Евгения Вестенра - Goldstream: правдивый роман о мире очень больших денег

— Привет, дорогая, что-то я давно тебя не видела!

— Привет! Немудрено, я и сама себя последнее время почти не видела, со мной такое приключилась, вот видишь, еле хожу.

— А чего?

— Отлежала только что два месяца в больнице. Упали на вертолете в Саратове прямо в Волгу. Еле выжила. Только ты никому не говори. А то стыдно рассказать: разбилась на вертолете, и даже не в Монако. Не звучит.

— Да ты что, кошмар! Но, думаю, в Монако ты бы не разбилась, они тут вроде не бьются.

— Еще как бьются. Вертолет у нас был новенький, французский. И все равно техническая неполадка.

— Ничего себе!

— Нас летело четверо, выжили чудом. И то только потому, что были очень пьяные. Лететь никто не хотел, все напились для храбрости. А пилот, трезвый, погиб.

Я ужаснулась, но решила, что это еще не повод, чтобы отказываться от воздушного путешествия. С такой регулярностью вертолеты не валятся с небес. К тому же погода устойчиво хорошая, солнце. Но Кристине я на всякий случай про катастрофу упоминать не стала.

Долетели мы нормально. Можно так сказать. Хотя даже я что-то перенервничала. Вылетали — была отличная погода, а на полпути поднялся сильный ветер. Вот уже виден Порт Гримо, надо снижаться. Нас не швыряет, как в самолете, а просто трясет. И пилот такой напряженный, вцепился в штурвал. Зависли мы в воздухе и стали медленно, медленно, медленно опускаться. Слава богу, благополучно сели. А на выходе из вертолета ветер, разбушевавшийся ни на шутку на посадочной площадке, чуть не сбил нас с ног.

В Сан-Тропе нам бросилась в глаза разница в пейзаже и в атмосфере. В Монако чопорная публика теснится на крохотной территории княжества, ютящегося между суровыми скалами и узким каменистым берегом. В Сан-Тропе холмистые равнины и длинные песчаные пляжи, наоборот, способствуют всеобщей расслабленности.

В августе русские вечеринки устраиваются по нескольку штук в день, буквально наступая одна другой на пятки. На берегу, в садах и на террасах ресторанов и клубов. Все танцуют под живую музыку и аранжировки диджеев с мировыми именами, знакомятся, встречают друзей, пьют и веселятся. Нам так понравилось, что мы решили в следующем году погостить там более основательно.

Из Сан-Тропе мы тоже прилетели на вертолете. С Дусей — любимой коровой любимой собаки любимца отечественной светской хроники Степана Михалкова, которую нам подарил его друг. После длительного общения с псом, корову пришлось постирать в машине. Дуся слегка похудела, особенно вымя. Зато стала чище. Стиральной машине общение с рогатокопытной игрушкой, размером с оригинал, понравилось меньше: вышла из строя.

Теперь с Дусей дружит Тая. Сводила ее в зоопарк. Вернулась домой и объявила:

— Мама, ты знаешь, у коровы скоро родится слоненок.

— Откуда ты знаешь?

— Откуда — от верблюда. А ты думала, от жирафа?

Стояло лето. Я вышла на работу и первым делом поспешила увильнуть в длительную и, бесспорно, очень срочную командировку в Москву. Бесспорно, потому что спорить со мной о ее срочности и целесообразности в разгар всеобщих отпусков было некому. Франсуа, как и обещал, тут же уволился. И в ожидании моего возвращения в нашем офисе куковали ассистентка Надя, доставшаяся мне по наследству после ухода шефа, и бухгалтер Сэм.

Получив извещение об увольнении Франсуа, я была экстренно вызвана прямо из Москвы высшим начальством в Цюрих. Я сочла уместным бросить все свои неотложные московские дела, заключающиеся преимущественно в дачных посиделках и в посещении ресторана «Причал» с подружками, и явиться в главный офис собственной персоной. Меня встретил начальник Роже вечером в баре с траурным лицом.

— Дорогая, я понимаю, каким шоком для тебя является эта новость и как тебе должно быть тяжело. Но я должен тебя успокоить — мы не намерены отказываться от намеченной стратегии. Нет, мы всецело нацелены на дальнейшее развитие нашего монакского офиса. Мы очень полагаемся на тебя, и я уверен, что ты нас не подведешь. И могу тебя уверить, что ты, в свою очередь, можешь рассчитывать на мою полную поддержку.

В первой части произнесенной речи, видимо, имелось в виду, что начальство понимало, какую серьезную психологическую травму я понесла, оказавшись на новом месте без обещанного руководителя. Я постаралась самоуглубиться и испытать глубокую жалость к самой себе, попутно изобразив максимально серьезное, почти скорбное лицо, подобающее ситуации. Это было нелегко. При мысли, что в моем распоряжении целый офис в Монако, что я там буду полностью предоставлена сама себе и буду получать за такое раздолье немаленькую зарплату плюс бюджет на маркетинг — то есть на развлечения, — улыбка предательски проступала на моем лице. Я постаралась отогнать от себя столь радостные мысли и сосредоточиться на чем-нибудь печальном. Например, на мысли, что он не объявил мне о закрытии офиса и что, соответственно, моя двухгодовая компенсация рассеялась в воздухе.

Вторая часть послания означала, что начальство надеялось, что я проявлю благоразумие и под влиянием чрезвычайных обстоятельств не устрою чего-нибудь сгоряча. Точнее — не надумаю бросить монакский офис и устремиться сломя голову вслед за Франсуа. Оказывается, Франсуа успел уже поставить Роже в известность, что предлагает мне должность в своей новой компании (а заодно и Наде с Сэмом — ведь кадры решают все, а искать новых долго и дорого). И попутно осведомлялся, не будет ли он против нашего ухода. Сама учтивость. Роже был против. Против того, чтобы монакский офис остался вовсе без сотрудников. И всецело полагался на мою лояльность.

Переходить к Франсуа в толком еще не сформировавшуюся компанию я пока не собиралась. Я обнадежила Роже, что не брошу их в столь трудный час, чем с ходу завоевала его глубочайшее расположение и обрела в его лице крепкого союзника.

Я пообещала окунуться с головой в привлечение клиентов и попутно отказалась от должности главы офиса. Сидеть перебирать бумажки и отчитываться за деятельность ушедшего Франсуа в мои планы не входило ни при каких обстоятельствах. Даже временно.

Так что пока они подыскивали кандидата на должность главного администратора монакского офиса, я осваивалась на новом месте в душевной Надиной компании за чашкой чая. Сэм уволился и ринулся вслед за Франсуа в частные предприниматели. А Надя пускаться в подобные авантюры не решилась.

Надя — высокая брюнетка с короткой стрижкой и фиолетовыми глазами с ажурными ресницами а-ля Элизабет Тейлор. На работе она предавалась двум основным увлечениям: чтению Юмор.ру и гороскопов. Вне работы Надя посвящала основную часть своего времени и немалую долю зарплаты походам по гадалкам. Ее интересовало неизменно два вопроса: работа и личная жизнь. Причем ответить на оба эти вопроса было весьма нетрудно любому простому смертному, не обделенному обыкновенным чувством логики и самой заурядной наблюдательностью, пообщавшись с Надей даже недолго и весьма поверхностно.