Юрий Семенов - Тропа обреченных

— У нас в доме на селе точно такая же стоит, — и вдруг обратился к хозяйке: — А теперь скажите, кто у вас в сарае?

— Зойка в сарае, коровка моя.

— Вареники сейчас ей снесли?

— Какие вареники?.. — взвизгнула бойкая женщина, всплеснув руками. — Ты что, с ума спятил?

— Да те, которые под фартуком несла, на ящик возле двери сарая поставила, — сказал Кромский и резко приказал: — Выйти всем во двор!

И когда лейтенант вышел на крыльцо, сразу заметил — блюда на ящике уже не было. Понял, хозяйка успела убрать его, когда уходила за мужем. Сказал ей:

— Шустрая хозяюшка! Вареники твои свою службу сработали, иди отнеси их тому, кому они предназначены. Да скажи постояльцам своим — не одному же ты несла столько вареников, — чтобы сюда, до хаты, шли. Вокруг чекистов, мол, много.

Хозяйка сникла, за спину мужа встала, и Кромскому ничего не оставалось, как приказать:

— Младший лейтенант Сыч! Охраняйте задержанных! «Ястребки», за мной!

Он подскочил с пистолетом к двери сарая, распахнул ее и укрылся за косяком. Переждав немного, влетел в сарай, следом за ним «ястребки».

В стойле справа находилась корова, у стены слева чуть ли не до крыши навалено сено. Ничего подозрительного Кромский не заметил. Он придирчиво обследовал земляной пол, простучал его черенком лопаты. Под ногами находилась глухая твердь. Не мешкая, перекидали сено в пустующий угол. На освободившемся месте земля была как земля.

Вяло жуя, корова косила большие удивленные глаза на незнакомых людей. Кромский успокоительно похлопал корову по боку и направился к выходу, решив обследовать территорию возле сарая, но до его слуха донеслось подозрительно звонкое постукивание. Прислушался: корова переступала передними ногами, поскальзываясь и норовя встать поустойчивее на деревянной опоре, с гулкой звонкостью выдавая под собой пустоту.

Кромский поспешно вывел корову из стойла, недоумевая, зачем ее в летний ясный день содержат в темноте у кормушки, когда кругом полно свежей травы. И лишь теперь вспомнил, что несколько минут назад эта чернобокая буренка паслась возле сарая. Он сам ее видел, подходя к хутору. Значит, корову только что загнали в стойло… Для чего?

Лейтенант попытался расчистить лопатой то место под кормушкой, где находились передние ноги коровы, но острие все время упиралось во что-то твердое, пока наконец не выворотился угол квадратной ляды.

Ни уговоры, ни басовитый нажим не подействовали на сторожа МТС Валуя, в схрон к оуновцам он не полез, испуганно твердя: «Убьют!» Передать в схрон предложение о сдаче оказалось некому. И тогда Кромский взял ракетницу, зарядил ее патроном и выстрелил во входной люк. Оттуда повалил дым.

— В схроне! — громко крикнул Кромский. — Выходи наверх! Бросай оружие! Сопротивление бессмысленно!

Он выстрелил еще ракету, приказывая:

— В схроне! Выходи!..

В ответ раздалась автоматная очередь.

На восточном крыле облавы к полудню все было кончено: трое убито, двое тяжело ранены, в том числе главарь банды.

Сложнее вышло на западном крыле облавы. Остатки разгромленной банды Кушака, в том числе и он сам, прорвались сквозь заслон на Львовщину. Других данных от майора Тарасова не поступало.

Рассортировав людей — арестованных под стражу, задержанных по подозрению — отдельно, Киричук вышел на крыльцо. Не сиделось ему в четырех стенах, когда там, в лесу, еще бьются с бандитами.

Привели вихлястого подвыпившего старичка, порывавшегося убежать, которого здоровенный «ястребок» молча и, видать, не первый раз хватал в охапку и тащил к крыльцу. Задержанный пытался вырваться, громко ругался:

— Пусти, цепляло, чтоб кишки у тебя наизнанку вывернулись, изгрызу, ответ некому держать будет… Где винторез? Ты мне кабана стрелять будешь? В своем лесе ногой не шагнешь. Куда грибы дел?

Следом подошел «ястребок» с обрезом и лукошком, доложил, что старик задержан при преследовании банды Кушака, кто он, не говорит, откуда — тоже.

— Ах ты, цепляло несчастный! Ты кобеля спроси любого в Сосновке, он хвостом извертит передо мной, уважаючи, и человек тут любой назовет… — не договорил он, представ перед подполковником. Враз сориентировался, захотел поустойчивее держаться на ногах, взялся за перильце и обратился поосмотрительнее: — Здрасьте, друже товарищ, господарь начальник, дай бог вам доброго здравствования… Скажи, чтоб отвели домой, а то свалюсь.

Василий Васильевич заулыбался от такой непосредственности и, кажется, готов был отпустить лесного гуляку, если бы не отобранный у него обрез.

— Где же ты, дед, назюзюкался так? — спросил Киричук.

— Думал, пузырь отымут, я куму нес, а если бы я всю допил, цепляло не донес бы меня… Отпусти, а то песни орать буду.

— Зачем обрез с собой носишь, дед? — взял из рук «ястребка» оружие Киричук, понюхал ствол, почуял запах гари. Он уже хотел было спросить, в кого стрелял задержанный, как тот опередил:

— В лесу поднял, добро такое, осенью на кабана пойду. Гришка зимой двоих уложил, от третьего на дереве бог его спас… Так он же с берданкой, а с этим винторезом кабана промеж глаз можно класть…

Со стороны речки по дороге рядом с телегой шла группа людей, среди которых Василий Васильевич узнал энергично шагавшего лейтенанта Кромского, а рядом с ним мужчину и женщину. Не дослушав задержанного, распорядился увести его в школу и позвать кого-нибудь из селян, чтобы опознать старика, расспросить о нем: там видно будет, что с ним делать.

Подоспела весть от Тарасова:

«Преследование прекратил, настичь Кушака не удалось, просочиться сквозь заслон вероятность малая, предположительно — главарь мог укрыться в тщательно замаскированном схроне. Прошу разрешения на прочесывание в обратном порядке — до северо-восточной кромки леса. Ранен «ястребок», он отправлен в Горохов. Жду указаний. Тарасов».

— Передайте майору, — сказал Киричук связному. — Разрешаю действовать до шестнадцати часов. И жду его здесь, в Сосновке.

У крыльца остановилась телега. На ней Василий Васильевич увидел убитых: рыжеволосого парня и тучного, коротко остриженного дядьку.

Кромский доложил, указывая на стоящих рядом с ним мужчину и женщину:

— Задержанные супруги Валуй содержали схрон под сараем. Бандиты выйти из него отказались. В перестрелке убиты, — кивнул он на телегу, — вот этот пухлолицый, говорит хозяин, ученый человек, из верхов бандеровцев, — Жога, три дня как пришел из Рушниковки, рябой Помирчий привел. Есть там такой, знаю его… В схроне изъяты отпечатанные на машинке документы и рукописные листы. На хуторе остались трое детей Валуя. У них в Сосновке бабка живет. Надо обязать председателя колхоза позаботиться о ребятишках.

— Попросить председателя колхоза, — поправил лейтенанта Киричук и вернулся в школу, остановился возле раскрытой двери в класс, в котором находились задержанные. Удивился, что веселого старика не слышно было. Сразу открылся и секрет: он спал в проходе между партами.