Валентин Крючков - Когда в пути не один

Уже на самой остановке, когда появился автобус нужного маршрута, дядя Вася вдруг засуетился и начал торопливо шарить по карманам, хотя точно знал, в каком из них лежит его письмо — директора школы и участника Отечественной войны — председателю облисполкома с просьбой установить домашний телефон. Он не хотел, стеснялся говорить о личной просьбе племяннику, пока сидели у него и выпивали. Думал, уверен был, что передаст письмо самому председателю, если Володька устроит с ним встречу. А теперь, как ни крутись, приходилось признаваться племяннику в своей личной просьбе.

— Погоди, Володь! У меня тут письмо одно есть. Сейчас передам тебе. Совсем забыл! — Он еще немного покопался в карманах и вынул наконец слегка помятый конверт, робко протянул его племяннику: — Дома прочитаешь. Может, придумаешь, как мне помочь. Телефон прошу себе в дом. Дети по всей области разлетелись. А с телефоном позвоню, узнаю, как живут. Да и они пусть не забывают отца.

Владимир сразу оценил обстановку: начальник областного управления связи Лурин, с которым у них были дружеские отношения, должен быть на месте. Значит, вопрос решится. И, не сомневаясь в этом, заверил дядю, что все будет в порядке даже без помощи председателя облисполкома.

Пожав друг другу руки, они обнялись напоследок и расстались, довольные тем, что по-родственному нашли общий язык.

Вернувшись домой и все еще продолжая жалеть, что дядя Вася не остался у них ночевать, Филиппов разогрел чайник, выпил бокал какао с молоком и привычно принялся убирать со стола посуду. Складывая оставшуюся закуску в холодильник и расставляя по местам вымытые тарелки и рюмки, размышлял о том, как лучше помочь родственнику. А для этого вовсе не обязательно было проталкивать его на прием к председателю. Да Славянов, не исключено, может его и не принять. Поручит своему заместителю по сельскому хозяйству или Филиппова же и попросит переговорить от его имени со всеми, кто должен решать вопросы директора сельской школы. Можно не сомневаться: шеф, скорее всего, так бы и сделал. Сказал бы: «Прием только был, не могу же я каждую неделю принимать посетителей». Филиппову не нравилась эта черта характера председателя, тяготившегося встречами с гражданами. Вот и этот последний прием — убедительное тому подтверждение. Филиппова замучили как рядовые, так и руководители, у которых тоже, кроме хозяйственных, были и свои, личные, проблемы, требующие решения. С надеждой в глазах они делились с Владимиром своими сокровенными просьбами, рассчитывая на понимание. И тогда на свой страх и риск он составил список из десяти человек. Четверо — председатели колхозов и совхозов. Их вопросы: о строительстве мастерской, котельной в поселке, о пуске комплекса крупного рогатого скота на тысячу голов, о выделении фондов на кирпич. Остальные по личным вопросам. Владимир был доволен, что все они получили положительные ответы на свои просьбы. Надо было видеть, как радовался заместитель начальника управления сельского строительства Павел Валерьевич Шукарин, который обратился с просьбой о выделении его увеличившейся семье квартиры. Он действовал точно по намеченному плану — хорошо подготовился, знал и четко охарактеризовал сложившуюся обстановку в своей отрасли. И дал слово, что порученное ему строительство комбикормового завода в южном районе области будет выполнено в срок, обстоятельно пояснил, как и за счет чего он этого добьется. Шукарин Славянову понравился, и председатель написал на его письме жирную резолюцию: «Леснову А. А. Прошу найти положительное решение». Можно было не сомневаться, семья Шукарина, состоящая из пяти человек, квартиру получит.

Самое интересное началось после того, как был принят десятый посетитель — старший тренер хоккейной команды «Спринт», человек известный, заслуженный мастер спорта.

Как и все предыдущие, поблагодарив Филиппова за то, что он помог ему попасть на прием, тренер едва успел выйти в коридор, как дверь председательского кабинета с шумом распахнулась и раскрасневшийся, в белой рубашке, с галстуком, сбившимся в сторону, в приемную вышел сам Славянов. Обращаясь к секретарше и бросая колючие взгляды на Филиппова, председатель заговорил голосом обиженного человека:

— Он сегодня, — Славянов ткнул пальцем в сторону Филиппова, — окончательно меня вымотал! Сам не хочет с людьми заниматься, а мне целый список подсунул. Кто у кого помощником работает? Я у него или он у меня? — председатель смотрел на Зинаиду и, как показалось Владимиру, ехидненько улыбался.

Чувствовалось, что Славянов хотел еще что-то сказать, может быть, даже откровенно грубое, но этой паузой воспользовался Филиппов, умышленно опередил шефа:

— Иван Васильевич! Не от хорошей жизни известные люди пришли к вам с трудными вопросами. Они знают, что только вы можете им помочь. А вы и в самом деле решили все вопросы быстро и положительно. В этом главное: люди с гордостью расскажут про такое событие всем родным и знакомым. А как обрадовался Гурдеев, мастер-строитель! Я докладывал вам, сейчас он работает на реконструкции театра, работает лучше всех. Не глядя на письмо, он наизусть прочитал мне вашу резолюцию: «Начальнику главка Апрелевскому В. А. Прошу помочь из резерва главка». И можете не сомневаться, за решение вопроса с жильем он будет благодарен вам всю свою жизнь и работать станет еще лучше!

— Да, Иван Васильевич, Владимир Алексеевич прав. Люди выходили от вас очень довольные, — поддержала Филиппова, особо выделяя последние слова, Зинаида.

Не ожидавший этого Славянов не стал вдаваться в дальнейшие рассуждения. Но то, что он услышал от помощника и секретарши, определенно ему понравилось, и потому, бросив в ответ лишь одно слово: «Чаю!» — он, не задерживаясь больше в приемной, удалился в свой кабинет.

Вспоминая об этом, Владимир даже вспотел. Он снова открыл форточку и принялся думать, как бы ему получше протолкнуть своего дядю к председателю, не любившему принимать людей по личной просьбе кого-то из своего окружения. Он решил, что на прием на общих основаниях запишет участника Великой Отечественной войны директора школы из села Кряквы В. В. Ильинова по вопросу социального развития и организации колхоза. «Вот так-то, уважаемый Иван Васильевич. Участник войны, а не дядя». А вообще-то можно попробовать порешать проблему и без помощи председателя.

Владимир любил своего дядю как бойца, который, вернувшись с фронта, и в мирной обстановке продолжал биться за благополучие сельчан. А как гордился Владимир, тогда ученик начальной школы, когда разведчик Василий Ильинов, высокий и сильный, в шрамах от ранений, с медалями и орденами вернулся в родное село! Вовка летал от радости, что у него такой боевой дядя. Значит, не зря вместе с бабушкой после гибели Вовкиного отца, сраженного пулей фашистского снайпера прямо в сердце, они продолжали усердно молить бога, чтобы он помог живым вернуться с фронта рабу божьему Василию, его дяде. И когда это произошло, Вовка обожал его, глядел на него восхищенными глазами, разинув рот слушал рассказы про войну. А после того как дядя подарил ему командирскую сумку — Вовка от счастья вообще был на седьмом небе! Перекинув сумку, которая еще хранила запах пороха и войны, через плечо, он неторопливо и важно вышагивал по селу в школу, отправляясь из дома значительно раньше, чем требовалось. Ему очень хотелось, чтобы по дороге его все спрашивали: откуда у него такая сумка? И когда это случалось, с гордостью отвечал: «Дядя Вася с фронта привез. Он в разведке служил. Однажды в ночной схватке фрицы пырнули его ножом, но „языка“ он на спине все-таки притащил прямо в штаб. За это ему дали орден».