Александр Сердюк - Порог дома твоего

Сквозь сон — у солдата всегда крепкий и сладкий — пробились тревожные, требовательные звуки. Чубенко беспокойно заворочался в постели, приоткрыл глаза. Спальную комнату по-прежнему наполняла непроглядная темень. Он никого и ничего не увидел, но почувствовал: рядом, у его койки, кто-то остановился.

— Товарищ младший сержант! — послышалось тут же.

— А? — Владимир приподнялся, с трудом освобождаясь от все еще сковывавшего его сна. — Что-то случилось? В ружье?

— Да, да, тревога. Замечен след, — торопливо сообщал дежурный. — Вы меня поняли?

— Конечно… Конечно… — Чубенко одним движением сбросил с себя одеяло, спустил ноги на пол. — Я сейчас…

«Опять на границе след? — подумал он, одеваясь с привычной расторопностью. — Чей же на этот раз?»

Он прислушался: в соседней комнате тоже завозились, собираясь.

Чубенко давно хотелось попробовать себя в настоящем, серьезном деле. Скоро уже год как на границе, и столько раз за это время его поднимали тревоги. Вот так же вскакивал он среди ночи, наскоро собирался, спешил к своему Малышу, чтобы потом вместе бежать на участок. Хитрый след в кромешной тьме прорабатывать было далеко не просто, но Малыш, учуяв чужие запахи и насытившись ими, шел всегда уверенно и развивал такую скорость, которую можно было только выдержать.

Чубенко никогда не думал о том, что внезапно он может лицом к лицу столкнуться с преследуемым лазутчиком. Младший сержант опасался лишь одного — как бы не сбиться со следа. И хотя до сих пор Малыш еще ни разу не сплоховал, все предыдущие погони обычно заканчивались одним и тем же. Нарушителя, конечно, находили и задерживали, но он оказывался человеком, посланным на границу самим начальником заставы с учебной целью. Вот это и разочаровывало.

По чьим же следам придется идти сейчас?

Одевшись, Чубенко бросился к пирамиде с оружием, схватил автомат и выскочил во двор. После тепла тихой, уютной казармы в лицо сыпануло сухим колючим снегом. Морозный ветер опалил лоб, щеки. Младший сержант на мгновение даже приостановился, привыкая к охватившей его мгле и ощупью нашаривая под ногами скользкие ступеньки крыльца. Почувствовав натоптанную дорожку, он взял вправо и в считанные секунды пересек заставский двор. В дальнем его углу размещался вольер. Малыш уже тихонько скулил, радуясь этой неурочной встрече с хозяином.

— В ружье, Малыш, в ружье! — отодвигая задвижку, проговорил Чубенко. — Выходи, брат, да поживее, нас там уже ждут.

Малыш, выказывая свою готовность, привстал на задние лапы, потянулся к инструктору. Ощутив на шее прикосновение мягкой ладони, благодарно завилял хвостом и ласково взвизгнул. Эти нежные, заботливые поглаживания по шее, спине, за ушами, к которым просто нельзя было привыкнуть, всегда вызывали в нем желание быть услужливым и послушным.

— Ну, а теперь пошли… Нас там уже ждут, понимаешь?

Чубенко нащупал на ошейнике кольцо, пристегнул к нему поводок и, как он делал это всякий раз, пустил Малыша впереди себя. Тревожную группу он настиг у самых ворот.

— Чубенко, — подозвал к себе инструктора капитан Тикунов, старший тревожной группы, — след, пожалуй, еще свежий, горяченький. Малыш его возьмет непременно. Так что включайте самую высокую скорость! Мы тоже будем стараться…

Поскрипывал и проламывался снежный наст, скованный ночным морозом, ни на минуту не унимался низовой ветер, гнавший вихрастую поземку. К границе бежали напрямик, не выбирая пути, не обходя даже частые и густые здесь кустарники. Сквозь залепленные снегом ресницы младший сержант с напряжением всматривался в стелющееся перед ним поле, опасаясь, как бы не проскочить то место, где были замечены чужие следы. И вдруг Малыш с такой силой потянул поводок, что младший сержант едва удержался на ногах.

След? Да. Малыш вытянул шею, навострил уши, принюхивается к каждому подозрительному бугорку. А вот уже и контрольно-следовая полоса. На ее неширокой, гладкой поверхности зазмеились частые продолговатые вмятины. Чуть припорошенные снегом, они все еще сохраняли на себе четкие формы и квадратного мужского каблука, и овально-продолговатой подошвы, и тупого носка. Порывистый ветер выдувал из них легкие, летящие в ночь снежинки, словно старался сберечь для пограничников эти улики в их изначальном, непотревоженном виде.

Чубенко присел на корточки, сдерживая шумное, выбившееся из обычного ритма дыхание. Впервые за время многих ночных тревог сейчас у него почему-то с особой силой колотилось сердце.

Контрольная полоса благодаря своей ровной поверхности даже в ночи выделялась какой-то особенной белизной. Оттеняя вдавленные в нее следы, она как бы подсказывала Чубенко: «Гляди, младший сержант, да повнимательней. На сей раз здесь прошел настоящий нарушитель. Он надеялся проскочить через государственный рубеж невидимкой, но разве я позволила бы ему это? Теперь дело за тобой, солдат».

Владимир исследовал вмятины, прощупывал пальцами их края — крепки ли еще, много ли насыпалось свежего снега? Он должен был определить, как давно находился в этом месте лазутчик, далеко ли он смог уйти отсюда. По всем приметам получалось, что недалеко. Отпечатки все еще не утратили своей четкой формы, не были заметены даже рубцы, вытиснутые ребристой подошвой.

Ну а куда же он путь держит? В наш тыл? Или, быть может, к границе? Знать это надо тоже с абсолютной точностью. Ошибку нельзя будет поправить, просто не хватит времени. Здесь же все рядом. Впереди, в нескольких сотнях метров, — линия границы, позади — железная дорога, частые поезда. Итак, какое же направление он избрал? Где его искать?

Точный ответ опять смогут дать лишь следы. Владимир тщательно осмотрел снежный наст близ каблуков и носков. У правого носка, затем у левого он увидел небольшой клинообразный скос. Комочки снега, поддетого и вывороченного носком, россыпью лежали на насте в промежутке широкого, размашистого шага. У каблуков же ничего похожего не было, там виднелась лишь не вызывающая ни малейших сомнений поволока. Стало быть… Впрочем, что ж это получается? Следы сначала вели к нам, а потом повернули обратно? Как раз в этом самом месте… Почему?

Послышалось тихое шуршание снега. Младший сержант привстал и, обернувшись, вгляделся в сумеречную белизну. Он легко узнал стройную фигуру капитана Тикунова, шедшего впереди тревожной группы. Пока группа подойдет, надо успеть еще с одной, тоже обязательной, процедурой. Необходимые замеры он уже сделал. Теперь осталось достать из полиэтиленового пакета вату, подержать ее минуты две над следом — собрать запахи. Малыша уже ничто потом с пути не собьет. Если и растеряется, скажем, на сильно заезженной дороге или в крупном населенном пункте, этот клочок ваты непременно выручит, напомнит запахи.