок в моем латинском экзамене препятствовало продолжению обучения, я в качестве exterus’a перешел в академию. Здесь я провел три года за прилежным постижением так называемой филологии, изучал древние языки, математику, философию, при этом особенно дружески и по-отечески покровительствовал мне Й.Р. Висс [2] Йоханн Рудольф Висс (Johann Rudolf Wyss, 1782–1830) — швейцарский поэт, с 1805 г. профессор философии Бернской академии, с 1827 г. также старший библиотекарь. Висс — автор одного из ранних национальных гимнов Швейцарии «Когда Отечество зовет» (Rufst du, mein Vaterland…), а также издатель романа своего отца Йоханна Давида Висса «Швейцарский Робинзон» (Die Schweizer Familie Robinson, в 3 т., 1812–1827), адаптации романа Д. Дефо, снискавшей невероятный успех у читателей по всей Европе. . Матушке моей он однажды сказал: «Передайте сыну, чтобы занялся чистописанием. Пишет он как курица лапой. Ежели ему вздумается что-то напечатать, особенно в Германии, так сраму не оберешься». «Само собой, — ответила мать, — это уж он нагонит». «Не знаю, не знаю», — сказал Висс. Тут благодаря Элиасу в моду вошла гимнастика, и я стал его самым ревностным последователем. Через три года меня на законных основаниях, да еще и с почестями, взяли на теологию; не будь я таким в известной степени страстным созданием, мне бы, второму после друга моего Раухенштайна, присвоили в Аарау степень, так же я стал лишь третьим. Три года провел я за так называемой теологией, но научных плодов мои занятия не принесли. Общество, а именно женское, занимало меня куда больше науки. Это было наипрекраснейшее время моей жизни. Еще пару лет я преподавал в младших классах так называемой «зеленой школы».

В 1820 году я стал кандидатом, а в скорости и викарием у отца, помогал в школе и сам обучался у отца, перенял от него искусство чтения проповеди и основы богослужения. Весной [1821 года] я посетил Геттинген и остался там на год. Геттинген тогда процветал, там было более сорока швейцарцев, многие из них прославились, многие ныне занимают почетное положение. Осенью я посетил остров Рюген, причем один, презрев общество Гагенбаха [3] Карл Рудолф Гагенбах (Karl Rudolf Hagenbach, 1801–1874) — швейцарский церковный историк, богослов. , у которого, на мой вкус, был в ту пору слишком широкий шаг. Дивной весной 1822 года я через Лейпциг, Дрезден и Мюнхен возвратился домой и снова принял на себя обязанности викария при отце, занимался школой, хозяйством, всякого рода обучением — это было золотое время грез.

Смерть отца в 1824 году порушила мои мечтания, и будучи викарием большой общины Херцогенбухзее, я погрузился в исполнение пасторских обязанностей. Там я провел пять лет, пока меня в качестве викария не перевели в Церковь Святого Духа в Берне, где когда-то пастором был знаменитый Виттенбах [4] Даниэль Виттенбах-старший (Daniel Wyttenbach der Ältere, 1706–1779) — швейцарский теолог-реформатор, профессор теологии в университетах Берна и Марбурга. . Здесь я окончил практический курс в попечительстве о бедных и свел близкое знакомство с городскими отщепенцами. Под конец 1830 года преемник господина Виттенбаха, мой досточтимый наставник пастор Лутц, избавил меня от моих обязанностей, и я викарием отправился в Лютценфлю — пастором там был предстоятель бернского клира, г-н Фаснахт [5] Иоганн Якоб Фаснахт (Johann Jacob Fasnacht, 1742–1832) — пастор в Дюренроте, затем в Лютценфлю. . Приход Лютценфлю лежит в прекраснейшем уголке Эмменталя в кантоне Берн, однако являет собой зрелище самое противоречивое, имея общую границу с тринадцатью другими общинами. После смерти г-на Фаснахта, в марте 1832 года я был избран местным священником — это был первый приход, поддержавший новый порядок. Год спустя я взял в жены внучку моего последнего принципала, дочь известного в свое время профессора Цеендера [6] Якоб Эмануил Цеендер (Jacob Emanuel Zeender, 1772–1807) — теолог, реформатор Церкви. из Берна.

Кантон Берн был в ту пору полем самых разных сражений, однако самой ожесточенной была война педагогическая. Будучи членом школьной комиссии кантона, учителем на курсах, которые устроил в Бургдорфе департамент просвещения, когда г-н Фелленберг [7] Филипп Эммануил фон Фелленберг (Philipp Emanuel von Fellenberg, 1771–1844) — швейцарский ученый-педагог и филантроп, агроном. Устроитель сельскохозяйственной школы, пансиона для благородных детей и учительской семинарии; его главной идеей было улучшение образования детей низших классов, «справедливое» образование для детей высших классов и соединение их в тесный союз. Занимался написанием агрономических сочинений, старался привить населению уменье пользоваться новейшими техническими изобретениями. в Хофвиле взял курс противоположный, а затем и как школьный комиссар я был в некотором роде втянут в эти войны, и не одно копье поломал в полемике с г-ном Фелленбергом. Это, а также своеобычный характер моей общины, обусловивший столь долгое ожидание и даже некоторую пассивность, пробудили во мне тягу излить мои соображения по разным вопросам на бумаге, хотя натуре моей ничто не было столь противно, как усесться за письменный стол. Натуру пришлось усмирить, в 1836 году все растущая потребность моя выразилась в появлении «Крестьянского зерцала» [8] «Крестьянское зерцало» — первый роман Готхельфа (1836). . С тех пор конца этому не видно, так что я и сам диву даюсь, как из парня, который не мог усидеть на месте, вырос этакий усидчивый писатель.

Как и к Иову, приходили к нам один за другим посланники, и новости, которые они сообщали, были одна другой хуже.