Герберт Уэллс - История мировой цивилизации

Но во имя бога-отца вселенной и братства всего человечества Иисус нанес удар не только патриотизму и узам семейной жизни; ясно, что учение его осуждало все разделения экономической системы, частную собственность и личные преимущества. Все люди принадлежали царству, царству же принадлежало и их имущество. Праведной жизнью для всех людей, единственной правильной жизнью, было служение воле божией всем имением своим и всем существом. Снова и снова возвращался он к осуждению частного имущества и частной жизни. «Когда выходил он в путь, подбежал некто и пал перед ним на колени и спросил его: «Учитель благий, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Иисус сказал ему: «Что ты называешь меня благим? Никто не благ, как только один бог. Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убий, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца своего и матерь свою» (Исх. 20, 12–17). Он же сказал ему в ответ: «Учитель, все это сохранил я от юности моей». Иисус, любовно взглянул на него и сказал: «Одного тебе недостает: пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим; и будешь иметь сокровища на небесах и приходи, последуй за мною, взяв крест». Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение. И, посмотрев вокруг, Иисус говорит ученикам своим: «Как трудно имеющим богатство войти в царствие божие». Ученики ужаснулись от слов его, но Иисус, опять говорит им в ответ: «Дети, как трудно надеющимся на богатство войти в царствие божие. Легче верблюду пройти сквозь игольное ухо, нежели богатому войти в царствие божие» (Марк, X, 17–25).

Кроме того, в своем великом предсказании будущего царства, которое сделает все человечество единым в боге, Иисус не выносил расчетливой праведности формальной религии. Другая значительная часть его изречений направлена против мелочного исполнения правил благочестивой жизни: «Потом спрашивают его фарисеи и книжники: «Зачем ученики твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб?». Он сказал им в ответ: «Хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, у которого написано: люди сии чтут меня устами, сердце же их далеко отстоит от меня, но тщетно чтут меня, поучая заповедям человеческим (Ис., 29–1). Ибо вы, оставив заповедь божию, держитесь предания человеческого: омовения кружек и чаш, и делаете многое другое сему подобное». И сказал им: «Хорошо ли, что вы отменяете заповедь божию, чтобы сохранить предание?» (Марк, VII, 5–9).

Иисус провозгласил не только нравственную и социальную революцию. Из многих указаний ясно, что учение его носило подлинный политический характер. Правда, он говорит, что царство его не от мира сего, что оно в сердцах людей, а не на престоле, но, конечно, где бы и в какой бы степени ни было осуществлено это царствие его в сердцах человеческих, – во внешнем мире, вследствие этого, также произошел бы переворот и он был бы обновлен.

Слепота и глухота слушателей Иисуса могла заставить их пропустить многое в учении его, но они не пропустили его намерение переделать мир. Весь дух враждебной ему оппозиции, все условия его суда и казни ясно указывают, что с точки зрения современников, да и в действительности, он предлагал изменить, переделать и раскрепостить человеческую жизнь.

Неудивительно, что вследствие всего им сказанного все богатые и состоятельные люди испытывали ужас перед странным явлением, чувствовали крушение всего их мира в его учении. Все их маленькие, частные уклонения от общественного служения он извлекал на свет общей религиозной жизни. Подобно грозному охотнику, выгонял он человечество из уютных берлог; в которых оно жило до тех пор. В светлом сиянии его царства не должно было существовать ни собственности, ни преимуществ, ни гордости, ни первенства, наконец, ни единого побуждения, ни единой награды, кроме любви. Удивительно ли, что люди были поражены и ослеплены, и возроптали на него. Даже ученики его роптали, если он не ослаблял для них своего света. Удивительно ли, что священники поняли, что между ними и этим человеком нет выбора, что или он, или священство должны погибнуть. Удивительно ли, что пораженные римские солдаты, встретившись лицом к лицу с чем-то витающим высоко над их пониманием и угрожающим всей их дисциплине, находили убежище в диком смехе, украсили Иисуса терновым венцом, облачили в пурпур и, насмехаясь, называли Цезарем. Ибо отнестись к этому серьезно значило начать новую странную и страшную жизнь, оставить привычки, сдерживать порывы и инстинкты и испытать невероятное счастье.

В четырех Евангелиях мы много узнаем о личности и учении Иисуса, но мало о догматах христианской церкви. Основоположения христианского вероучения даны в посланиях, т. е. в ряде творений ближайших последователей Иисуса.

Одним из главных творцов христианского вероучения был апостол Павел. Он никогда не видал Иисуса, никогда не слыхал его проповеди. Настоящее имя Павла было Савл, и он был сначала известен, как деятельный преследователь небольшой группы учеников, оставшихся после распятия. Потом он внезапно перешел в христианство и переменил свое имя на Павла. Он был человеком выдающейся умственной силы, глубоко и страстно интересовавшимся религиозными движениями своего времени. Он был хорошо знаком с юдаизмом и современными ему религиями Митры и религиями, господствовавшими в Александрии. Многие их мысли и выражения он перенес в христианство. Он мало что сделал в направлении расширения и развития непосредственного учения Иисуса, т. е. учения о царстве божием. Он учил, что Иисус был не только провозвещенным Христом и вождем иудеев, но также, что смерть его была жертвой во искупление человечества, как смерть обреченных в древних жертвоприношениях первобытных цивилизаций. Когда несколько религий процветают рядом, они всегда склонны заимствовать друг от друга обряды и другие внешние особенности. Например, буддизм в Китае имеет теперь почти те же храмы, обычаи и тех же жрецов, что и таоизм, следующий учению Лао-цзы. Тем не менее первоначальные учения буддизма и таоизма почти прямо противоположные. И на христианство не набрасывает тени или подозрения тот факт, что оно заимствовало не только внешние формы, как-то: требование, чтобы священики брились, жертвоприношение, алтари, свечи и иконы александрийской религии и религии Митры, но даже слова молитв и некоторые богословские мысли. Все эти религии процветали рядом с другими малоизвестными культами. Каждая из них имела последователей и, вероятно, между ними существовал постоянный переход новообращенных. Иногда та или иная религия пользовалась благосклонностью правительства, но христианство всегда возбуждало большие подозрения, чем его соперники, потому что, подобно евреям, последователи его отказывались почитать бога-цезаря. Это делало их религию революционной.