Сергей Сергеев-Ценский - Витязи морей

Многому научиться в корпусе Ушаков, конечно, не мог, и выручил его только большой природный ум. Свою офицерскую службу начал он в Балтийском флоте, а в Черноморский — точнее, Азовский — переведен был в 1768 году, но участия в боевых экспедициях не принимал, а только содействовал постройке судов в Таганроге, доставляя с севера по Дону лес для этой цели.

Но вот князь Долгоруков во главе 45-тысячной армии занял в 1771 году весь Крым, проникнув в него через Перекоп и Арабат, и Крым объявлен был независимым от Порты, что явилось переходной ступенью к его включению в состав России.

Азовская флотилия вышла в Черное море для охраны берегов Крыма, так как татары не имели своих судов. Лейтенант Ушаков получил тогда под командование палубный бот «Курьер» и на нем отправился из Таганрога через Керченский пролив сначала в Кафу (Феодосия), а потом даже и в Балаклаву.

Флот, вышедший из устьев рек в Черное море, был тогда еще очень слаб, но зато и турецкие крупные суда были прикованы тогда к Дарданеллам, которые блокировались русским Балтийским флотом под общей командой адмирала Спиридова. Этот последний флот, разделенный на несколько эскадр, сумел нанести несколько поражений турецким морским силам и держал их в страхе.

Однако оттоманское правительство никак не могло примириться с мыслью о потере Крыма, и довольно часто крейсировали у крымских берегов турецкие суда, высматривая удобные места для десанта в целях оказать поддержку татарам для борьбы с русскими оккупационными войсками. Также оружие и порох доставлялись татарам с этих судов, так что русские флотилии должны были нести вдоль берегов сторожевую службу и нередко вступать в перестрелку с противником гораздо более опытным и лучше снаряженным.

Это была боевая школа Черноморского флота, находившегося еще в младенчестве. Однако и тогда не было в нем недостатка в смелых и уверенных в себе людях. К их числу принадлежал и лейтенант Ушаков, которому дан был в командование уже не бот, а корабль. Но надобно сказать, что громкое название кораблей присвоено было в те времена старым и ветхим судам, имевшим на бортах по 20 и даже по 16 малокалиберных пушек, да и подобных «кораблей» было во флоте всего только восемь.

Корабль «Модон», данный в командование Ушакову, был до такой степени ветхим, что его не решились даже выпускать из Балаклавской бухты, где он и простоял на охране до июля 1774 года. Остальные же суда, хотя и деятельно стерегли берега Крыма и Таманского полуострова от высадки турецкого десанта, все-таки не могли успешно противодействовать довольно сильной эскадре, прикрывавшей транспорты с войсками, и десанты были высажены как на таманском берегу, так и в Крыму, в Алуште. Незначительные русские отряды вынуждены были отступить с побережья внутрь Крыма, но это был второстепенный театр военных действий, а главный был на Дунае, где фельдмаршал Румянцев одерживал одну победу за другой и наконец принудил верховного визиря просить мира, который и был заключен в Кучук-Кайнарджи.

По этому миру турки очистили занятые ими местности и на Таманском полуострове, и в Крыму, а эскадра их ушла в Босфор.

В следующем году Ушаков был переведен снова в Балтийский флот, с боевой на мирную службу, которая тянулась около восьми лет. Он был в заграничном плавании, командуя уже большим, шестидесятичетырехпушечным кораблем и имея чин капитан-лейтенанта, на котором засиделся дольше, чем мог бы ожидать. Зато из капитанов 2 ранга в капитаны 1 ранга был произведен быстро: он снова попал тогда в Черноморский флот, на глаза Потемкина, развившего усиленную деятельность в обширных землях, отошедших от Турции к России по Кучук-Кайнарджийскому миру в 1774 году.

Непрочен был этот мир. Оправившись от поражений, турки снова, лет через восемь, высадили десант в Тамани и подняли на восстание крымских татар. Сторонник России хан Шагин-Гирей вынужден был бежать в Керчь, так как иначе был бы убит сторонниками турецкой ориентации. Восстали и прикубанские татары — Суворов был послан подавить это восстание, а генерал-поручик граф де Бальмен привел к покорности Крым, который тогда же, в 1783 году, объявлен был просто частью Таврической губернии с административным центром, основанным на месте татарского селения Ак-Мечеть и названным Симферополем, что значит по-гречески «Полезный город». Шагин-Гирей был отправлен в Калугу.

Потемкин, получивший титул «Таврический», всю свою энергию направил на создание флота, который мог бы вполне соперничать с турецким. Строительство этого флота шло тогда в Херсоне, и Ушаков вместе с другими офицерами, присланными с Балтики, занялся знакомым ему уже по Таганрогу делом. Один из новопостроенных шестидесятишестипушечных кораблей — «Св. Павел» и поступил под команду Ушакова, тогда уже капитана 1 ранга.

Через три года после этого, в 1787 году, Екатерина совершила путешествие в Крым. Великий мастер устраивать блестящие празднества, Потемкин сумел очаровать императрицу стройным видом 6 кораблей, 12 фрегатов и до 30 других судов, хотя все они строились наспех, из сырого леса, были весьма тихоходны и грозили серьезными авариями во время штормов.

Потемкин показал даже, как бомбардируются крепости военными кораблями, и один из кораблей на глазах у Екатерины разрушил и сжег снарядами деревянную крепостцу, построенную заблаговременно для этой цели на берегу Севастопольской бухты.

Екатерина была чрезвычайно довольна всем, что она увидела, но тем резче для нее был переход от игрушечной к настоящей войне, которую подготовило и начало в том же году турецкое правительство, не хотевшее мириться с мыслью, что Крым потерян для него навсегда.

Эта-то новая война и выдвинула Ушакова сперва на одно из первых мест в командном составе Черноморского флота, а затем и на первое: молодому флоту нужен был талантливый флотоводец, и он нашелся, заменив собою контр-адмирала графа Войновича, выходца из Черногории.

Граф Войнович оставил после себя память только в том, что главная пристань в Севастополе, с которой он имел обыкновение садиться на катер, стала называться потом Графской, но как командир флота он был весьма зауряден.

Любопытно предписание Потемкина, посланное ему, как только турецкий флот появился в Черном море: «Подтверждаю Вам собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дела, ожидаемые от храбрости и мужества Вашего и подчиненных Ваших. Хотя б всем погибнуть, но должно показать свою неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля. Где завидите флот турецкий, атакуйте его во что бы то ни стало, хотя б всем пропасть».

Приказ был энергичный, но выполнен он был из рук вон плохо. Кому, как не командующему флотом, должны быть известны свойства судов, в него входящих, и свойства моря во время осенних равноденственных бурь? И однако Войнович с плохо построенными, валкими кораблями и фрегатами, пренебрегая необходимой разведкой, пустился искать турецкую эскадру у берегов Болгарии, в то время когда она, конвоируя транспорты с войсками, подходила к Днепровско-Бугскому лиману, на одном берегу которого была небольшая крепостца Кинбурн, занятая русским гарнизоном, а на противоположном — сильная турецкая крепость Очаков.