Валентин Крючков - Когда в пути не один

— Не буду оправдываться и ссылаться на разные причины, Иван Васильевич. Виноваты, скажу прямо, и даю слово, пусть стенографистки записывают: до снега песок и щебень на последний отрезок дороги мы завезем и укатаем. По ней можно будет ездить. А весной подсыпем щебенки и еще раз утрамбуем. И тогда можно будет уже спокойно покрывать дорогу асфальтом. Заверяю, больше стоять столбом, как виноватому, мне не придется…

Обеспечив постоянный контроль за строительством дороги, Славянов добился-таки выполнения намеченного плана, и дорога, к великой радости амулинцев, была, хотя и с некоторым запозданием, сдана в эксплуатацию в самый разгар сенокоса. И Удальцов слово свое сдержал: столбом ему больше стоять не пришлось.

С трудом оторвавшись от воспоминаний, Филиппов взглянул на часы: подъезжали к Муртазовке, от которой до Амулина оставалось всего сорок километров. Но мысли его были не о родном селе, а о том, как помочь другу, народному художнику Ламерикину. Еще дома он подумывал, а не вложить ли в большой фирменный конверт записку заместителю начальника управления Кубареву? И отдать этот конверт на посту дежурному. Однако, поразмыслив, пришел к выводу, что будет гораздо лучше и правильнее переговорить с Кубаревым лично.

Увидев будку районного поста ГАИ, Владимир облегченно вздохнул: сейчас он зайдет в кабинет к председателю райисполкома Каримову и от него безо всякой спешки позвонит в УВД области.

Каримов был в хорошем настроении. Увидев входящего Филиппова, он радушно встал из-за стола, душевно с ним поздоровался.

— Камиль Надырович, мне надо срочно позвонить в город, — не присаживаясь, сказал Владимир.

— Пожалуйста, Владимир Алексеевич, сейчас все устроим, — Каримов снял трубку, что-то на своем языке сказал телефонистке и, подвинув телефон гостю, жестом предложил кресло.

Услышав знакомый голос Кубарева, Филиппов расспросил его о том, как продвигается дело с телеграммой, полученной Ламерикиным, назвал на всякий случай домашний телефон художника и еще раз попросил, чтобы кубаревские сотрудники постарались побыстрее найти автора зловещего послания.

Положив трубку, Владимир, заметив неподдельный интерес Каримова, сказал:

— Ты, наверное, все уже понял из разговора?

— Да, конечно! Страшная телеграмма, — согласился Каримов и добавил: — Нехороший человек ее отправил.

— Вот именно, — кивнул Филиппов и, помолчав секунду, поинтересовался: — Справки готовы?

— Конечно. — Председатель райисполкома передал ему вложенные в папку документы. — А теперь есть предложение проехать по этим хозяйствам, чтобы не только знать об их делах по справкам, но и воочию убедиться, что и как, посмотреть на людей.

— Не возражаю, — согласился Филиппов, — но все же для начала, считаю, мне и требуется как раз по справкам ознакомиться с ними хотя бы вкратце, чтобы иметь представление о работе хозяйства.

За годы работы со Славяновым Филиппов научился выбирать из предоставленных ему документов самое главное и нужное, да и по опыту он знал, по каким главным показателям можно судить о работе хозяйства. К тому же у него всегда была под рукой единственная в области знаменитая записная книжка председателя облисполкома, в которую ежегодно заносились точные данные о развитии народного хозяйства области начиная с 1966 года.

Среди председателей горрайисполкомов, которые были наслышаны об этой книжке, желающих познакомиться с ней и даже скопировать ее оказалось немало. Но только для некоторых настойчиво выпрашивающих он сделал исключение и дал им возможность увидеть «малую энциклопедию области». Среди них был и Буткин, председатель Шутковского райисполкома, который при каждой их встрече заводил разговор об этой книжке и просил разрешить прямо в кабинете полистать ее еще разок.

Филиппову понравилась эта деловитая настырность, и он пошел ему навстречу: пусть знающий экономику человек поработает с этим важным источником подробных сведений о развитии народного хозяйства области, но только здесь, в кабинете. Буткин в очередной раз полистал книжку, а вскоре привез с собой экономиста — симпатичную и деловую женщину, и она дня два работала с цифрами, выписывая все, что ей рекомендовал начальник.

Владимир впервые нарушил указание своего шефа — никому не разрешать пользоваться своей записной книжкой, — решив, что она послужит Буткину хорошим подспорьем в разработке собственной «энциклопедии» с аналогичными данными о развитии народного хозяйства своего района. И в своих предположениях он не ошибся: через два года пытливого и экономически подкованного предрика Буткина по решению бюро обкома партии направили из его благополучного, находящегося в числе передовых района поднимать Фильменский, который прочно занимал место в группе отстающих. И Буткин, проанализировав его хозяйственную деятельность за несколько прошлых лет и сравнив с показателями работы района, который возглавлял раньше, сразу же нашел немало «узких мест» в его экономике и с молодым задором принялся за их ликвидацию, используя для этого и свой опыт, и свои знания. Прошло еще несколько лет, и он успешно вывел район в число середняков, а затем и в передовые. Не зря говорят, что хорошая информация стоит дорого, а главное, ею надо уметь воспользоваться, чтобы четко увидеть, за что следует взяться в первую очередь…

Полистав подготовленные для него документы, Владимир без особого труда увидел плюсы и минусы каждого хозяйства. Он аккуратно сложил все справки в папку и, сунув ее в портфель, сказал:

— Теперь я готов ехать сначала в отстающий колхоз, а потом к Гунару.

Хозяйство Гунара Ильясова «Заветы Ильича», которое тот возглавлял около десяти лет, считалось одним из лучших в районе. Здесь Филиппов уже бывал и как-то незаметно, без особых усилий сблизился с Ильясовым, однажды даже помогал ему устроить жену в областную больницу и просил главного врача принять все необходимые меры по ее быстрейшему излечению.

…Осматривали поля и фермы хозяйств довольно долго и на центральную усадьбу колхоза «Заветы Ильича» вернулись уже во второй половине дня. Сюда следом за ними подъехал и первый секретарь райкома партии Мутилин, с которым у Филиппова теплые отношения возникли с первого официального приезда Владимира в район. Тогда точно так же после ужина в хозяйстве Ильясова вернулись в райком партии, где Филиппов должен был ночевать, и еще долго сидели и разговаривали. Вспомнив рассказ матери о том, что в молодости отец дружил с неким Мутилиным Андреем Степановичем — оба в один год ушли на фронт, но живым вернулся только Мутилин, а после войны он вроде бы жил и работал в соседнем районе, — Владимир поинтересовался: