Роки Каллен - До последнего вздоха

К руке, прикрывающей дырявую скатерть.

Когда мои пальцы растворяются в твоих, меня сотрясает от боли, разрывает от печали. Я дрожу в темноте, так далеко от тебя. И в то же время я здесь, с тобой, и единственный свидетель происходящего – наш дом.

«Прости меня, мама. Прости меня».

Мы дочери сожалений, стыда и тайн, и мы плачем вместе, пока часы не бьют шесть утра.

Август,

я оставляю маму и возвращаюсь к тебе. На небе уже занимается кровавый рассвет. Ты, шатаясь, идешь по дороге с банкой пива в руке. Мне больно видеть твою неуверенную походку. Я помню, как мы в детстве бегали по этим самым улицам и каждый наш шаг был уверенным и целенаправленным. Мы всегда мчались к нашему убежищу или к нашему мосту, перекинутому через реку.

Туда ты сейчас и направляешься. Я иду с тобой в ногу, жалея, что я не материальная и не могу взять тебя за руку. Но я довольствуюсь тем, что могу быть рядом с тобой. Несколько минут проходит в мрачной тишине, а потом мы переступаем границу мира реального и того, что мы создали вместе с тобой.

– Пошевеливайся! – кричала двенадцатилетняя я через свое цыплячье плечо. Ты отставал на несколько метров, и я скалилась на тебя улыбкой первобытной женщины. – Тормоз! Я победила!

Я специально протянула «я», чтобы оно звучало подольше. И я тянула его до тех пор, пока не ступила на крытый мост и не замерла. Я тяжело дышала, и мой живот ходил ходуном. Ты, покрасневший и потный, пешком преодолевал оставшееся до меня расстояние.

– Ты гепард.

– А ты… кем ты можешь быть? Ленивцем?

Ты посмотрел на меня своим фирменным взглядом, выражавшим притворную обиду. Я ответила улыбкой, говорящей:

– Я знаю, что уделала тебя.

Тебе понадобилось больше времени, чтобы отдышаться.

Понедельник. Я любила понедельники. Отец работал допоздна – это означало, что я могла притворяться и гулять с тобой подольше. Я могла бегать и быть сумасбродной и свободной. Мы подошли к окошку, проделанному в деревянной стене крытого моста, и заглянули через край.

– Когда-нибудь думал о том, чтобы спрыгнуть? – спросила я.

Ты отшатнулся.

– Отсюда? Не смеши меня! Видишь эти камни? А течение? Отсюда решится прыгать разве что самоубийца.

– Как-то я об этом не подумала, – сказала я, отворачиваясь от окна к деревянным доскам.

– Ага, – подтвердил ты, и мы оба оперлись спинами о стену и съехали на пол.

– Август? – сказала я.

– Ммм?

– Мы же… хорошие… друзья, так? – спросила я колеблющимся голосом. Мне не хотелось домой, но скоро нужно было возвращаться. Мне не нравилось оставлять тебя в лесу одного.

– Лучшие, – ответил ты, что заставило меня улыбнуться.

– Лучшие, – повторила я вполголоса.

– Да. – Ты показал пальцем на деревянную балку. – Смотри, сейчас я докажу тебе.

Ты достал из кармана свой швейцарский армейский нож – месяц назад тебя из-за него наказали – и стал вырезать на дереве «А + Э = лучшие друзья».

– Ну не знаю. Не очень-то официально.

Ты посмотрел на меня, моргнул и опустился на одно поцарапанное колено. Ты едва заметно вздрогнул, а потом улыбнулся.

– Элли Уокер, я, Август Мэттьюс, прошу твоей руки. Ты согласна связать себя со мной узами священной лучшей дружбы?

Я рассмеялась и легонько толкнула тебя в плечо.

– Я согласна. Все равно рано или поздно мне бы пришлось остепениться.

Ты снова посмотрел на меня с притворной обидой в твоих глазах-блюдцах.

– Пришлось? Прощу прощения, но вообще-то такого друга, как я, еще поискать нужно. Так что тебе повезло. Я считаю, что заслуживаю более воодушевленной реакции.

– Ладно. – Я встала на колено. – Мой дорогой Август Мэттьюс, несмотря на то что ты бегаешь как ленивец и поэтому никогда не спасешь меня из горящего здания, я согласна принять твое предложение священной лучшей дружбы, потому что ты на самом деле мой самый лучший друг.

– Я согласен, – провозгласил ты, выпятив грудь.

– Я согласна, – с трепетом сказала я.

Я облокотилась на балку, пока ты писал под нашими инициалами «пока смерть не разлучит нас».

Ты резал по дереву, а я улыбалась. Дописав последнюю букву, ты вдруг повернулся ко мне, взгляд у тебя был хитрый.

– Теперь я могу поцеловать невесту – ой, то есть подругу.

И ты быстро наклонился вперед и поцеловал меня.

Было странно почувствовать прикосновение твоих губ к моим. Губы были нужны, чтобы улыбаться, разговаривать и строить рожи… но целоваться?

Ты отстранился – лицо у тебя было краснее, чем от бега, – и вскочил на ноги.

– Наперегонки до дома?

Я подняла голову. Я хотела спросить тебя про поцелуй. И еще мне было интересно, как ты узнал, что мне пора домой. И почему ты так легко к этому относился. Но я не спросила.

– Конечно. – Я только начала вставать, а ты уже убежал.

– Так нечестно!

Я погналась за тобой, и мне нравилось, как дыхание перебивало стук моего сердца, пока мы убегали из Страны чудес. Мы бежали и смеялись.

Ты не улыбаешься, когда делаешь очередной глоток пива и садишься на пол, опираясь спиной на выцветшую стену моста. Я наблюдаю за тобой. Что ты делаешь, Август? Скоро выпускной, а ты сидишь тут и пьешь? Мне хочется отвесить тебе пощечину.

Сегодня в школе праздник.

Точно, вечеринка для старшеклассников.

Ты должен пойти туда. Начать собираться прямо сейчас. Чтобы тебе и твоим друзьям, которые считают тебя наикрутейшим парнем, было потом что вспомнить. А не сидеть здесь в одиночестве.

– Быстро поднял свою задницу, Мэттьюс! – кричу я на тебя, но ты меня не слышишь.

И тем не менее ты встаешь и швыряешь пивную бутылку в стену. Она разбивается.

– Тебе пора перестать разбивать все подряд, – говорю я тебе. И я рада, что ты меня не слышишь, потому что не мне просить о подобном.

Я ломаю и разбиваю еще чаще тебя.

Я помню, когда между нами все начало меняться. Я помню, как по метафорической деревянной балке с надписью «Лучшие друзья» поползли трещины.

Отец перестал задерживаться на работе по понедельникам, поэтому игры в нашей роще днями напролет закончились. Последним для нас стал один жаркий июньский понедельник. Это было за день до твоего дня рождения. Мы были на мосту и сидели, оперевшись на нашу балку с надписью «Лучшие друзья» и друг на друга. Как будто целой стены за нашими спинами было недостаточно. Мы были нужны друг другу.

– Ты придешь завтра ко мне на день рождения?

– Ты празднуешь день рождения во вторник?

– Да, почему нет? В школу же все равно не надо.

Я кусаю внутреннюю сторону губы.

– Во сколько?

Если это будет днем, возможно, я смогу заглянуть… может, твоя мама сможет меня забрать и отвезти?

– В семь вечера. – Ты расплылся в улыбке. – Устроим водные бои. Так что не надевай белую футболку, ладно, Скелет?