Фэнни Флэгг - Дейзи Фэй и чудеса [litres]

– Бум!

Губерт разозлился на меня и обвинил в том, что я испортила ему лучший монолог, потому что зрители все дружно обернулись посмотреть на будку.

Мы с мистером Сесилом написали для меня забавный скетч. Я играю очень богатую даму из высшего общества, она идет ужинать в дорогущую ресторацию. Я в длинном черном вечернем платье и курю сигарету в черном мундштуке, который одолжит мне Пэрис. Вхожу в зал, кричу всем: «Привет!» – и тут вижу мужа. В полном шоке я вопрошаю: «Ой, Джордж, что ты тут делаешь? Не возражаешь, если я присяду? Знаешь, я бы умерла, если бы слово, данное на нашей свадьбе, оказалось… э-э… непрочным». И быстро сажусь за столик, пока он не успел возразить, и машу рукой, приветствуя каких-то знакомых. «Джордж, тебя не было дома полгода, и собака по тебе соскучилась. Я что-то не то сделала?» Постукиваю себя по груди мундштуком. Здороваюсь еще с кем-то в другом конце зала. Снова смотрю на него. «Джордж, ты бы хоть что-нибудь сказал, что ли». Раздается выстрел. Я встаю и хватаюсь за живот. «И это все, что ты можешь сказать, Джордж?» Я замечаю, что все смотрят на меня, смеюсь и стараюсь делать вид, что ничего не случилось. Прикладываю к животу платок, как бы затыкая рану, и сажусь. «Так, насчет похорон. Ничего помпезного. Пять-шесть сотен человек, и, Джордж, хорошо бы пришел Билли Грэм [95] Билли Грэм (правильное произношение полного имени – Уильям Грэхам; р. 1918) – американский религиозный и общественный деятель, член самого крупного в мире баптистского объединения Южной Баптистской конвенции. На протяжении многих лет является духовным советником президентов США. ». Я машу кому-то в другом конце зала, замечаю: «Это погубит мою светскую жизнь», стряхиваю пепел на соседний столик, говорю: «Я не то чтобы сильно возражаю, Джордж. Но ведь ты совсем не подумал о детях. Что? Ах да, верно. Детей у нас не было, правда? Но я не виновата, что мама у меня такая строгая!» Затем кричу кому-то в другом конце зала: «Привет, Кей Боб, прекрасно выглядишь, дорогая». Поворачиваюсь к Джорджу: «Не вздумай пригласить Кей Боб на мои похороны. Я просто умру, если она заявится. Джордж, у меня все в порядке с лицом, тушь не потекла? Хорошо!» Я со стуком роняю голову на стол и умираю.

По-моему, очень смешно, и мистер Сесил так думает. Он заставил всех Сесилеток посмотреть скетч, им очень понравилось. Я покажу его на вечеринке для актеров, занятых в «Тысяче дней Анны».

Мой скетч прошел на ура. Все сказали, что в жизни не видели ничего смешнее. Даже Губерт Джемисон. Профессор Тисли был настолько впечатлен, что поставил меня в следующий спектакль, «Желтый Джек», это пьеса о битве с желтой лихорадкой в Панамском канале. На вечеринке были мистер и миссис Гэмбл, мать и отец Салли. Миссис Гэмбл спросила, не соглашусь ли повторить это за 25 долларов на выпускной вечеринке Салли в загородном клубе Хатисберга. Я согласилась. Джимми Сноу опять опыляет урожай в Файетвиле и скоро должен вернуться. Я хочу, чтобы он больше не брался за такую работу.

Папу я вижу нечасто. Он охаживает эту старую крокодильшу, просто сидят весь день и пьют. Много времени проводит в ее квартире. Она живет на южной стороне, в худшей части города. Да, о вкусах не спорят. Я снова завалила алгебру.

Видели бы вы загородный клуб Хатисберга. В таком красивом месте я в жизни не бывала. Настоящая старинная мебель, толстые ковры. Обязательно постараюсь, чтобы меня в такой приняли. Салли Гэмбл шикарно выглядела, а смокинги на ребятах сидели как влитые. Повсюду цветы, а на стенах герб Гэмблов.

Я исполнила свой номер, и мистер Сесил в нужный момент изобразил выстрел. Слава богу. Миссис Гэмбл вручила мне конверт с деньгами и сказала, что я могу поесть на кухне. Несколько девочек, с которыми я учусь, заглянули ко мне туда поболтать. Я видела в окно, как папа Салли представлял ее обществу. Это было лучше, чем «Радужные девушки». Мой папа сказал, что устроит мне выпускную вечеринку в баре «У Джонни». Прелестно. Пэрис рассказывает, что чуть не умерла со скуки на своей выпускной вечеринке.

Сегодня я узнала, что Салли разозлилась на девочек, которые приходили ко мне в кухню пообщаться. Она сказала, что это некорректно – разговаривать с нанятой прислугой. Вы можете в это поверить? Пэрис рассказывает, что отец Салли уже заплатил за два аборта дочери. Мне казалось, полагается быть девственницей, когда выходишь замуж. На мой взгляд, это мошенничество. У мистера Сесила новый друг, и он счастлив! Я велела не шить ему костюмов и не отпускать его на Марди Гра.

Репетиции «Желтого Джека» – восторг! Я играю английскую благородную леди, которая приезжает на Панамский канал навестить отца и приятеля, оба работают там врачами. Потом она заболевает желтой лихорадкой и разрешает отцу и приятелю использовать ее в качестве подопытного кролика и дать ей сыворотку, которую они изобрели. Мол, так она будет умирать, зная, что послужила медицине. Они соглашаются, потому что она единственная из всех больных желтой лихорадкой, кто говорит по-английски. В течение всего действия пьесы она лежит и умирает, рассказывая, как на нее влияет сыворотка.

Моя сцена смерти длится пятнадцать минут. Есть возможность развернуться. Потом, после ее смерти, они могут сделать необходимые исправления в составе сыворотки и открывают лекарство от желтой лихорадки, но для нее, увы, слишком поздно. Мистер Сесил помогает мне с гримом и английским акцентом.

Оглушительный успех. Вот моя первая в жизни профессиональная рецензия:

На последнем спектакле все играли отлично, но местные подмостки давно не видели такой прекрасной игры, какую показала мисс Д. Фрэнсис Харпер в роли обреченной на смерть Сесили Бандридж. Сцена смерти была просто великолепна. А когда она заклокотала горлом и в последний раз помахала рукой отцу и осиротевшему любовнику, в зале не осталось ни одной пары сухих глаз. Во время спектакля мы стали свидетелями того, как Сесили Бандридж превратилась из молодой, веселой английской девушки в существо, снедаемое жуткой желтой лихорадкой. Было невозможно поверить, что эта слабая, желтушная умирающая с ввалившимися глазами – та же девушка, которую мы видели в первом акте. Браво, мисс Харпер.

Губерт снова на меня ругается, что я растянула сцену смерти до невозможности, и надо было предупредить, что я намерена гримироваться в перерыве. Грим у меня был обалденный. Я смешала белый с желтым и наложила на все открытые участки кожи, а под глазами нарисовала большие темные круги. Вид получился очень больной. Губерт сказал профессору Тисли, что от желтой лихорадки не желтеют. Желтеют только от желтухи, и я напоминала китаянку. Да он просто завидует из-за шикарной рецензии.