Фэнни Флэгг - Дейзи Фэй и чудеса [litres]

Эми Джо Снайпс в обед мне все уши прожужжала, что если две подружки невесты не будут друг с другом разговаривать, это загубит всю свадебную церемонию. Что после свадьбы я могу снова не разговаривать с ней, если пожелаю.

Вернон Мусбургер предложил устроить дебаты по поводу примирения с Пикл, услышать все мои «за» и «против», но я велела ему не совать нос в чужие дела. Тогда он предложил услышать все мои «за» и «против» сования носов в чужие дела. Эта группа дебатов просто лишила его мозгов!

Я продержалась весь день, до шестого урока, которым был урок Будущих домохозяек Америки, и тут случайно – по ошибке – кинула взгляд на Пикл. Она смотрела на меня. Я засмеялась, она тоже. Мы побежали в туалет и там расплакались, обнялись, поцеловались и помирились. Мы сказали, что любим друг друга, и Пикл пообещала больше никогда меня не бросать. Разве можно сердиться на Пикл?

Папа установил колонки для девочки Клейборнов. А вернувшись, сказал, что Виржиния, видать, совсем чокнутая. Я это и так знала.

В эту субботу устроили день подарков для Эми Джо Снайпс. Все подарки сплошь хозяйственно-кухонные. Дуршлаг я так и не нашла. И не знаю, что это такое. Дала ей денег, пусть сама покупает.

Кей Боб Бенсон и Пэтси Руфь Коггинс выиграли пылесос – они больше всех собрали денег для корейцев. У Кей Боб Бенсон это уже второй приз в этом году.

Пикл узнала, что газета Магнолия-Спрингз собирается презентовать авторучку Истербрука за лучшее фото, интересное для широкой публики. Она потащила меня в дом престарелых к человеку, в честь столетнего юбилея которого устраивают вечеринку. Его родные съехались со всех уголков страны. Это было ужасно. Он сидел в кресле на колесах, весь скособоченный, и кто-нибудь из родственников то и дело подходил, пытаясь посадить его ровнее, и говорил: смотри, Большой папа, а вот малыш Ларри, а вот тетя Такая-то.

Но бедный старикан не видел, не слышал и никого не узнавал. Его одели в костюм на четыре размера больше, чем надо. Пикл сказала, что он в подгузниках. Все думали, мы с Пикл члены семьи, и рассказывали, как Большой папа прячется за кучей листьев, когда приезжают его навещать. Познакомившись с этими родственничками, я его прекрасно понимаю.

Перед ним поставили торт, зажгли свечи и спели «С днем рожденья, Большой папа». Он чуть не свалился в торт, медсестра его вовремя подхватила. Пикл сделала фотографию, так что она счастлива. В конце концов старикана просто откатили в уголок и стали веселиться. Кошмар. Бедный старик не получил ни одного подарка, но Пикл сказала: а что можно дарить столетнему мужчине? Может, она и права.

Ну, мисс Эми Джо Снайпс теперь официально миссис Натан Уилли. Надеюсь, она выживет. Это первая свадьба, на которой я побывала, и если мне больше не придется участвовать в подобных мероприятиях, я не расстроюсь. Глядя на Пикл, я не верила своим глазам. Она щелкала фотоаппаратом во время всей церемонии, а ведь она подружка невесты. Нельзя же постоянно целиться объективом в лица жениха и невесты, но ее было не остановить. Фотографии старика не получились, все засвечены. Я ей сказала: «А что ты ожидала, невозможно со вспышкой сделать хороший снимок сотни горящих свечей». Даже я это понимаю, не будучи фотографом. Свадьба – церемония серьезная, но я как начала ржать в самом начале, так всю дорогу и просмеялась, потому что, когда мисс Филпот заиграла на органе «Вот идет невеста», мистер Снайпс и Эми Джо одновременно шагнули в дверь и застряли. Он делает шаг назад, чтобы ее пропустить, и тупица Эми Джо тоже делает шаг назад, чтобы его пропустить, а потом они оба вместе шагают вперед. Наверно, невеста забыла, что она невеста.

У Натана был такой вид, будто он сейчас свалится без чувств. Он весь взмок, а руки у него так тряслись, что Эми Джо самой пришлось надевать себе на палец кольцо. Она казалась очень спокойной. В конце священник сказал:

– Можете поцеловать невесту.

Так он не попал, промахнулся мимо ее губ! Выйдя на ступени перед церковью, Эми Джо Снайпс подленько бросила букет старшей сестре.

Вот что появилось об этом в газете. (Про меня в последнем абзаце.)

Любовь мисс Эми Джо Снайпс и Натана Уилли привела к торжественной свадьбе 22 декабря. К церемонии обмена кольцами украсили Первую баптистскую церковь Распятия, прихожанкой которой является мать невесты. Романтический настрой создавали канделябры со свечами и гигантские напольные вазы с белыми гладиолусами, подчеркивающие важность происходящего, а проводил церемонию преподобный Честер А. Маттс. Свадебная мелодия разлилась под куполом, когда мисс Филпот выразила свои поздравления юной паре исполнением на органе Хаммонда песни «Голубой бархат», выражающей нежные чувства брачующихся друг к другу. Мелодичное сопрано миссис леди Руфь Бакнер еще раз выразило чувства брачующихся друг к другу песней Бонда «Я люблю тебя искренне». Шафером был Мастард Смут. Подружкой невесты – мисс Линда Лу Снайпс, сестра невесты. Для свадьбы дочери миссис Джо Снайпс выбрала себе платье желто-зеленого цвета с украшенной драгоценными камнями кисеей и такие же желто-зеленые туфли. И приколотый к корсажу букетик из белых гвоздик. Мать невесты во время церемонии вела себя спокойно и величаво. На матери жениха было платье из голубой чесучи с голубыми камнями и атласной отделкой. Подружки невесты выглядели очень женственно в длинных платьях из розового шифона с лифами из красного кружева. Наряд подружек невесты включал в себя розовые бантики на голову, придуманные миссис Снайпс. У них были букетики из розовых маргариток и ландышей, пристегнутые к розовым сердечкам из шенили, обтянутой тюлем, и у всех на руках красовались митенки из органзы, заостренные к запястью. Они вошли под Свадебный марш Мендельсона из «Сна в летнюю ночь». Прекрасней цветущей розы была малютка Карла Кей, племянница невесты, в точно таком же, как у невесты, платье, которое ей сшила бабушка по материнской линии. Всем известная мелодия «Вот идет невеста» провозгласила торжественный вход невесты с отцом, мистером Джозефом Е. Снайпсом. Невеста вся светилась в своей кисейной фате, в платье до пола из белого шелка с венецианским кружевом. Облегающий высокий лиф был расшит серебром и жемчугом, а широкие рукава, стянутые у запястья, обрамляли кружева. К корсажу был приколот букетик из оранжевых хризантем, стянутых сеточкой, и гвоздик, с белыми атласными ленточками. Она несла Библию, отделанную кружевом «Шантильи». В роли «чего-нибудь старого» было ее белье, «чего-нибудь нового» – подвенечное платье. В роли «чего-нибудь одолженного» выступало жемчужное ожерелье от тети Милдред, а «чего-нибудь голубого» – подвязка, отделанная рюшем, подаренная ей мамой. В туфельке у нее лежала монета в один пенни.