Джои Гебель - Пытка для гения

Я незаметно подмигнул Джейн. Она страдальчески закатила глаза и кивнула.

Дождавшись, пока Винсент соберется уходить, я настоял на том, чтобы отвезти его домой, так как ходить по улицам среди ночи очень опасно.

— Ты случайно не клеишь мою девушку? — подозрительно покосился он на меня в машине.

— Господи, нет, конечно. С чего ты взял?

— Мне показалось, между вами что-то не так.

— Я опасался, что ты именно так и подумаешь. Понятное дело, увидев меня ночью в магазине, ты удивился, но, честное слово, я просто хотел встретиться с ней. Ради нее ты бросил писать. Надо же было мне посмотреть, что в ней такого особенного.

— И как, рассмотрел?

— Да.

— И?

— Ты прав, она не похожа на других… — Я затормозил перед светофором. — Эй, знаешь, что мы сейчас сделаем?

— Что?

— Давай-ка выпьем виски. Помнишь, как тогда? У меня в номере есть немного.

— Мне нельзя сочетать таблетки со спиртным.

— Выдумки.

— Нет настроения.

— Ну пожалуйста, Винсент. Мне так тоскливо одному.

— Тут я тебя понимаю.

Я планировал как следует напоить Винсента. В номере у меня стояла едва початая бутылка виски. После нескольких порций язык у него развязался.

— Мне нужно что-то тебе сказать.

— Ну?

— Я импотент.

Я расхохотался, но, заметив, что Винсент совершенно серьезен, попросил извинения.

— Это все от таблеток, — продолжил он.

На такое счастливое совпадение я даже не рассчитывал.

— Значит, вы с Джейн не довели отношения до конца?

— Нет. Мне ужасно стыдно. По крайней мере я уверен, что ее чувства ко мне искренни. Она не бросила меня, хотя «зверь о двух спинах» у нас не получился. Она замечательная.

— Ты ее любишь?

— Да.

— А она тебя?

— Думаю, тоже.

— Ты понимаешь, что из-за нее утратил стимул к работе? Я имею в виду, когда ты узнал о своем туберкулезе, то превратился в превосходно настроенный инструмент. Ты писал и писал, выдал телесценариев на два года вперед. А теперь вообще ничем не занимаешься. Ты не зол на Джейн за это?

— Нисколько. Она — та, которую я ждал, для которой писал. Разве не ради этого трудится каждый человек? Ради любви, так? Любовь — главная цель?

— Скорее секс.

— Значит, ты так много работал и продвигал мои сочинения только ради того, чтобы перепихнуться с какой-нибудь женщиной?

— Нет. Я надеялся, что твои произведения порадуют всех, кто не озабочен перепихоном. Скажу тебе по собственному опыту, индустрия развлечений больше нацелена на людей, лишенных любви.

Мы выпили еще. Примерно в течение часа я щелкал телевизионным пультом. Около семи вечера мы пришли в настоящее изумление, увидев в новостях на развлекательном канале сюжет о сериале «Гастроном», дебют которого посулили в конце года Подбор актеров оказался удачным, роль босса исполнял Брюс Уиллис. Судя по диалогам, идеи Винсента остались в целости и сохранности.

— Это надо отпраздновать, — заявил я, открыл нижний ящик шкафа, достал оттуда бумажный пакет и передал его Винсенту. — Ты знаешь, что такое абсент?

— О да. Я читал роман Хемингуэя, там герои все время пили абсент. Я думал, в Америке его не продают.

— Силвейн прислал мне бутылку. Он в реабилитационной клинике и больше не пьет. Не знаю, где он ее достал. Храню для особого случая.

— Мне, пожалуй, не стоит пробовать, — с сомнением в голосе проговорил Винсент. — Ты же знаешь, я принимаю лекарство, а напиток очень крепкий.

— Не волнуйся, я о тебе позабочусь. Всего одну рюмочку.

Зеленая Фея сделала свое дело. После первой рюмки глаза Винсента заволокло дымкой, и он принялся ругаться, как осатаневший боцман. Я поднес ему вторую порцию, тогда как сам благоразумно потягивал первую. Вскоре подсознательные инстинкты взяли верх над Винсентом.

— Я хочу Джейн! — заорал он.

— О’кей, Тарзан.

— Налей мне еще абсента!

— По-моему, тебе достаточно. Ты был прав насчет лекарства.

— Наливай, черт побери, или я устрою здесь второе крушение «Гинденбурга»!

Я протянул бутылку, и Винсент отхлебнул прямо из горлышка.

— Я хочу Джейн! Прямо сейчас!

К этому времени смена Джейн уже закончилась. Я охотно согласился отвезти пьяного дебошира к ней в гости.

— Приехали, — сказал я, тормозя у дома Джейн. — Желаю приятно провести время с дамой сердца. Если понадоблюсь — звони.

Шатаясь, Винсент поднялся на крыльцо. Джейн впустила его, и я уехал.

На этот неожиданный план меня вдохновил случай, который произошел со мной в юности: я испортил отношения с подружкой из-за того, что напился. Однажды вечером девушка, которая мне нравилась, пригласила меня к себе. Перед встречей я так волновался, что меня вырвало. Чтобы успокоить нервы, я залил в пустой желудок изрядное количество виски. К несчастью, незадолго до этого дня я начал принимать антидепрессанты, которые, очевидно, не сочетались со спиртным. Как правило, выпив, я держался вполне прилично, но на этот раз совершенно потерял контроль над собой и даже не мог вспомнить, что творил. На следующий день подружка сказала мне, что я вел себя как последний ублюдок, и процитировала мою грязную брань. Не знаю, как у меня повернулся язык произнести подобные мерзости. Мне было ужасно стыдно. С той девушкой я больше не встречался.

Примерно через час я позвонил Джейн.

— Привет, Джейн. Это Харлан Айффлер. Просто хотел поинтересоваться, ты не передумала насчет моего предложения?

— Приезжайте за своим клиентом. Он вырубился на газоне, — сообщила она. — И привозите ваш дурацкий контракт.

Наш гений ненавидел себя. Я рассказал Винсенту, будто Джейн позвонила мне и сообщила, что он совсем обезумел. После того, как она отказала ему в поцелуе, он впал в бешенство и принялся крушить все вокруг. Джейн продемонстрировала мне доказательства: разбитый экран телевизора, осколки посуды, поломанные стереодинамики и синяки на запястье. Винсент изрыгал страшные оскорбления, которые она сочла непростительными. По ее словам, она увидела настоящее лицо Винсента и уже никогда не сможет относиться к нему по-прежнему. На его многочисленные звонки и длинные письма с извинениями она не отвечала. Через месяц Джейн получила контракт на книгу и переехала в Нью-Йорк.

Скорбь вновь овладела Винсентом, гнетущая и безысходная, как всегда. Он заперся в своей грязной квартире. Несколько месяцев его тоску не могло развеять ничто: ни появление канала «Живопись», ни первые места композиций в хит-парадах. Его не радовал даже успех сериала «Гастроном». Благодаря превосходному сценарию критики закрывали глаза на откровенные коммерческие ходы, а сексапильные актеры отлично компенсировали отсутствие динамики в сюжете.

Винсент, напротив, был начисто лишен сексуальной привлекательности и напоминал ходячую развалину, да еще с дурным запахом. День и ночь он исступленно писал. Музой почти всех его произведений служила Джейн. Я уговаривал его пощадить себя, но он лишь отмахивался. Винсент работал как одержимый, пытаясь избавиться от боли. Если он не писал, то перебирал струны гитары, извлекая из нее минорные аккорды. Он повторял грустные мелодии по тысяче раз и глотал душившие его слезы.