Джои Гебель - Пытка для гения

— Мисс Уоткинс? — поднял брови президент.

— Да. Мне действительно интересно, — негромко сказала она. — Если честно, я согласна со всем сказанным.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Пожалуйста.

— Чем же вас привлекла эта идея, мисс Уоткинс?

— Мистер Айффлер внес весьма ценное предложение. Телеканал «Живопись» может оказать положительное влияние на массовую аудиторию.

— Желаете лично заняться этим проектом?

— С удовольствием.

— У кого-нибудь есть возражения? — Президент обвел взглядом мужскую часть совета директоров. Все пробормотали «нет». — Отлично, мистер Айффлер. Мисс Уоткинс назначается ответственной за канал «Живопись». Мы покупаем идею «картинного» канала вместе с сериалом «Гастроном». Добавим специальный пункт в контракт. Когда он будет готов, вам позвонят.

Подписание контракта перенесли на следующий раз. Прежде чем покинуть офис, я послал улыбку моей неожиданной союзнице, и она улыбнулась в ответ.

— Мистер Айффлер! — окликнули меня из глубины холла. Я обернулся и увидел мисс Уоткинс. — Мистер Айффлер, я… Здорово вы там.

— Спасибо. Можно просто Харлан.

— Хорошо. Меня зовут Моника. — Она протянула руку. — Я здесь новичок, сегодня в первый раз осмелилась открыть рот в присутствии мужчин.

— Большое спасибо. Я действительно вам очень признателен.

— Надеюсь, вы не против, что я взялась за ваш проект. Идея кажется мне великолепной.

— Нет, что вы, я совсем не против. Уверен, вы справитесь лучше всех.

Мимо нас продефилировали члены совета директоров.

— И еще… Харлан, так ведь?

— Да.

— Наверное, я поступаю неправильно… Обычно я так не делаю… Вы не хотите куда-нибудь сходить со мной? Я совсем не знаю города. Разумеется, это не свидание…

— Договорились.

Моника Уоткинс была любовью всей моей жизни. Я искал ее тридцать девять лет, а полюбил за час. Мы ужинали в итальянском ресторане и разговаривали отнюдь не на деловые темы. Я хотел знать о Монике все: какие радости и горести ей довелось испытать, какой она была в школе, как обычно проводит день.

Монике было тридцать четыре года. Она выросла в Кентукки, получила степень магистра в сфере бизнеса, однако ее подлинной страстью была живопись. Не найдя работы по призванию, Моника восемь лет проработала в Нью-Йорке на одном из кабельных каналов «Эмпайр телевижн», после чего получила должность вице-президента по развитию кабельных сетей и переехала в Лос-Анджелес.

Самого счастливого дня в жизни она тогда не вспомнила, а позднее говорила, что это был день нашего знакомства. Самым печальным событием для нее стала смерть отца. Он скончался от сердечного приступа, когда Моника была еще подростком. В школе она держалась робко и терпеть не могла «крутых» одноклассников. По будням Моника занималась скучной работой на телевидении — разными программами вроде реалити-шоу с участием собак в купальных костюмах. Вечера она предпочитала проводить дома в компании кошек, в свободное время читала или слушала музыку.

У нее были прямые каштановые волосы до плеч, карие глаза и самое прекрасное лицо на свете. Я даже не мог понять, пользуется ли она косметикой. Моника выглядела намного моложе своего возраста и обладала прелестной улыбкой. Ее миниатюрная фигура отлично смотрелась в любой одежде.

После ужина мы отправились ко мне в номер и проболтали до трех часов ночи, а потом она ушла. В тот вечер мы не прикоснулись друг к другу.

Моника Уоткинс: любимый музыкант — Боб Дилан, любимый телесериал — «Сэнфорд и сын», любимый кинофильм — «Хладнокровный Люк».

На следующее утро я позвонил Винсенту: меня тянуло кому-нибудь рассказать о Монике. Однако Винсент не снял трубку и не перезвонил. Назавтра он тоже не ответил на мой звонок, и я забеспокоился.

Поскольку подписывать дополненный контракт все равно предстояло Силвейну, у меня больше не было причин задерживаться в Лос-Анджелесе. Как бы ни хотелось мне остаться с Моникой, я нес ответственность за Винсента, поэтому решил вернуться в Индиану. Моника поехала со мной в аэропорт, и это доставило мне большое удовольствие, так как я в душе всегда мечтал, чтобы любимая женщина провожала меня в дорогу.

В самолете я еще несколько раз тщетно пытался дозвониться Винсенту и уже начал бояться, что найду его мертвым.

Вне себя от тревоги я забарабанил в дверь его квартиры. К счастью, Винсент сразу открыл.

— Где ты был? — набросился я на него, едва переступив порог.

— Дома.

— Почему не отвечал на звонки?

— Не хотел разговаривать.

— Черт побери, Винсент, как ты меня напугал!

— Извини. — Он плюхнулся на кушетку. Под его воспаленными глазами лежали такие иссиня-черные круги, словно ему изрядно досталось в драке. Он совсем зарос. Глядя на Винсента, всегда казалось, что он собирается отпустить волосы, но время от времени он сам обрезал их, чтобы окружающие так не думали. С левой стороны, как обычно, волосы спадали на лоб, а с правой были зачесаны наверх небрежной волной. Винсенту явно не мешало постричься, побриться и как следует поесть. К восемнадцати годам он наконец немного вытянулся, зато выглядел еще более тощим и костлявым, словно скелет в мятой, заляпанной одежде.

Я уселся на кушетку рядом с ним и спросил:

— Почему ты не хотел разговаривать?

— Прости, что заставил тебя волноваться. Мне было стыдно, — тихо сказал Винсент. Он говорил спокойно, как человек, сидящий у смертного одра.

— За что?

— С тех пор, как ты уехал, я не написал ни строчки.

Я отсутствовал больше двух недель. С начала учебы в академии у Винсента еще не случалось таких длительных перерывов.

— На надо стыдиться. Ты трудился много и долго. Ничего страшного, если ты отдохнешь несколько недель. Только смотри не привыкни бездельничать.

— Мне ужасно повезло с работой, а ведь вокруг полно людей вдвое старше меня, которые писали, писали, писали и за всю жизнь не продали ни одного произведения. Все, что требуется от меня, — просто взять ручку, а я не могу даже этого. Мне очень грустно.

— Выше нос. Мы продали права на сценарий «Гастронома» и телеканал «Живопись». Остальное просили придержать. Ну, чтобы не покупать все сразу.

— Им понравился мой «Гастроном»?

— Да. Так чем ты тут занимался?

— Ничем. Меня хватило только на то письмо, которое я отправил тебе по электронной почте. Я ждал ответа.

— Не имею желания вступать с тобой в электронную переписку. Кроме того, я не думал, что на твое письмо нужно отвечать.

— Ясно.

— Все равно это лучшее электронное послание из всех, что я получал. Я сохранил его. Мне показалось, ты чем-то расстроен.

— Угу.

— Сочувствую. В Калифорнии на меня тоже напала депрессия. Чем я могу тебе помочь?