Бурхан Сёнмез - Стамбул Стамбул

Я снова подошел к окну и выглянул на улицу. Море успокоилось, волны присмирели. А где же корабль, который недавно сражался с бурей и посылал отчаянные сигналы о помощи? Продолжил свой путь или пошел ко дну? Дождь уже не лил стеной, а едва моросил. Собаки снова вышли на улицу. Вдоль домов задумчиво брел какой-то человек, без пальто и без зонта, не обращая внимания на лужи под ногами. Вот он остановился и посмотрел в мою сторону. Лица его с такого расстояния было не разглядеть, но легко угадывалось, что он устал и голоден. Подумав немного, человек не пошел дальше, повернул назад и теперь зашагал быстро, словно вспомнил, что забыл дома какую-то вещь, и торопился за ней вернуться.

Я заварил чай и только сейчас, когда утро уже давно кончилось, позавтракал. Оглядел книги на единственной в комнате полке и взял две – «Антологию мировой поэзии» и роман Яшара Кемаля «Тощий Мемед» [23] Яшар Кемаль (настоящее имя Кемаль Гёкчели, 1923–2015) – всемирно известный турецкий писатель курдского происхождения. Роман «Тощий Мемед» (1955), рассказывающий о неравной борьбе крестьян Анатолии за свои права, переведен более чем на 40 языков мира. . Лег на кушетку, прочитал сначала несколько стихотворений, потом взялся за роман.

С улицы, залитой веселым светом выглянувшего после дождя солнца, доносились голоса детей и торговцев. Мне хотелось распахнуть окно, но тогда стало бы понятно, что в доме кто-то есть. Я выглянул на улицу сквозь щель между шторами и чуть-чуть приоткрыл оконные створки – так, чтобы снаружи было незаметно, – вдохнул прохладный, свежий воздух.

Следующие дни я провел, валяясь на кушетке, читал и вволю спал. По вечерам, не зажигая света, смотрел на городские огни и проходящие по Босфору корабли. Со спокойным сердцем и с зажатой в руке янтарной сережкой ждал вечера третьего дня. Роман я дочитал, некоторые стихотворения перечел по нескольку раз.

Наступил третий день. В голову мне начали приходить тревожные мысли. Наверное, Ясемин схватили. Когда солнце стало клониться к горизонту, я собрался, навел порядок в комнате, взял из ванной свою зубную щетку и бритву. Завязывая мусорный мешок, набитый окурками, услышал за дверью шаги. В дверь постучали, но не нашим условным стуком. Я замер. Послышался детский голосок:

– Кто-нибудь есть дома?

Должно быть, соседский ребенок.

Я не шевелился.

– Дяденька, откройте, пожалуйста. – На этот раз почти шепот.

Дяденька? Откуда ребенку про меня известно? Если он видел, как я заходил в дом вместе с Ясемин, то почему зовет не ее, а меня? Я не знал, что и думать. Не зажигая света, я подошел к двери и приоткрыл ее. На пороге стояла маленькая девочка и смотрела на меня огромными глазами.

– Дяденька, у меня на завтра сложное домашнее задание. Вы мне не поможете? Бабушка сказала, чтобы я вас попросила.

– Бабушка?

– Мы живем неподалеку. Тетя Ясемин помогает мне с уроками.

– Тети Ясемин нет дома. Когда она вернется, я скажу ей, и она к вам зайдет.

– Бабушка хочет, чтобы вы пришли. Она сказала: «Сходи позови дядю Юсуфа».

Сотни вопросов роились в моей голове. Откуда ей известно, что Ясемин сегодня не вернется? Почему она знает мое имя? Теперь, конечно, я уже не мог не пойти за девочкой: любопытство не дало бы покоя. Да и лучше было, наверное, посидеть до ночи у соседей.

– Подожди немного, я надену пиджак.

Выходя из дома, я захватил свой рюкзак. Возвращаться я не собирался. Мешок с мусором положил в мусорную кучу у невысокой садовой ограды.

– Как тебя зовут?

– Серпиль.

Серпиль свернула за угол и пошла вверх по узкому темному переулку мимо покосившихся заборов. Я молча последовал за ней. Потом мы свернули в другой переулок, который я ни за что не нашел бы сам, и стали подниматься по корявой каменной лестнице. Когда мы добрались до дома девочки, я понял, что он находится прямо над геджеконду Ясемин.

Дверь была открыта. Серпиль вошла первой и позвала меня:

– Проходите, дядя Юсуф!

Дом напоминал наш, в нем тоже была только одна комната. На тахте у окна сидела пожилая женщина и вязала.

– Пришел, Юсуф?

– Добрый вечер, – поздоровался я.

– Проходи, сынок, сядь рядом со мной.

Только тут я понял, что женщина слепа. Я сел на краешек тахты, глядя не в лицо ей, а на спицы в руках. Словно догадавшись об этом, она отложила вязанье и попросила:

– Сядь поближе.

Протянув руки, она дотронулась до моего лица, ощупала щеки, подбородок, лоб, потом одной рукой провела по шее, а другой – по бровям и носу.

– Черты у тебя правильные, лицо красивое, – сказала она так, будто говорила о вязанье. – Ясемин про тебя рассказывала. Помоги моей девочке с домашним заданием. Моего ума не хватает отвечать на эти школьные вопросы.

Приходилось ли мне раньше видеть столь бедное жилище? Голое, без штор окно. Стекло разбито, дыра внизу заделана полиэтиленовой пленкой. На полу у противоположной стены – газовая горелка, рядом коробка с посудой: несколько тарелок и чашек. На горелке стоял чайник. Коврик на полу потертый, выцветший. Штукатурка осыпалась со стен. Ни стола, ни стульев. В изголовье тахты лежали одно на другом два сложенных одеяла. Было понятно, что ночью бабушка и внучка спят на одной постели, головами в разные стороны.

Серпиль подняла с пола свой выцветший школьный портфель, достала учебник и тетрадь и села рядом со мной.

– Учительница задала нам три вопроса и велела написать ответы.

– Ну что ж, давай начнем, – предложил я. – Читай вопросы по очереди.

Серпиль взглянула сначала на бабушку, потом на меня и прочитала:

– Вопросы к уроку. Вопрос номер один. Почему времена года сменяют друг друга? Почему не стоит все время лето или зима?

– Откуда же мне знать? – сказала бабушка.

Мы с Серпиль обменялись улыбками.

– Пиши, Серпиль, – начал я. – На это есть две причины. Первая причина заключается в том, что Земля вращается вокруг Солнца. Вторая – в том, что земная ось наклонена. Из-за того что на протяжении года солнечные лучи падают на Землю под разным углом, температура на ее поверхности меняется. Потому-то и происходит смена времен года.

– Я так и знала, – произнесла бабушка.

– Если знала, почему не сказала? – удивилась Серпиль.

– Да не ответ я знала, красавица моя, а то, что Юсуф, как все друзья Ясемин, очень умный.

Я вдруг закашлялся.

– А я не друг Ясемин, я ее брат.

– Какая разница? Что друзья, что братья, все вы похожи.

Так, беседуя втроем, мы доделали домашнее задание Серпиль. Разобрали, почему, несмотря на смену времен года, снег на горных вершинах никогда не тает и почему на полюсах все время зима.

– Мы как тот полюс, – объявила бабушка. – Все время бедные. Вот бы богатые и бедные менялись местами, как времена года. Вот это была бы настоящая справедливость.