Коллектив авторов - Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

Вспомнилось выражение, что не стоит просить справедливости у небес, вы можете сильно пожалеть об этом.

Сауд подошел к моему столику неожиданно, словно возник ниоткуда. Молча присел напротив, положил папку.

Я так же молча взяла, заглянула в бумагу в ней. Его согласие на перемещение наших детей со мной в течение месяца. Этого было очень мало, но все равно лучше, чем ничего.

— Спасибо, Сауд.

— Но если ты не вернешься через месяц, пеняй на себя, Анна. Клянусь, я подам на тебя в международный розыск и отберу детей совсем.

— Я не собиралась сбегать от тебя сейчас! — разозлилась я.

— Асият правильно сказала, что ты…

Я не дослушала, что же сказала Асият.

— Асият работает у тебя? Дай её телефон.

В его взгляде появилось что-то странное, но Сауд погасил этот блеск и холодно произнес:

— Она не служит. Мы муж и жена.

Я не поверила своим ушам.

— Ты взял в жены Асият?!

Он презрительно фыркнул:

— Я должен был спросить тебя? Извини, тебя рядом не оказалось.

— А как согласились…

Дурацкий вопрос, кого он должен спрашивать, если мать погибла, отец давно им не интересовался, а вторая после Мозы жена Бушра вообще никакого веса не имела.

— Асият третья жена?

— Вторая. Бушре я дал развод, а первая ты, мы же с тобой не разведены пока.

Господи, что же он раньше-то молчал?! Это совершенно меняло дело! Моя дорогая служанка-подружка, с которой прошли столько испытаний, оказывались на краю гибели, которой я доверяла, как самой себе, и постаралась отправить на время побега подальше, чтобы её не обвинили в содействии и не наказали, будет мачехой моим детям?

У Сауда зазвонил телефон, он отвернулся, чтобы поговорить. Я сидела немного оглушенная, но в приподнятом настроении. Сказал бы сразу, что Асият его жена, и дал мне развод, сохранил бы столько нервов. Все же мужики, даже самые лучшие, толстокожие скотины!

Я вчера готова была вырвать остатки своих коротко стриженных волос от отчаяния из-за страшной мачехи для моих детей, а он…

И вдруг у меня закралось сомнение, дождавшись, когда Сауд закончит разговор, я осторожно поинтересовалась:

— Ты взял в жены служанку?

— У Асият королевская кровь. Извини, мне пора. — Уже поднимаясь со своего места, он наклонился ко мне. — Похоже, ты совершенно не разбираешься в людях. Встретимся в Париже в сентябре. И не вздумай снова исчезнуть — найду и тогда накажу. Передай привет Насте.

Передо мной лежал вырванный из записной книжки листок с номером телефона. Надо же… Кто сейчас пользуется записными книжками? Но главной была другая мысль: Асият…

Глядя вслед своему красавцу-мужу, я гадала, что означала его фраза о моей неспособности разбираться в людях. Кажется, он прав. Я думала, что он хочет меня уничтожить, а он хотел помочь. Но почти сразу все заслонила мысль об Асият. Я могла не разбираться в ком угодно, но уж ей-то верила до конца.

Асият стала моей служанкой еще в оазисе в пустыне, потом переехала в Дубай и жила в нашей квартире до рождения Саши и до самого моего побега. Я не могла взять её с собой, у самой чужие документы, данные на время. И связаться после возвращения в Москву тоже не могла, просто не знала, где она. Я понимала, что стоит Сауду или Мозе узнать, что Асият не помешала мне бежать, девушку просто уничтожат.

Впрочем, теперь оказывалось, что как раз уничтожать Сауд не собирался… А сама Асият забыла сказать мне, чтобы я дождалась его возвращения с праздника.

Я даже головой замотала: наверное, бедняжка была так перепугана, что попросту не поняла, чего от нее хотел Сауд.

Но главное сейчас: Сауд отпускает меня домой в Москву до сентября, а моя дорогая подружка, оказывается, его жена. Вторая, поскольку первая я сама! Когда Сауд даст мне развод, Асият станет единственной.

Я подумала о Насте, похоже, сестрица согласилась бы стать второй женой Сауда. При Асият можно, это не при Мозе. Пожалуй, на радостях я даже сама готова сосватать Настю собственному мужу второй женой. Вот это да!

Жизнь не такая уж плохая штука, когда в ней все складывается так хорошо.

Но я тут же вздохнула: хорошо, да не все. Ив ни за что не простит мне вранье и едва ли стоит рассчитывать на продолжение отношений. Между Ивом и детьми я выбрала детей.

Как только машина Сауда скрылась из виду, я попыталась дозвониться до Асият.

— Асият, это Амаль… Ты меня помнишь?

Это её голос произнес «слушаю» в самом начале, но стоило мне произнести первые две фразы, как в трубке зазвучали короткие гудки.

Бедняга боится мужа, боится общаться со мной, чтобы не наказали за помощь или оплошность? Конечно, плохо, что она не сказала о решении Сауда отпустить нас с Сашкой, но я давно простила, думаю, и Сауд не станет так уж сердиться. Или Асият просто боится, что муж узнает о нашем разговоре?

Я снова набрала номер, решив сказать, что её номер мне дал Сауд. Вызов просто сбросили.

Странно… Но, чуть поразмыслив, я подумала, что рядом с Асият просто может быть нежелательная свидетельница разговора. Арабские женщины редко бывают в одиночестве, вокруг всегда много людей, родственниц или просто служанок, если человек богат.

Набрала эсэмэску: «Мне твой номер дал Сауд. Он не против нашего общения. Позвони». Даже подписываться не стала, чтобы не скомпрометировать в случае, если любопытная родственница сунет нос в экран.

Асият не перезвонила немедленно, значит, рядом действительно кто-то был. Но не позвонила и позже. А потом мне пару дней было уже не до нее.

Настя с нами в Москву не полетела, у нее нашлись дела в Лондоне. Я не настаивала, нельзя требовать жертв от той, что и так много сделала.

Мы с детьми привыкли путешествовать, они спокойно переносили дорожную суету и вели себя спокойно. В аэропорт нас отвезли Жаннет с её бывшим супругом Полем. Не знай я, что эта пара давным-давно разведена, ни за что бы так не подумала. Жаннет обращалась с бывшим супругом не просто как с мужем, но как со слугой. Тот не противился.

В Москве у меня осталась в аренде небольшая двухкомнатная квартира, чтобы в любую минуту было куда вернуться. В последние два года она была лишь перевалочным пунктом, но вот сейчас пригодилась.

Теперь я тянуть не стала и на следующий же день сдала все необходимые документы на паспорт и визу.

Вовремя, потому что…

Самый сильный закон в мире — закон подлости. То, что никак не должно произойти, чего просто быть не может, непременно случится, и в самый неподходящий момент.

— Маша, что это?!

Откуда дочь могла знать, почему на её лице мелкие красные пятнышки?

Срочно вызванная врач всплеснула руками:

— Ой, какая классическая краснуха!

— Что это такое?!

— Ничего страшного, придется немного посидеть дома. Боюсь, что такими же красивыми через пару дней будете и вы с сыном.