Герберт Уэллс - История мировой цивилизации

Пока войны происходили между народами одинаковых религиозных и общественных воззрений, было возможно путем различных перестановок и ассимиляции преодолевать столкновения между богами разных храмов и областей. Если оба бога были одинаковы по своему характеру, они сливались. Бог остается тем же самым, только под другим именем, – говорили жрецы и народ. Такое слияние богов называется теокразией, и века великих завоеваний за 1000 л. до P. X. были веками теокразии. На больших пространствах местные боги были заменены или, скорее, поглощены одним общим богом. Таким образом, когда наконец еврейские пророки и провозгласили в Вавилоне единого бога справедливости во всем мире, человеческий ум был к этому вполне подготовлен.

Но часто боги были слишком несходны для такой ассимиляции, и тогда их соединяли какими-нибудь правдоподобными отношениями. Богиня (а эгейские народы, до появления греков, были особенно склонны верить в богинь-матерей) становилась женой какого-нибудь бога, а бог-животное или бог-звезда очеловечивался, и животное, небесное светило, змий, Солнце делались украшением или символом бога. Или же бог покоренного государства становился злобным противником светлых богов. История теологии полна таких приспособлений и компромиссов между местными богами и стараний придать им разумные формы.

В то время, как Египет в своем развитии переходил от городов-государств к объединенному государству, такая теокразия была очень распространена. Главным богом был Осирис, жертвенный бог жатвы, земным воплощением которого был фараон. Осирис изображался постоянно умирающим и вновь воскресающим; он был не только посевом и жатвой, но также, по естественному развитию мысли, и путем к человеческому бессмертию. Одним из его символов был ширококрылый жук, который закапывает свои яйца для того, чтобы они снова вернулись к жизни; другим – лучезарное Солнце, которое заходит для того, чтобы снова взойти. Позднее он был олицетворен Аписом – священным быком. С ним была связана богиня Исида. Исида была в то же время и Хатхор – богиней-коровой, молодым месяцем, морской звездой. Осирис умирает, а Исида рождает сына Гора, который в то же время есть бог-ястреб и рассвет и который снова делается Осирисом. Исида изображается с ребенком Гором на руках, стоящая на молодом серпе месяца. Эти взаимоотношения логически бессвязны, но они были созданы человеческим умом задолго до того, как развилось устойчивое, систематическое мышление, и в них есть какая-то фантастическая связь сновидения. За этим тройным божеством шли другие, темные египетские боги, боги зла, – Анубис с собачьей головой, черная ночь и др., – соблазнители и враги, пожирающие бога и человека…

Всякая религиозная система с течением времени приспособляется к человеческой душе и, без сомнения, из этих нелегальных и даже нелепых символов египтяне умели создавать себе пути к истинному благочестию и утешению. В египетском мышлении стремление к бессмертию было очень сильно, и вся религиозная жизнь вращалась вокруг этого стремления. Египетская религия была религией бессмертия больше, чем какая-либо когда-нибудь существовавшая религия. Когда Египет пал под натиском чужеземных завоевателей и египетские боги потеряли свое политическое значение, это стремление к бессмертию еще усилилось.

После завоевания Египта греками новый город, Александрия, стал центром египетской религиозной жизни, да, пожалуй, даже и религиозной жизни всего эллинского мира. Птолемеем I был построен большой храм Серапеум, в котором поклонялись своего рода тройному божеству. Это были Серапис (переименованные Осирис и Апис), Исида и Гор. Их считали не отдельными богами, а лицами единого божества, и Серапис был в то же время и Зевсом у греков, и Юпитером у римлян, и богом Солнца у персов. Этот культ распространялся всюду, куда проникало эллинское влияние, даже в северной Индии и западном Китае. Идея бессмертия, бессмертия вознаграждающего и утешающего, с жадностью принималась миром, в котором жизнь обыкновенного человека была безнадежно тяжела. Серапис назывался «спасителем душ». «После смерти», читаем мы в песнопениях того времени, «мы остаемся на попечении его провидения». Много поклонников привлекала Исида. В своих храмах она изображалась небесной царицей с ребенком Гором на руках. Перед ней возжигались свечи, приносились жертвы, служили ей жрецы, давшие обет безбрачия.

Возникновение Римской империи открыло этому культу доступ в западноевропейский мир. Храмы Сераписа – Исиды, песни жрецов, надежды на бессмертие – все это сопутствовало римским знаменам в Шотландии и Голландии. Но у религии Сераписа – Исиды было много соперников. Из них важнейшим была религия Митры. Это была религия персидского происхождения и сосредоточивалась вокруг каких-то ныне забытых таинственных легенд, в которых Митра приносил в жертву священного быка. В ней мы как будто различаем нечто более первобытное, чем сложная, мудреная вера Сераписа – Исиды. В ней мы переносимся к кровавым жертвам периода Солнцепоклонников. Изображаемый на памятниках Митры бык всегда истекает кровью из раны в боку, и из этой крови рождается новая жизнь. Вновь принимаемый в религию Митры должен был выкупаться в крови быка. При посвящении он становился под дощатый помост, на котором убивали быка, так что кровь стекала на него.

Обе эти религии, а также и многие другие сходные культы, распространявшиеся среди рабов и граждан при первых римских императорах, были религиями личными. Они стремились к личному спасению, к личному бессмертию. Более древние религии не были личными в этом смысле; они были общественными. По старому обычаю бог или богиня были прежде всего богами города или государства и затем уже богами отдельного человека. Жертвоприношения были общественными, а не частными церемониями. Они касались общих материальных нужд земной жизни. Греки первые, а за ними римляне, отделили религию от политики. Под влиянием египетских обычаев религия замкнулась в потустороннем мире.

Эти новые религии личного бессмертия отняли от старых государственных религий вдохновлявшее их чувство, их душу, но они не заменили их. Обыкновенно город при первых римских императорах имел несколько храмов самых разнообразных богов. В нем можно было бы найти храм Юпитера Капитолийского, великого римского бога, и в то же время обычно там был и храм царствующего Цезаря, ибо Цезари переняли от фараонов мысль о возможности стать богами. В этих храмах богопочитание было холодным, величественным, политическим служением; туда человек приходил принести жертву и сжечь щепотки фимиама, чтобы показать свою преданность. Но, обремененный своими личными невзгодами, он шел за советом и облегчением в храм Исиды, любимой небесной царицы. Существовали и местные особенные боги. Севилья, например, долго почитала старую карфагенскую Венеру. В какой-нибудь пещере или подземном храме, наверное, можно было найти алтарь Митры, посещаемый легионерами и рабами. А по всей вероятности где-нибудь была и синагога, в которой собирались евреи читать свою Библию и проповедовать свою веру в невидимого бога вселенной. С евреями иногда происходили столкновения на почве соблюдения политической стороны государственной религии. Они учили, что их бог был богом ревнивым, не терпящим идолопоклонства, и отказывались принимать участие в общественных жертвоприношениях Цезарю. Они даже отказывались отдавать честь римским знаменам, считая это идолопоклонством.