Ходжанепес Меляев - Беркуты Каракумов [романы, повести]

— Смог бы! Привычка, конечно, нужна. А насчет "вкалывать" ты зря… Мне эта работа нравится. — Остановившись, Назар огляделся вокруг и махнул рукой в сторону котлована: — Посмотри, Сережка! Здесь скоро море будет. И все это мы с ребятами сделали. Здорово?! Стройка называется ударная комсомольская, поэтому мы не имеем права работать шаляй-валяй. Я чувствую, что можно еще сильнее нажать, есть резервы… Ну, а теперь рассказывай, как твои дела, — продолжал Назар.

Они шли по высокой дамбе, которая в ближайшем будущем должна была оградить котлован водохранилища от сыпучих песков. Постепенно снижаясь, дамба уходила далеко в глубь песков.

Лучи заходящего солнца четко высвечивали грандиозную панораму стройки.

Сергей и Назар присели на железобетонную плиту, лежащую в начале водосливной плотины. Немного помолчав, Сергей закончил свой рассказ:

— Вот как получилось… Когда срезался по математике в мореходке, понял, что готовился плохо… Стелла предлагала устроить на работу в порту и в общежитие через отца. Да не хотелось мне его услугами пользоваться… И ты бы такую помощь не принял… Домой ехать — мамины упреки выслушивать — не хочется. Она же против Ленинграда была… Вот и решил приехать к тебе. Специальности у меня, конечно, нет, но работы я не боюсь…

— "Вкалывать" придется, — заметил Назар.

— Я понимаю… Тебе не придется за меня краснеть! И готовиться будем вместе, чтоб на тот год вместе в мореходку поступить. Вот такие у меня планы, Назар…

За разговорами не заметили, как дошли до поселка.

Пройдя длинным коридором, остановились пород дверью с четкой цифрой "9".

— Вот здесь я и живу, — произнес Назар, — проходи…

— А что, очень даже неплохо устроились, — произнес Сергей, осматривая комнату.

— Это вот моя койка, здесь — Хемра живет, шофер, а это — Костя из Тулы. Мы его "самоварчиком" дразним… Сейчас он на дальнем участке, целую педелю не будет дома. Так что ложись смело… Завтра пойдем к начальнику участка Курбану Рахмановичу. Он мужик хороший, все оформит — и на работу, и в общежитие.

Когда Назар и Сергей, приняв душ и поужинав в столовой, беседовали, в комнату вошел Хемра…

Увидев Сергея, сидящего рядом с Назаром, он на какое-то мгновение растерялся, потом, кивнув, произнес:

— Здравствуйте…

— Добрый вечер! — с улыбкой ответил Сергей.

— Знакомься, Сергей, — это Хемра, водитель. Мой земляк….

Пожимая руку Сергея, Хемра умоляюще смотрел на него.

— А мне ваше лицо вроде знакомо, — поняв молчаливую просьбу, все же сказал Сергей. — Вы случайно в Ленинграде или Сибири не были?

— Не приходилось, — выдавил из себя этот большой рыхлый парень.

— Значит, я ошибся, — вздохнул Сергей.

Умоляющее выражение на лице Хемры сменилось признательностью.

— Может, я в магазин сбегаю, — предложил он, — надо же отметить приезд Сергея!

— Ты же знаешь, что я не пью, — произнес Назар, — давай лучше чай организуем. Я сейчас кипятильник принесу…

Когда Назар вышел из комнаты, Хемра горячо прошептал:

— Спасибо, Сергей…

— За что, Юсуп?

— Сам знаешь… А червонец свой возьми.

— А проценты?

— Какие еще проценты?

— Пятерка ваша — молчание наше. Давай, давай, не жмись! Бизнес так бизнес!

— Грабеж, — мотнул головой Хемра, залезая в карман, но при этом он улыбался — ему понравилась хватка молодого паренька. Такому палец в рот не клади, враз отхватит.

Видно, не зря сказал, что за длинными рублями приехал… Пять уже заработал.

…Зеленый ароматный чай пили до полуночи. Пили неторопливо, как и положено на Востоке. Сергей в подробностях рассказывал, как он срезался на экзаменах, как провел время в Ленинграде; Назар говорил о работе, Хемра — о своих поездках. Иногда Сергей и Хемра, переглядываясь, странно улыбались, а Назар не мог понять, в чем дело.

Через пару дней Сергей уже работал в комплексной бригаде Реджепа Аннамухамедова учеником бетонщика. Решился и вопрос с общежитием: туляк-"самоварник" перешел к своим землякам в другую комнату, в "девятке" остались Назар, Хемра и Сергей.

Назар, давно собиравшийся посоветоваться в обкоме комсомола о том, как снова восстановиться в комсомоле, и вообще поговорить о делах на стройке (с комсоргом участка — водителем самосвала Чары — он уже говорил, и тот одобрил намерения Назара), прошел в приемную первого секретаря обкома ЛНСМТ.

Молоденькая девушка-туркменка, приветливо поздоровавшись с Назаром, доложила о нем секретарю.

Секретарь оказался молодым энергичным парнем. Усадив посетителя в кресло, он попросил секретаршу приготовить чай и начал непринужденную беседу с Назаром. За время подробного повествования с отступлениями и паузами секретарь ни разу не перебил его. Сказал Назар и о том, что готовится к поступлению в авиашколу. В заключение рассказа Назар сообщил, что был у юриста и тот посоветовал подать заявление о снятии судимости. Потом долго говорили о делах на стройке, секретарь что-то записывал в большой Настольный блокнот и обещал в ближайшее время заглянуть на участок. Расстались они друзьями.

В отличном расположении духа шел Назар по оживленным улицам древнего города, не переставая удивляться, откуда в больших городах в разгар рабочего дня берется такое количество народу.

С интересом рассматривал он витрины магазинов, наблюдая за мчащимися автобусами.

Проходя через мост, под которым нёс свои мутные воды быстрый Мургаб, заворачиваясь в воронки и набегая на берег мелкой волной, Назар замедлил шаг. Он всегда любил реки: и дорогую его сердцу мутную Амударью, и широкую величавую Обь… И, может быть, прав Сергей, решив стать моряком, — ведь вода всегда живая. Ее можно потрогать руками, погрузить в нее лицо, ощутить свежесть и прохладу…

— Джерен! — неожиданно раздался отчаянный женский крик. — Джерен!!!

Внизу, по обрывистому берегу Мургаба, бежала молодая женщина, протягивая к реке руки и отчаянно крича:

— Помогите!!! Джерен! Джерен!.

Взглянув вниз на реку, Назар увидел под самым берегом черноволосую головку с белым бантом. Малышка еще держалась на воде, но бурный Мургаб уносил ее от берега так стремительно, что было ясно: еще несколько секунд — и все будет кончено.

— Джерен! Джерен! — металась вдоль берега женщина.

Назар даже не успел ее рассмотреть — в следующую секунду он уже вскочил на ограждающие мост перила и прыгнул в реку.

Он нарочно прыгнул ногами вниз — "солдатиком", но все равно ушел глубоко под воду, слишком высоко над рекой стоял мост. Вынырнув, Назар цепко оглядел стремительно несущиеся мимо мутно-желтые воды Мургаба и не увидел того, что искал: девочки уже не было на поверхности реки. Назар мгновенно прикинул в уме скорость течения, сориентировался по берегу, вздохнул всей грудью, набирая побольше воздуха, и с открытыми глазами погрузился под воду. Он понимал, что главное в этой ситуации — не делать резких движений, не суетиться: девочка наверняка еще в верхних слоях воды, и ее обязательно будет нести на него по течению. Другого пути нет. Если бы не привычка нырять с открытыми глазами, то вряд ли он хоть что-нибудь разглядел в мутных, косо летящих мимо его лица водах Мургаба. Но воды Амударьи в этом смысле были ничуть не лучше, а Назар привык плавать в них с малого детства. В родном ауле никто лучше него не плавал под водой с открытыми глазами, никто не выдерживал под водой больше, чем он. Секунды шли, а Назар ничего не видел, вот уже застучало в висках от недостатка кислорода, закололо в груди… больше не было сил терпеть, и в этот последний миг он увидел стремительно приближающееся к нему темное пятно. Он сделал последний рывок и ухватил девочку за платьице…