Коллектив авторов - Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

Мы понимали, что спастись можно, только вызвав службу спасения, но это означало не просто возвращение Сашки отцу, но и наше с Барри тюремное заключение. А у них с Анной крошечная дочь (по документам которой ехал мой сын).

Выхода не оставалось, но я не успела позвонить, нас спас появившийся случайно грузовичок — дотащил на буксире до соседнего городка на трассе.

Оттуда Барри отвез нас с Сашкой в Доху в аэропорт, но полететь с нами дальше не мог — Анна просила срочно вернуться, за их домом уже следили. Мне пришлось лететь в Дамаск по документам Анны и её малышки одной, там передать паспорт еще одному помощнику, чтобы тот вернул Барри.

В результате я оказалась в Дамаске вообще без документов. Смогла добраться до нашего посольства, а там уже помогли вернуться домой.

Я рассказывала это все, сидя с закрытыми глазами в позе лотоса, иначе никак. Снова чувствовала обжигающе раскаленный воздух катарской пустыни, ужас безвыходности положения, снова тряслась от понимания, что могут погибнуть и Сашка с Барри, заново волновалась, вспоминая, как проверяли нас на границе с Саудией, как я чуть не выдала себя в аэропорту Дохи…

— Почему ты никогда не говорила об этом?

Настя спросила не сразу, когда я закончила говорить, она тоже сидела несколько минут молча.

— А что это изменило бы?

— Сауд об этом знает?

— Сауд?! — я даже не поняла вопрос. — Нет, конечно, откуда?

— Ань, неужели он действительно выгнал бы тебя без Сашки?

Пришлось признаваться, что Сауд вообще привез документы для нашего отъезда.

Теперь сестрица не понимала ничего!

— Тогда какого черта ты бежала, рискуя жизнью?!

О ДУБАЕ

Менталитет японца:

— Если это может сделать кто-то другой, значит, это могу сделать и я.

— Если этого не может сделать никто, значит, я просто обязан это сделать. И сделаю!

Менталитет араба:

— Если это может сделать кто-то другой, вах, пусть он и делает!

— Если этого не может сделать никто, то почему должен пытаться я?

Не знаю, как японцы, но про арабов верно, араб действительно не станет делать того, что может не делать. С точки зрения европейца, это лень, а для араба — сохранение жизненной энергии.

— Настя, но я же не знала о его намерениях. Отец ребенка должен либо признать его при всех, либо… Конечно, Сауд признал бы, но меня прогнал. Я могла уехать без Сашки?

— Не могла. Ненормальные вы все! Признал — не признал… Глупо это!

— Настя, Восток дело тонкое. По-своему они правы.

— Но сейчас-то признает. Еще как признает! И Машку тоже.

— Угу. И потому может забрать их у меня. Я беглая жена, не забывай.

— Мы в Европе, а Сауд цивилизованный человек.

Я рассмеялась:

— Настя, в Дубае все цивилизованные, но я россиянка, и мы в чужой стране. А Сауд — отец детей, может это доказать, и любой суд удовлетворит его требования видеться с сыном и дочерью.

— Ты должна его очаровать! — вдруг объявила Настя.

К нелогичности мышления своей сестрицы я давно привыкла, но сейчас все равно не поняла.

— Зачем, Настя, зачем мне очаровывать человека, от которого я сейчас мечтаю избавиться?

— Вот! — ткнула пальцем в мою сторону Настя. — Он от тебя чего ждет? Войны до победного конца. Но ты сама сказала, что Сауд прав, что любой суд встанет на его сторону, так?

Интересно, как может повлиять моя попытка очаровать мужа (пока еще не бывшего) на решение суда?

— И?

— А ты к нему с лаской и уговорами, мол, Саудик, миленький, можно я домой съезжу на денек… В Москву в смысле, позарез нужно… А там мы с тобой от него на Путоране скроемся — и медведи не найдут.

— Бегать всю жизнь не только мне, но и детям? Сдурела?

— Да, — сокрушенно вздохнула Настя, — глупость, конечно. Но ссориться с ним нельзя, от этого только хуже будет.

— Я не собираюсь с Саудом ссориться.

— А детей он любит, Ань, по-настоящему любит. И вообще, красивый мужик. Настоящий принц на белом коне! Я тебя понимаю.

— В чем это?

— Что ты в него влюбилась. Ведь влюбилась же?

Я только кивнула. Да, влюбилась, только эта любовь оказалась короткой — всего на год. Нет, не так. Я еще долго любила Сауда, даже будучи от него далеко-далеко, но потом устала любить призрак и бояться и попыталась жить своей жизнью. Помогли переезд в Париж и встреча с Ивом.

— А я бы такого никакой жене не отдала! — неожиданно объявила сестрица. — Перегрызла горло за такого мужа.

— Настя?!

— Ладно, давай спать. Поздно уже.

Сестра словно жалела, что выдала свои чувства. Я еще днем заметила, что Сауд ей понравился, вернее, вчера, когда Настя расспрашивала о нем словно невзначай, но уж очень заинтересованно. И сегодня, когда они вместе возились с детьми на площадке.

Как ей объяснить, что кроме Сауда в Дубае много-много его родни, для которой и я, и она чужие. Нас могут терпеть, но своими не признают.

Нужно различать исконных арабов-локалов и арабов-экспатов, много лет живущих в Дубае. Это не одно и то же! Среди арабов-экспатов много египтян, ливийцев, иорданцев и пр. Они давным-давно в Эмиратах, имеют дубайские паспорта, они свои.

Свои, да не совсем.

Именно арабов-экспатов наши соотечественницы обычно принимают за шейхов и их родственников.

Они могут быть одеты похоже, вести себя похоже, но!..

Очень многие арабы-экспаты прижились в Дубае, они имеют хорошие доходы, дома, машины, даже покупают дорогих арабских скакунов и верблюдов, но!..

Локалы с ними дружат, приглашают на праздники, ходят к ним в гости, но!..

Арабу-экспату НИКОГДА не занять ведущую должность, например в правительстве. Почему? Он не королевской крови, не принадлежит к одной из правящих в ОАЭ династий шейхов.

Так шейхи оберегают свои кровные, родственные интересы, иначе страна будет очень скоро «размыта» пришлыми.

Сауд-локал, настоящий, коренной, это экспатам позволительно жениться на чужих, а для локала — табу. Никогда надменная Моза королевских кровей (её предки несли в себе кровь самого Пророка!) не признала бы меня равной себе или просто достойной быть даже четвертой женой Сауда. Я позор семьи, а родившийся через семь месяцев после свадьбы сын — прямое доказательство моей неверности мужу.

Сауд поверил старшей жене, а не мне. Теперь об этом вспоминать бесполезно, но именно его недоверие толкнуло меня на побег. Дело было не во мне самой, но после развода мой сын остался бы у отца. Отца, который не верил в свое отцовство, и у мачехи, которая превратила бы жизнь Сашки в кошмар. Именно потому я подхватила сына на руки и сбежала, несмотря на смертельный риск.

Кажется, всего этого Настя не осознавала. Понять мои действия, мои переживания мог только тот, кто испытал хоть что-то подобное.

Настоящих локалов туристы практически не встречают, разве что видят издали.