Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

Лицо Дины осветилось радостью, которую ей не удалось скрыть.

— Мудрое решение. Диплом ценится гораздо больше.

— Так я могу остаться у вас? После того, как съезжу домой на каникулы?

— А что вы скажете, дядя с племянником? Разрешим Манеку вернуться?

Ишвар улыбнулся.

— При одном условии — пусть не забивает голову моему племяннику вздорными мыслями.

Мысль о женитьбе Ома не шла у Ишвара из головы. Он заговаривал об этом при первом удобном случае, и Дина мягко его осаживала.

— Работы много, и вы наконец стали копить. Зачем вешать хомут на шею? И как раз в тот момент, когда жизнь налаживается?

— В том-то и дело, — ответил Ишвар. — А вдруг дела пойдут хуже.

— Обязательно пойдут, — вступил Манек. — Независимо от того, женится Ом или нет. Все идет к худшему. Это закон природы.

Ишвар взглянул на него, словно снес пощечину.

— Я думал, ты наш друг, — произнес он, дрожащим от боли голосом.

— Так и есть. И я говорю это не из вредности. Просто посмотрите на мир вокруг. Иногда кажется, что времена улучшаются, но в конце концов все…

— Хватит философии, — прервала его Дина. — Не можешь сказать ничего хорошего — лучше молчи. Держи мрачные мысли при себе. Я тоже не согласна с Ишваром, но это не повод делать зловещие предсказания.

— Да я не спорю. Просто…

— Хватит! Ты и так достаточно расстроил Ишвара.

Однако ничего не могло сбить направление мыслей старшего портного. Спустя два дня он объявил не совсем уверенным голосом, что принял решение.

— Лучше всего написать дяде Ашрафу и попросить его разведать обстановку в общине.

Ом перестал шить и бросил презрительный взгляд на дядю.

— Сначала ты говоришь, что надо накопить денег, вернуться в деревню и купить небольшой магазинчик. Теперь у тебя новый план. Очнись наконец от своих мечтаний.

— А что плохого сменить несбыточную мечту на вполне реальную? Магазин долго ждать. А женитьбу откладывать нельзя. Решено — пишу дяде Ашрафу.

— Пиши, только в том случае, если сам хочешь жениться, — предупреждаю тебя.

— Вы слышали? Племянник предупреждает дядю. — Ишвар уже не мог сохранять спокойствие, изуродованная левая щека словно выступила вперед, заслонив остальное лицо. — Ты будешь делать, что тебе говорят, ясно? Я был слишком терпеливым с тобой, Омпракаш, — слишком терпеливым. Другой на моем месте не дал бы тебе спуску.

— Да перестань, ты. Я тебя не боюсь.

— Нет, вы только послушайте. Всего несколько месяцев назад в рабочем лагере ты каждую ночь рыдал у меня на груди. Испуганный, больной, тебя рвало, как ребенка. А теперь ты сильный и дерзкий. Почему? Потому что я хочу для тебя лучшего?

— Никто с этим не спорит, — вмешалась Дина, надеясь, что Ишвар одумается, если поддержать Ома. — Но торопливость хороша при ловле блох. Конечно, если б Ом стремился жениться, тогда другое дело. А так к чему спешка?

Ишвар почувствовал всеобщее сопротивление.

— Это мой долг, — пробормотал он с обиженным видом умудренного жизнью человека, всем видом показывая, что он прав. Потом сел за работу. Рассеянно потянувшись за тканью, он уронил на пол стопку платьев.

— Прекрасно, — набросилась на него Дина. — Что дальше? Обвалим потолок? Видишь, как плохо на тебя влияет повышенное сознание долга? Это мания, а не долг. — Она помогла собрать рассыпавшиеся платья. — Ничего бы не было, если б эта разбойница не притащила на кухню котят. Из-за нее эта навязчивая идея осела в твоей голове.

Все последующие дни беспокойство Ишвара сказывалось на его работе за «зингером». В шитье то и дело проскакивали ошибки — как лишние карты в карточном фокусе. Это заставило Дину указать портному на опасность его поведения.

— Твоя помешанность на этой женитьбе разрушит наш бизнес. Скоро нам есть будет нечего.

— Простите, у меня мысли путаются, — оправдывался Ишвар. — Не волнуйтесь, это пройдет.

— Как я могу не волноваться! Как это может пройти? Где жена, там и дети. Тогда у тебя еще больше будет забот. Где все они будут жить? И как прокормить такую ораву? Сколько жизней ты хочешь разрушить?

— Вам это может казаться разрушением, но я стараюсь заложить фундамент счастья Ома. Женитьба устраивается не за один-два месяца. Ее готовят не меньше года. А если девушка слишком молода, родители просят еще подождать. Я хочу одного — найти хорошую невесту и в принципе договориться о браке.

— Зарезервировать как билет на поезд, — вставил Манек, и Ом расхохотался.

— У тебя есть плохая привычка, — сказал Ишвар. — Смеяться над тем, чего не понимаешь.

«А как еще можно на это реагировать», — подумал Манек, но промолчал, не желая разозлить Ишвара.

Ответное письмо Ашрафа пришло в конверте с маркой, на которой стоял черный штамп гашения с датой, почтовым отделением и лозунгом: «Эра дисциплины». За лозунгом шел угрожающего вида восклицательный знак, больше похожий на дубинку.

Все с нетерпением ждали, когда Ишвар вскроет конверт и поделится новостями. Ишвар с неуверенностью человека не привыкшего к чтению водил глазами по странице, с трудом разбирая дрожащий почерк Ашрафа. Он то широко улыбался, то принимал озабоченный вид, а под конец нахмурился. Такая смена реакций заставляла Ома нервничать.

— Дядя в добром здравии, — начал Ишвар. — Он скучает по нам. Пишет, что дьявол, должно быть, похитил время, оно слишком растянулось. Он рад, что Ом женится, и согласен со мной, что затягивать не стоит.

— И что еще он пишет?

Ишвар вздохнул.

— Он поговорил с людьми в общине.

— Ну и?..

— Четыре семьи чамаров заинтересовались. — И он снова вздохнул.

— Поздравляю. — Манек похлопал Ома по спине. — Ты нарасхват. — Ом откинул его руку.

— Эти новости должны тебя обрадовать, — сказала Дина Ишвару. — Тогда почему такой кислый вид? Разве ты не этого хотел?

Ишвар перебирал две страницы, словно хотел найти еще.

— Кое-что мне нравится, но кое-что удручает.

Все застыли в ожидании.

— Ты будешь нам рассказывать или отложишь до завтра? — спросил Ом.

Ишвар провел пальцами по изуродованной щеке.

— Эти четыре семьи торопятся. Понимаете, там есть другие претенденты. К счастью, дядя преподнес Ома в самом лучшем свете. Жених, который работает для большой экспортной компании — хорошая партия для девушки. Но семьи хотят определиться в течение восьми недель.

— Очень мало времени, — сказала Дина. — Вам придется отказаться.

За тот год, что портные работали на Дину, Ишвар никогда не повышал голоса. И теперь, когда он это сделал, все были поражены, в том числе и он сам.

— Кто вы такая, чтобы мне советовать? Кто вы, чтобы решать за меня, что лучше для моего племянника? Ведь это самое важное решение в его жизни. Что вы знаете о нас — о его воспитании, о моем долге, чтобы давать советы в таких вещах?