Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

— Будет глупо, — говорила она, — оплатить жилье, которое могут снести из-за незаконности постройки. Лучше подкопить денег и снять нормальную комнату, из которой вас не смогут выгнать. Все обдумайте.

— Но вы не берете с нас плату. Мы не хотим быть для вас обузой.

— Я не чувствую никакой обузы. И Манек тоже. Правда, Манек?

— Сущая правда. У меня одна обуза — предстоящие экзамены.

— Есть еще одна проблема, — продолжил Ишвар. — Пока у нас не будет собственного жилья, мой дорогой племянник не сможет жениться.

— Вот тут я ничем помочь не могу, — сказала Дина.

— Кто сказал, что я хочу жениться? — огрызнулся Ом, а Дина и Ишвар обменялись понимающими взглядами.

Слух о том, что на севере города сдается комната на двоих, привел портных туда, где они искали работу, когда только что приехали в город. Комната по указанному адресу оказалась уже сдана. Проходя мимо ателье «Современная одежда», они решили зайти поздороваться с Дживаном.

— А, вижу, пришли старые друзья, — приветствовал их Дживан. — И привели нового друга. Он тоже портной?

Манек улыбнулся и покачал головой.

— Ничего, мы вас быстро научим. — И Дживан предался воспоминаниям о том времени, когда все трое работали круглые сутки, чтобы успеть к внеочередным выборам. — Помните, мы тогда сшили сто рубашек и сто дхоти, которые кандидат заказал для подкупа влиятельных людей?

— А казалось всю тысячу? — сказал Ом.

— Позже я узнал, что он заказал работу более чем двум дюжинам портных. И раздал пять тысяч рубашек и дхоти.

— Откуда у этих проклятых политиков такие деньги?

— Как откуда? От бизнесменов, которым они помогают получить лицензии. Так работает эта система.

Тогда, кстати, кандидат проиграл, несмотря на раздачу одежды среди самых влиятельных избирателей: выступления представителей оппозиции были умнее и ярче. Так что никакого преступления не было — дорогую одежду раздали, а победили на выборах все равно сильнейшие.

— Этот кандидат пытался во всем обвинить меня. Якобы избиратели не пошли за ним, потому что одежда была плохо пошита. Принеси ее и покажи мне, сказал я. Больше я его не видел. — Дживан освободил стол и отряхнул спереди рубашку. — Присаживайтесь, выпьем чаю.

Но приглашение «присесть» было чисто риторическим. Суета в маленьком ателье не позволяла осуществить это на практике. За последнее время в мастерской произошли перемены — задняя часть была отгорожена, там стояли закрытые кабинки для примерки. Ишвар пил чай у прилавка из блюдца, Дживан там же — из чашки, а юноши вынесли свой чай к выходу.

Так случилось, что в «Современной одежде» был наплыв клиентов.

— Вы принесли мне удачу, — сказал Дживан. — Пришла семья, чтобы заказать по комплекту одежды для трех маленьких дочек.

Мать с гордостью держала под мышкой рулон ткани, отец, напротив, хмурился. К празднику Дивали каждой дочке надо было сшить по блузке и длинной юбке.

Поглаживая пальцем губы, Дживан притворялся, что изучает книгу заказов.

— Остался только месяц, — посетовал Дживан. — Все торопятся. — Он что-то бормотал, хмыкал, щелкал языком, затем сказал, что постарается выполнить заказ, но это будет трудно.

Девочки запрыгали от радости. Сердитый отец рявкнул на них, потребовав, чтобы дочки стояли смирно, или он свернет им головы. Никто не обратил внимания на его угрозы. Все привыкли к отцовской манере общения.

Дживан измерил ткань — полиэстер с изображениями павлинов. Потом поморщился, измерил ткань снова и объявил, поглаживая губы, что этого материала не хватит на три блузки и три длинные юбки. Глаза девочек наполнились слезами.

— Этот кривоногий мошенник лжет, — шепнул Ом Манеку. — Смотри, что будет дальше.

Дживан в третий раз измерил ткань и с видом благодетеля предложил новый вариант.

— Будет нелегко, но я могу сделать юбки короче.

Родители в отчаянии ухватились за эту возможность, умоляли Дживана поскорей приступить к работе. Тот щелкнул в воздухе сантиметром и стал снимать с девочек мерки. Те стояли неподвижно и, словно куклы в кукольном театре, поворачивались, неестественными, замороженными движениями поднимая то головы, то руки.

— Негодяй присвоит себе по меньшей мере три ярда от рулона, а то и четыре, — шепнул Ом, пропуская выходящее из мастерской семейство. Маленькие девочки тихо жаловались: очень уж они хотели длинные юбки. Отец нежно их обнимал, угрожая выбить зубы, если они будут плохо себя вести, и вскоре счастливое семейство скрылось из вида.

Дживан сложил ткань, вложив в нее листок с мерками девочек.

— Портным тоже надо на что-то жить, правда?

Он явно ждал одобрения, но Ишвар только уклончиво кивнул.

— Клиенты всегда ждут от нас слишком многого, — продолжил Дживан, неловко прячась за банальностями.

Из неловкой ситуации ему помогло выбраться появление клиентки. Женщина пришла на примерку шелкового чоли, ей вручили блузку, и она скрылась в примерочной, задернув за собой занавеску.

Манек подтолкнул Ома, и оба уставились на кабинку. Колышущаяся занавеска немного не доходила до пола, и можно было видеть кончик сари и ноги в сандалиях. Дживан укоризненно погрозил им пальцем, но сам тоже искоса поглядывал на кабинку.

— Будь занавеска тоньше, моя жизнь пошла бы веселее, — сказал Ом. Из кабинки доносилось мелодичное позвякивание браслетов.

— Тс-с, — осадил их Дживан посмеиваясь. — Из-за вас я потеряю постоянную клиентку.

При появлении женщины юноши виновато замерли и словно онемели. Они исподтишка бросали на нее взгляды, стоя с опущенными головами. Ее сари было приспущено на плечах, чтобы Дживан мог увидеть, как села блузка.

— Немного поднимите руки, — сказал портной, снимая мерку. Говорил он с интонацией врача, предлагающего пациенту показать язык.

Между чоли и талией тонкой полоской обнажилось тело. Сари у женщины было современного покроя с открытым пупком. Дживан предложил сделать две складки на спине и слегка увеличить вырез впереди. Женщина вновь скрылась за шторкой.

Ом тихо сказал Манеку, что об этой части тела он больше всего мечтает, когда шьет платья по выкройкам Дины-бай.

— У меня нет никакого шанса измерить самих женщин.

— А что тебе это дало бы? Ровным счетом ничего.

— Не говори. — И Ом рассказал, какое блаженство снимать мерки, когда шьешь блузку, особенно узкое чоли, вроде этого: ведь тогда сантиметр идет поверх грудей. А обхватывая грудь сантиметром, стоишь очень близко к женщине. Уже это очень волнует. Потом сводишь два конца сантиметра у ложбинки между грудями — саму грудь, конечно, не трогаешь, но всегда можно слегка ее коснуться. Но тут надо быть осторожным. Если женщина вздрагивает от одного прикосновения сантиметра, опасно что-то предпринимать. Но есть такие, которые не чураются прикосновений — по их взгляду и соскам видно, что пальцам можно дать волю.