Коллектив авторов - Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

ОТ ЖАННЕТ

На столе в кафе перед тобой чашечка кофе и небольшое пирожное из числа любимых, заказанное с душевными мучениями из-за лишних калорий.

Твои мысли при этом?

«Зачем я заказала пирожное?! Оно же способствует ожирению или хотя бы появлению целлюлита!»

«Слабачка, снова не выдержала и пошла на поводу у своего желания».

«Ладно, сегодня съем крошечное пирожное, но с завтрашнего дня на диету, чтобы влезть в оставленные со школьных времен джинсы».

«Я это пирожное отработаю в спортзале завтра прямо с утра. Обязательно!»

Можно придумать еще массу вариантов самобичевания и торжественных клятв.

Ты прекрасно понимаешь, что при лишних восьми килограммах веса (кто вообще сказал, какой вес «правильный»?) одно пирожное к ожирению не приведет, а целлюлит и без того есть.

Ты знаешь, что с завтрашнего утра на диету не сядешь (а если и сядешь, то лишь до обеда) и в бассейн на рассвете не пойдешь.

Зачем тогда себя укорять или бичевать? Что в результате?

Ты съешь пирожное со вкусом? Нет, ведь укоры портят вкус куда сильней ошибки кондитера. Мало того, с завтрашнего дня добавятся еще и муки совести из-за невыполненной клятвы самой себе по поводу спортзала. Даже если откровенно корить не станешь, внутри притаится червячок сознания, что ты тряпка, не способная отказаться от сладкого или заставить себя проплыть два километра в бассейне без подогрева.

Как быть?

Если уж заказала пирожное, то съешь его со вкусом, медленно-медленно, наслаждаясь каждой ложечкой, каждой крошечкой. А потом можешь пообещать себе… заказать еще такое же где-то… ммм… на следующей неделе в пятницу, не раньше. Обрадованный такой щедростью организм легко справится с воздержанием от сладкого до пятницы, и съеденное пойдет впрок. А ты вместо мук совести испытаешь законную гордость за свою силу воли.

Только не вздумай проделывать такое же с целой пиццей или половиной шоколадного торта — плохо будет не из-за укоров совести, а от переедания.

ВЫВОД.

Вместо того чтобы бороться с собой, научись договариваться. А уж укорять саму себя вообще не имеет смысла.

Что должно было произойти именно в такой момент?

Правильно — позвонил Ив!

Смеясь, сказал, что из-за тайфуна застрял без связи на атолле Макемо. Самолет сел, а взлететь было невозможно.

— Знаешь, как еще называется этот остров? Остров Кутузова, словно в честь Насти. В Полинезии еще есть русские острова. Но русских людей нет.

Я вяло поддакивала, пытаясь понять, что говорить.

— Анна, что случилось? Как дети?

— Все в порядке.

— У тебя такой голос… Ты обиделась, что я не звонил? Честное слово, тут такая была буря! Так что случилось?

— Приехал мой муж.

На мгновение в трубке воцарилось молчание, потом недоуменный вопрос:

— Кто приехал?

— Мой муж. Мой арабский муж, отец моих детей.

Ив молчал, то ли собираясь с мыслями, то ли прикидывая, не ошибся ли номером. А я решилась. Вдохнула, словно перед прыжком в холодную воду, и произнесла:

— Я уеду с ним и детьми в Дубай.

Снова молчание на несколько мгновений. Мне показалось — несколько часов.

— Это твое решение или его?

Нечестно так с Ивом, нельзя рубить хвост собаки по частям, отсекать надо сразу, даже если очень больно. И я добавила:

— Я не выйду за тебя замуж, Ив. Я люблю своего мужа.

После этого следовало нажать на отбой, но я замерла, ожидая неизвестно чего. Дождалась. Ив вздохнул:

— Ты не умеешь врать, Анна. И я тебе не верю. Но если ты так решила… Будь счастлива. Передай привет Саше и Маше.

Вот теперь короткие гудки, только отбой дал Ив.

Мир не просто рухнул, мой мир погреб меня под обломками и сверху привалил гранитной кладбищенской плитой без малейшей надежды на возрождение.

Я не стала передавать приветы детям от Ива, которого они совсем недавно называли папой, как теперь звали Сауда. Ни к чему бередить их детские души, они не виноваты, что их мать не умеет решать свои проблемы вовремя.

Если бы я по совету работников консульства в Дубае развелась с Саудом до рождения Саши, а не тянула время, не пришлось бы бежать. Если бы открыто поговорила с Саудом, вместо того чтобы молча лелеять надежду непонятно на что, все разрешилось бы еще тогда. Если бы оформила документы вовремя теперь…

Если… если… если… Но случилось то, что случилось.

Теперь Сауд легко сможет настоять на своем и добиться разрешения забирать детей в Дубай на длительный срок. Они не ходят в школу, потому это возможно. Сами Сашка и Машка против не будут, даже если будут скучать по маме.

— Если будут…

И их будут настраивать против меня родственницы Сауда. То, что нет Мозы, ничего не значит. Не Моза, так другая, Сауд жених завидный, долго холостяком не останется. И какая-то незнакомая женщина будет воспитывать моих детей, пусть даже полгода! И все потому, что я вовремя не оформила какую-то бумажку!

Настя вернулась, когда дети уже спали, легла и я.

Сестра не стала включать свет, вошла, остановившись у двери моей комнаты, и спокойно сообщила, понимая, что я не сплю:

— Завтра в два часа дня встретишься с Саудом в кафе на углу. Он принесет оформленное согласие на выезд детей.

— Настя, как тебе удалось его убедить?

Она ответила уже из гостиной:

— Я просто объяснила, что, желай ты скрыться, не стала бы об этом говорить ему, а сделала тайно.

Я ахнула! Как же такое мне самой не пришло в голову? Настя права, разве, желая снова сбежать, я стала бы сообщать о своем отъезде?

— Ив не звонил? — Настя спросила, уже раздевшись ко сну.

— Звонил…

— И?

Я, ругая себя последними словами, солгала:

— Связь прервалась. Там тайфун.

— Я же тебе говорила.

— Спасибо, Настя.

— Не за что! — отозвалась сестра из своей комнаты.

Мы встретились в кафе.

Я пришла чуть раньше срока, больше не могла ждать. Сидела, глядя на прохожих и думая о том, какие все счастливые, им не приходится скрываться, лгать любимым людям, кромсать свою судьбу. Размышляла и о том, правильно ли поступила.

О ДУБАЕ

— Хорошо ли живет локал?

Очень хорошо, даже если он полнейший бездельник и с шейхом его роднят только язык и сама страна.

Государство содержит своих граждан и создает им условия для содержания со стороны экспатов. Иностранец может открыть фирму только на имя местного (кроме фри-зон, там свободней). В результате экспат работает, а локал просто получает свою часть прибыли (иногда до 50 %), ни во что не вмешиваясь. Поверьте, экспаты даже рады, чтобы не вмешивался.

Сколько фирм можно открывать? Да сколько найдет экспатов, желающих с ним сотрудничать.

Дети выбрали Сауда? А кто им предлагал выбор? Но наши с Ивом отношения теперь разрушены, если бы я вовремя рассказала ему о себе, а не тянула… Снова это «вовремя»! Сколько раз я давала себе слово все делать вовремя, и сколько раз это слово не выполняла. Судьба справедливо наказывала меня. Но как же тяжела эта справедливость!