Виктория Борисова - Просто приворот

Но главное — вышла она не одна! Рядом с ней был длинный, худой, нескладный мужик. В детстве такого, наверное, дразнили Кощеем. Он бережно поддерживал женщину, и она доверчиво опиралась на его руку.

Василий смотрел на мужчину с ненавистью. Ну откуда он здесь взялся? Было и еще кое-что… Василий был уверен, что где-то видел мужчину раньше.

— Не бойся. Никто здесь не причинит тебе зла.

Ирина стояла посреди необычной комнаты. Вверх уходила винтовая лестница, и по стенам, выложенным из грубоватого серого камня, висели картины, изображающие невиданные цветы, инопланетные пейзажи, людей в странных костюмах… Если долго смотреть, казалось, что это вовсе не живописные полотна, не краски на холсте, а окна, открывающиеся в иные миры.

Но самое главное… Ирина совершенно не представляла себе, как здесь оказалась. Последнее, что она запомнила, — как выходила из дома колдуньи, полумертвая от страха, опираясь на руку человека, так любезно предложившего ей свою помощь, а дальше — ничего, просто провал. Ирина оглянулась на провожатого, словно ища у него поддержки, но он молча стоял в углу, скрестив руки на груди. Лицо его казалось непроницаемым, и взгляд был такой же отсутствующий, как там, перед дверью квартиры убитой женщины. Казалось, душа мужчины находится где-то далеко…

— Вспомни, как это было. Это очень важно… И для тебя самой тоже.

Высокий мужчина с короткой светло-русой бородой смотрит ей прямо в лицо. Глаза у него темно-синие, как море перед штормом. Он спокоен и терпелив, голос звучит мягко и доброжелательно, и во внешности нет ничего страшного или отталкивающего… Да что там — красавец! Прямо как артист какой-нибудь…

Но Ирина чувствует, как волна дикого ужаса захлестнула ее. Голос из самых потаенных глубин души нашептывает, что этот человек страшен и его благообразная внешность — только маска, что он не тот, за кого выдает себя, может быть, даже и не человек вовсе… Хотелось бежать отсюда без оглядки, закрыв лицо руками, лишь бы не видеть этих глаз!

Провожатый вдруг стряхнул с себя оцепенение. В его глазах Ирина увидела печаль… И жалость к ней. Когда он заговорил, даже стало немного легче:

— Успокойтесь, прошу! Я знаю, что вы переживаете сейчас. И… мне искренне жаль, что именно я стал причиной ваших страданий, приведя сюда. Поверьте, выбора у меня не было! То есть он был, конечно, но еще хуже. Вы же не хотите, чтобы убийца остался безнаказанным и продолжал свое дело?

Да-да, конечно, мужчина прав. Кто бы он ни был, но прав. Ирина добросовестно старалась в самых мельчайших деталях вспомнить облик убийцы, которого в недобрый час угораздило встретить, и не смогла. Как она ни пыталась, мысли путались, черная дыра страха, словно воронка, поглощала ее сознание.

— Я… Не могу! Не получается, — пожаловалась она и расплакалась.

— Ничего, ничего, я постараюсь вам помочь…

Голос был удивительно красивый — низкий, мягкий, убаюкивающий… Даже странно было, что он таится в таком нескладном теле. Наверное, это все-таки хороший человек. Его Ирина почему-то совсем не боялась — даже когда он подошел совсем близко, поднес руку к ее лицу и легко коснулся ладонью лба.

Все вокруг дрогнуло и закачалось, словно отражение на воде, подернутой мелкой рябью. Сейчас Ирина видела только убийцу — четко, как будто он находился рядом. На секунду она даже испугалась, тем более что оба ее странных собеседника тоже видели его. Тот, с короткой русой бородой, которого Ирина так испугалась, несколько минут пристально смотрел на видение, потом сделал легкое движение рукой — и оно исчезло. Мужчина помолчал недолго, словно обдумывая что-то важное, и сказал непонятно:

— Это Бинсфельд. Отец Иоганн Бинсфельд из ордена доминиканцев… Что ж, ты был прав, Тринадцатый!

Василий ехал по ночной Москве не спеша. Город, сверкающий огнями, был для него словно лес для охотника, подстерегающего свою жертву.

Но сейчас казалось, что он сам превратился в добычу. Впервые с тех пор, как он начал выполнять свою миссию, ему было страшно. Ощущение близкой опасности не покидало, наоборот, тревога возрастала с каждой секундой. Казалось, конец совсем близко, осталось совсем немного… Можно было, конечно, отмахнуться от сигналов и спокойно отправиться домой отдыхать после нелегкого дня, но Василий привык доверять интуиции.

А потому торопился сделать как можно больше.

Он не спал уже вторую ночь, но не чувствовал усталости. Наоборот, возбуждение и азарт выбрасывали в кровь новые и новые порции адреналина. А опасность… Что ж, так даже интереснее! «Есть упоение в бою, и бездны мрачной на краю…» Кто это сказал? Кажется, Пушкин.

Василий остановил машину возле ночного клуба. Уже не первый раз он наведывался сюда — и никогда не уходил в одиночестве. Юные ведьмочки роятся возле сверкающих неоном реклам, летят на свет, словно бабочки на огонь, и, если вдуматься, нет ничего необычного в том, что некоторым из них доведется сгореть дотла.

Внутри было все как обычно: полумрак, грохочущая музыка, сизые клубы сигаретного дыма… На танцполе яблоку негде упасть. Парни и девушки (в основном, конечно, девушки, в таких местах их всегда бывает больше) извивались и подпрыгивали в такт. В мерцании стробоскопа они все казались персонажами дьявольского шабаша. Именно так его представляли себе средневековые теологи и, надо признать, были совершенно правы. Остается только снять шляпу перед их провидческими способностями.

Василий устроился за столиком в углу и заказал кофе. Он выжидал, придирчиво высматривая ту, которая должна стать, возможно, последней его жертвой. Но сегодня почему-то не очень везло. В лицах девушек, что сновали вокруг (а некоторые заинтересованно поглядывали!), Василий видел что угодно — похоть, корысть, желание найти постоянного любовника или партнера на одну ночь, равнодушие или высокомерие… У одних зрачки были расширены от кокаина, а у других в глазах отчетливо маячили долларовые знаки.

Но все это было не то, не то и еще раз не то! В другое время почти любая из этих девиц обнаружила бы свою темную сторону в его опытных руках. Но сейчас требовалось нечто особенное, что могло бы послужить достойным завершающим аккордом инквизиторской карьеры…

Василий почти уже отчаялся, когда наконец увидел ЕЕ! Он даже не заметил, как девушка вошла в зал, но это и немудрено — толчея вокруг, все время кто-то входит и выходит… И все же показалось, что она просто появилась перед ним, возникла из воздуха, как ответ на ожидание. Только что ее не было — и вот, пожалуйста…

Ах, как хороша! Короткая юбка открывала длинные загорелые ноги, ярко-алая блузка с большим вырезом и без намека на нижнее белье под ней обтягивала соблазнительную грудь, черные, как смоль, распущенные волосы свободно спадали почти до талии. Они окутывали девушку, колыхались при каждом движении, словно шелковый плащ, а глаза… Огромные, черные, миндалевидные, они казались бездонными, как омут, затягивающий все живое.