Константин Коровин - «То было давно… там… в России…»

К сожалению, пока остается неизвестной судьба так называемого коровинского наследства. И мы не будем останавливаться на какой-либо версии отношений Коровина и Крайтора за границей; упомянем лишь о том, что ни своих картин, ни денег, вырученных от их продажи, художник не получил (об этом подробно говорилось во вступительной статье к настоящему изданию).

Если комплекс документов о жизни Коровина в 1919–1920 гг. явился сенсацией для его биографов, то о письмах к С. Ф. Дорожинскому было известно давно. Еще в 1966 г. завязалась переписка его вдовы, С. Б. Дорожинской, проживающей во Франции, с советскими чиновниками Министерства культуры и Главного архивного управления о продаже материалов великого русского художника, оставшихся у нее после смерти мужа. В обсуждении целесообразности приобретения этих документов участвовали директор ГТГ П. И. Лебедев, первый секретарь Правления Союза художников СССР Б. В. Иогансон, начальник Главного архивного управления при Совете министров СССР Т. Г. Белов и другие ответственные лица. Сохранилась копия письма С. Б. Дорожинской директору Центрального государственного архива литературы и искусства (ЦГАЛИ) Н. Б. Волковой. «Я вынуждена очень торопиться с этой продажей, т. к. мое здоровье все хуже и хуже — должники многочисленные, видимо, опасаясь моей скорой смерти, осаждают меня с уплатами и, зная, что, увы — я без денег, подсылают всяких перекупщиков-спекулянтов — желая заставить меня продать им архивы К. А. Коровина, — но мое желание […], чтобы все досталось Родине, всегда и неизменно нами горячо любимой, о чем и говорит Коровин в своих грустных письмах к моему мужу — его большому другу. Бурные, политические волны разогнали нас в разные стороны, не изменив нашей любви к Родине…» (ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 121. Лл. 1–5). Но письма Коровина Дорожинскому, проделав долгий путь из Европы в Америку и обратно, были переданы в дар К. Тейлором Государственной Третьяковской галерее только в 2006 г., и мы теперь имеем возможность довольствоваться не только подчас очень субъективными воспоминаниями современников о проживании Коровина в эмиграции, но и услышать все из уст самого художника.

Станислав Фаддеевич Дорожинский (1879–1960) — один из первых авиаторов России. В 1901 г. окончил Морской кадетский корпус. В 1909 г. был командирован во Францию для учебы в авиашколе, в 1911-м — первым из представителей России осуществил взлет на гидроплане с водной поверхности. Участник Первой мировой войны, в 1916 г. был произведен в капитаны второго ранга. В годы Гражданской войны находился на службе в Белой армии. В 1920 г. вместе с женой эмигрировал во Францию. За границей подолгу жил и работал на своей ферме на юге Франции, в Париже занимался живописью, издательским делом, собирал коллекцию картин. У нас нет сведений, когда и как произошло знакомство летчика с художником, но благодаря ему Константин Алексеевич Коровин смог опубликовать мемуары «Моя жизнь» (1935) и книгу «Шаляпин. Встречи и совместная жизнь» (1939). Подробно об этом см. с. 17 и 20 кн. 1 наст. изд.

Во многих мемуарах о жизни художника в эмиграции красной нитью проходит тема бедности и беспросветности. К сожалению, это часто соответствовало действительности. В данной публикации читатель найдет подтверждение этому; в то же время он заметит, что нельзя окрашивать семнадцатилетний период жизни Коровина во Франции только в темные, траурные тона.

Публикация писем К. А. Коровина к И. К. Крайтору подготовлена научными сотрудниками музея ОР ГТГ Н. В. Ильиной и Т. И. Кафтановой. Публикация писем К. А. Коровина к С. Ф. Дорожинскому, С. Ф. Дорожинского к К. А. Коровину, а также писем Н. Н. Курова к С. Ф. Дорожинскому подготовила Н. В. Ильина.

Часть писем К. А. Коровина написана под диктовку. Почерк Коровина выделен другим шрифтом.

Составители выражают искреннюю признательность Т. С. Ермолаевой за содействие в передаче выявленных ею материалов из архива С. Ф. Дорожинского в ОР ГТГ.

18 ноября 1915 г., Москва

Дорогой Иван Кондратьевич!

Утром получил телеграмму от графа Дмитрия Ивановича [240] Толстой Дмитрий Иванович (1860–1940) — граф, директор Эрмитажа (1909–1918), в 1915 г. — товарищ управляющего Русским музеем Александра III. , где предлагает уступить «Костер», «Сирень». Я ответил, что уступаю. Не имея от Вас письма, я не знал, что делать. Какое же было мое удивление, когда теперь, вечером я получил Вашу депешу. Но что уже сделано, то сделано. Только жалко Леонида Витальевича [241] Собинов Леонид Витальевич (1872–1934) — выдающийся певец (лирический тенор), артист Большого театра. , он подумает, что я не хотел ему уступить. Он и так ко мне всегда как бы предубежден. Но я прошу Вас и Василия Сергеевича Кузнецова [242] Кузнецов Василий Сергеевич (1878–1929) — архитектор, выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ) и Императорской Академии художеств, Санкт-Петербург (ИАХ). Друг Коровина, частый персонаж его рассказов и воспоминаний. успокоить его и сказать ему, что я не виноват. Это ясно, и что, в сущности, лучшую вещь (Пушкинскую ноту) — ночь, сумерки, костер и «Разбойнички» [243] Далее в тексте — рисунок и под ним надпись: «Где тьма ма!!!» , я уступаю ему.

Вы и Василий Сергеевич ее знают. Прошу Вас, пожалуйста, передайте мой поклон Петру Ивановичу Нерадовскому [244] Нерадовский Петр Иванович (1875–1962) — живописец, известный деятель науки и культуры, в 1915 г. хранитель художественного отдела Русского музея. и передайте ему, что, в сущности, я очень рад, что музей взял «Ночь» и что только невольно, конечно, я Вас поставил в неловкое положение. И Леониду Витальевичу мой низкий поклон.

Знайте, я уезжаю в это воскресенье в Крым [245] Во время Первой мировой войны (1914–1918) Коровин был несколько раз командирован в действующую армию для обеспечения маскировки на боевых позициях, за что был отмечен приказом командующего 11-й армией генерала от кавалерии В. В. Сахарова от 14 октября 1916 г. (Российский государственный исторический архив; в дальнейшем — РГИА. Ф. 497. Оп. 5. Ед. хр. 1496. Лл. 104–105). Но перенесенные испытания — болезнь сына и связанные с этим переживания подорвали здоровье художника, и в ноябре 1915 г., получив отпуск, он уезжает с семьей в Крым, где проводит почти два года. и жду Вас в Москве в эту субботу — ехать вместе.

Вас уважающий и преданный Вам

Москва, 18 ноября 1915 г.

Уступил «Ночь» за 1200

«Сирень» — 700

ОР ГТГ. Ф. 230. Ед. хр. 37. Лл. 1–2. Автограф

7 июля 1916 г., Гурзуф, вилла Саламбо