Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

— Ужина достаточно. Остальное — трата времени и еды. — Помолчав, он спросил: — Дина-бай, а что такое чрезвычайное положение, о котором говорят?

— Проблемы в правительстве — игры, в которые играют люди наверху. Простых людей, вроде нас, это не касается.

— Вот и я так говорю, — пробормотал Омпракаш. — А дядя беспокоится.

Портные снова принялись за работу, и Дина подумала, что сдельщина отличный вариант. Прополоскав стакан, она поставила его отдельно. Отныне он станет стаканом для портных.

Время шло, и Дине стало казаться, что Ишвару неудобно сидеть за машиной. Он весь как-то съежился и плотно сжал ноги, словно у него колики. Ноги то и дело соскакивали с педали.

— Что случилось? — спросила Дина.

— Ничего, — смущенно ответил тот.

Племянник пришел ему на помощь, подняв мизинец.

— Ему надо выйти.

— Почему ты раньше не сказал?

— Стеснялся, — робко произнес Ишвар.

Дина показала ему, где находится туалет. Дверь захлопнулась, и послышался мощный звук струи, бьющей о стенку унитаза. Струя то слабела, то опять усиливалась: переполненный мочевой пузырь работал прерывисто.

После Ишвара в туалет пошел Омпракаш.

— Слив не работает, — крикнула ему вслед Дина. — Берите воду из ведра.

Запах в туалете ее озадачил. «Я так долго живу одна, что стала слишком придирчивой, — подумала она. — Разная еда, разные привычки — это нормально, что их моча пахнет по-другому».

Стопка готовых платьев росла, а у Дины не было никаких дел, кроме как открывать утром портным двери. У Ишвара всегда были наготове приветствие или улыбка, а худой Омпракаш безмолвной тенью проскальзывал мимо. «Сидит на табуретке, как нахохлившийся, сердитый совенок», — думала Дина.

Все три дюжины платьев были готовы раньше срока. Миссис Гупта пришла в восторг от результата. На этот раз она заказала уже шесть дюжин. В сумочке у Дины зазвенели первые денежки. Она чувствовала легкие угрызения совести, получая деньги ни за что. Разве сравнить с теми тяжелыми днями, когда пальцы и глаза ломило от шитья и вышивки!

У портных груз с плеч свалился, когда они узнали, что экспортная компания одобрила их работу.

— Если первый заказ приняли, с остальными проблем не будет, — с непривычной для него уверенностью заявил Ишвар в то время, как Дина отсчитывала им жалованье.

— Однако не надо расслабляться, — предостерегла она, — на фирме тщательно проверяют качество. И сдавать заказ надо вовремя.

— Да вы не волнуйтесь, — успокоил ее Ишвар. — Товар будет высшего класса и всегда вовремя. — А Дине было трудно поверить, что наконец закончились ее мытарства.

Портные стали регулярно обедать. Из этого Дина заключила, что провозглашенное на прошлой неделе Ишваром правило «одна еда в день» диктовал пустой кошелек, а не убеждения аскета или строгая рабочая этика. Было приятно, что ее предприятие улучшило их жизнь.

Ровно в час Омпракаш заявлял: «Я голоден. Пойдем». Отложив шитье, они убирали в ящик свои драгоценные фестонные ножницы и уходили.

Ели они в вегетарианской столовой «Вишрам» на углу улицы. В «Вишраме» не было никаких секретов — кухня на виду, все нараспашку: один режет овощи, другой жарит их на огромной сковороде с черным дном, третий моет посуду. В помещении был только один стол, и потому Ишвар и Омпракаш, не дожидаясь, пока освободится место, ели стоя на улице. А потом торопились к работе, проходя мимо безногого нищего, который разъезжал туда-сюда на платформе со скрипучими колесами.

Вскоре Дина заметила, что портные сбавили рабочий темп. Участились перерывы, во время которых они выходили на улицу и покуривали биди. «Все, как обычно, — подумала она, — как только завелись деньжата, прежний пыл угас».

Дина вспомнила наказ Зенобии и миссис Гупта — быть строгим руководителем. Она собралась с духом и сказала твердым, на ее взгляд, голосом, что работа затягивается.

— Не стоит волноваться, — успокоил ее Ишвар. — Закончим к сроку. Но, если хотите, мы, чтобы не отрываться, можем курить на рабочем месте.

Дина не терпела табачный дым, кроме того, случайная искра могла прожечь дырку в ткани.

— Лучше бы вам нигде не курить, — сказала она. — От табака бывает рак легких.

— Вот уж не повод для беспокойства, — возразил Омпракаш. — Этот город, где все так дорого, сожрет нас живыми.

— Что я слышу? Ты наконец заговорил?

Ишвар рассмеялся.

— Он открывает рот, только если не согласен, как я и говорил.

— А вопрос денег легко решается, — сказала Дина. — Работайте хорошо и получите их достаточно.

— Но не у вас, — пробормотал Омпракаш.

— Что ты сказал?

— Ничего, ничего, — заторопился Ишвар. — Это он мне. У него болит голова.

Дина предложила Омпракашу выпить аспирин, но тот отказался. Голос его звучал уже громче.

— А работу вам далеко отвозить? — спросил он.

— Не очень, — ответила Дина. — Дорога занимает около часу. — Ей было приятно, что он старается загладить свои слова.

— Если что, мы можем помочь донести платья. Только дайте нам знать.

«Как мило с его стороны», — подумала Дина.

— А как называется фирма, куда вы отвозите платья?

От радости, что закончилось угрюмое молчание портного, Дина чуть не выпалила название фирмы, но вовремя придержала язык, притворившись, что не расслышала вопроса. Омпракаш повторил его.

— К чему мне название, — сказала она. — Меня интересует только работа.

— И правильно, — согласился Ишвар. — Нас тоже только работа интересует.

Племянник бросил на него сердитый взгляд. Через некоторое время он продолжил расспросы. Она что, работает на одну фирму или на несколько? Платят ей комиссионные, или она на твердой ставке?

Ишвар смутился.

— Меньше разговоров, Омпракаш, и больше работы.

С тех пор Дина следила за молчаливым племянником. Она поняла, куда он клонит, и теперь тщательно проверяла, чтобы на тканях из «Оревуар экспортс» не было никаких «говорящих» лейблов и этикеток. Счета она держала под замком в шкафу. В отношении портных ее оптимизм дал трещину. Она понимала, что дорога становится ухабистой.

Даржи жили далеко и полностью зависели от расписания железной дороги. И все же Дина всякий раз, когда портные задерживались, не сомневалась, что ее бросили ради более выгодной работы. Чтобы скрыть свой страх, она прятала радость при их появлении под маской недовольства.

За сутки до дня получки Даржи объявились только в десять часов.

— Несчастный случай на дороге — поезд задержали, — объяснил Ишвар. — Какой-то бедняк опять бросился на рельсы.

— Что-то частенько это происходит, — добавил Омпракаш.

Неприятный запах пустых желудков выплывал наружу в форме слов. Дину не интересовали их оправдания. Чем скорее они сядут за швейные машины, тем лучше.