Эра Ершова - В глубине души

На Гале была надета мужская рубаха, которая доставала ей почти до колен; пушистые светлые волосы обрамляли до прозрачности нежное лицо, губы приоткрывались в заманчивой улыбке.

— Богиня! — прошептал Гурам и бухнулся на колени. — Всю жизнь на руках носить буду! Никому, никому не отдам!

Какой смысл вкладывал Гурам в эти слова? Скорее всего, никакого. Он был попросту потрясен красотой момента.

Но в Галином сознании отпечаталось каждое слово, каждый звук. Она поняла эту фразу буквально — на всю жизнь! И ее душа, так долго ожидавшая любви, тихо и доверчиво поплыла к нему в руки.

Страсть Гурама была поистине африканской. Он кормил Галю виноградом, аккуратно каждую ягодку закладывая ей в рот, и движения ее губ, округлые и неторопливые, приводили его в неистовое состояние, он рвал на ней рубашки одну за другой, одну за другой, пока рубашки не закончились, и Галя уселась пришивать на них пуговицы, чтобы продлить удовольствие возлюбленному.

Про свое удовольствие она не думала, потому что никакого удовольствия не испытывала.

В любви Гурам был чрезмерно тороплив и ненасытен.

Его возбуждения хватало ровно на одну минуту, зато, сделав короткий перерыв, он быстро воспламенялся вновь, и Галя, не имевшая никакого другого опыта, думала, что так и должно быть. Правда, представить себе, что это продлится всю жизнь, она не могла и не хотела.

«Наверное, он когда-нибудь успокоится, — думала Галя, — главное, что он меня любит, а это и есть счастье».

Счастье было прервано внезапным появлением Нино.

Она никогда бы себе не позволила вот так бесцеремонно вторгнуться в интимную жизнь мужа, если бы не получила известие о том, что мать Гурама тяжело заболела. Теперь срочно требовалась его помощь, а он, как назло, отключил телефон.

Нино приехала на квартиру, где Гурам как раз закладывал очередную виноградинку в рот Гали, и позвонила.

Гурам был так сосредоточен на своих ощущениях, что даже не услышал звонка.

— Звонят в дверь! — попыталась пробудить его внимание Галя.

Но Гурама как раз в этот момент накрыла волна страсти.

— К черту! — махнул он рукой. — Не буду открывать.

Нино, стоя под дверью, прислушалась. Не услышав ничего, она подумала, что муж куда-то ушел, и решила оставить на столе записку, а заодно посмотреть, что с телефоном.

Она открыла своим ключом дверь, прошла на кухню, написала записку и хотела уже уйти, но подумала, что на кухне Гурам записку, скорее всего, не увидит, нужно оставить ее на обеденном столе в комнате.

По пути в комнату Нино сняла в коридоре телефонную трубку и послушала тишину.

— Странно… — пробормотала она и тут услышала из комнаты какой-то странный звук.

Звук походил на рычание дикого животного.

Нино в ужасе замерла, прижимая к себе записку.

Звук усиливался по нарастающей, Нино, преодолевая страх, подошла к комнате и открыла дверь.

Картина, которая предстала ее взору, была страшнее всего, что Нино приходилось видеть когда-либо в жизни.

На старинной пружинистой кровати матери с силой раскачивался ее муж. Это он издавал такие страшные звуки.

Сначала Нино решила, что Гурам сошел с ума, потому что он походил на обезьяну, которая старается раздербанить сетку кровати, но потом она заметила, что между сеткой и ее мужем находится что-то еще. Сделав пару шагов, она разглядела женщину, вдавленную тяжестью мужского тела в кровать так, что ее почти не было видно.

Нино знала, что муж ей изменяет, но никогда, даже в кошмарном сне, она не могла вообразить, что это выглядит так безобразно!

— Боже мой! — прошептала Нино по-грузински и увидела, как движения мужа замедлились, он перестал скакать, и только пружины все еще покачивали его вверх-вниз, вверх-вниз, и из подушек выглядывало удивленное лицо девочки, которая попала к нему под машину.

Спина Гурама напряглась, он резко обернулся и встретился с полными ужаса глазами Нино.

— Вот, я хотела передать тебе записку… — пролепетала Нино.

Гурам вскочил на ноги, натянул на себя простыню и быстро заговорил по-грузински.

Нино пятилась к двери, а Гурам наступал на нее, продолжая говорить.

Галя, лежа на кровати, ничего не могла понять.

Почему он так страшно кричит на эту бедную женщину? И кто она? Почему открыла своим ключом квартиру? Может быть, соседка? Как неудобно получилось, пожилой человек… И застала нас в таком виде. Но почему же он ее не выпускает, почему пытается обнять?

Гурам действительно пытался заключить Нино в объятия.

Нино обиженно уворачивалась и все норовила выбежать в дверь, но Гурам преграждал ей путь к отступлению.

До Гали постепенно начинал доходить смысл происходящего. А когда Гурам бухнулся перед Нино на колени и в отчаянии прижался лицом к ее ногам, то сомнений никаких не осталось.

— Это твоя жена? — спросила Галя, поражаясь собственному спокойствию.

— Да, девушка, я его жена! — гордо выпалила Нино. — Мать троих его детей. И вы бы постыдились. С женатым мужчиной…

— Мне нечего стыдиться, — возразила Галя, — это пускай ваш муж стыдится, что обманул меня. Я не знала, что он женат. Он сказал, что будет любить меня всю жизнь, и я ему поверила.

— Гурам, ты ей действительно так сказал? — воскликнула Нино.

Гурам безмолвствовал.

— Пусти, пусти меня! — закричала Нино.

Она вырвалась из рук мужа, ринулась в коридор, по пути обо что-то споткнулась, упала. С трудом поднялась на ноги и, сильно хромая, вышла за дверь. Гурам продолжал стоять на коленях.

— Что ты наделала… — наконец вымолвил он. — Теперь она от меня уйдет и детей заберет.

И почему-то в этот самый момент, именно в этот момент, Галя поняла, что стала взрослой, и ей стало нестерпимо жаль и этого Гурама, и его жену, и Нану с ее нелюбимым мужем.

И только себя она не жалела совсем, потому что вдруг почувствовала себя совершенно чужим человеком в этом запутанном мире выдуманных страстей — гостем, который запросто может повернуться и уйти в свободную, лишенную этих странных предрассудков жизнь.

А эти люди останутся здесь навсегда и будут продолжать терзать друг друга до тех пор, пока не состарятся.

Галя спокойно встала с кровати, надела очередную мужскую рубашку и, направляясь в ванную, попросила Гурама:

— Пожалуйста, включи телефон, мне нужно позвонить.

Выйдя из ванной, Галя набрала номер Наны. Нана подошла сразу, как будто все это время сидела у телефона и ждала Галиного звонка.

— Але, Галчонок, куда ты исчезла? — как ни в чем не бывало закричала Нана. — Мы здесь чуть с ума не сошли от страха! В розыск тебя объявили!

В другой раз Галя бы обязательно задала вопрос, о чем же вы думали, когда выставили меня за дверь в разорванной одежде, без копейки денег и без документов, но сейчас ей не хотелось к этому возвращаться. А хотелось как можно скорее оставить это все в прошлом, выбраться из этого города и больше никогда об этом не думать.