Иорам Чадунели - Возмездие. Рождественский бал

— Слушаю вас, что подать?

— Бутылку лимонада.

Бадур мигом принесла лимонад и отошла в сторону, незаметно поглядывая на странных посетителей: идти в ресторан, чтобы выпить лимонада!

— Темур, я поговорю с сотрудниками, попробую выяснить, что тут произошло, а ты пока изучи место, где ранили Тодадзе, и вообще осмотри все вокруг, — сказал Джуаншер.

Так и сделали.

Инспектор подошел к буфетчику.

— Не скажете, где найти директора?

— Директора нет, утром за продуктами уехал, до вечера вряд ли обернется.

— А кто бы мог его заменить?

— Никто, его зам неделю в постели валяется, хворает, — пояснил, подходя к ним ближе, тучный официант, не спускавший глаз с Мигриаули, благо ресторан пустовал в этот ранний час.

— С кем же все-таки поговорить о случившемся здесь…

— Вы из-за вчерашней истории, верно?.. В плохое время пришли, никого нет. У бухгалтера несчастье — бабушка померла, снабженец три дня как не появляется, передал, что у него ребенок заболел. Я простой буфетчик, если чем-то помогу, охотно услужу.

— Вы каждый день работаете?

— Десять дней кряду, потом мой напарник.

— Вчера вы работали?

— Да, неделю отработал, три дня осталось.

— Значит, при вас стреляли в молодого человека?

— Стреляли?! От вас впервые слышу… Неужто правда?

— Как, вы ничего не знаете?! Невероятно — у вас под носом человека убивали, а вы и слыхом не слыхивали?!

— Хотите верьте, хотите нет — ничего такого не слышал.

— Попробуйте вспомнить: не кутили ли вчера какие-нибудь подозрительные типы? Насколько нам известно, тут допоздна гуляли молодые люди, в одного из которых и стреляли.

— Разве упомнишь кого, уйма народу проходит за день, а я все за стойкой…

— Перед закрытием вряд ли остается много людей, наверняка обратили бы внимание на загулявших, тем более если шумели, ссорились… Вы, конечно, уже сообразили, что нам надо найти негодяя, стрелявшего в молодого человека.

Буфетчик передернул плечами и уставился в пол.

— Видимо, вы не доверяете мне. — Джуаншер показал удостоверение.

— Не нужно, зачем показывать. Мы хоть и простые люди, но разбираемся кое в чем. Вашего брата сразу узнаем… Зря не верите, разве упомнишь всех, кто сюда является! Я не очень-то присматриваюсь к посетителям! Мое дело отпустить официанту закуску, накормить тех, кто сидит в буфете. Расплатятся и уходят, а тех, что в зале кутят, я не вижу.

— Сомневаюсь что-то в вашей искренности. Совсем рядом стреляли, прямо у ресторана, была драка, ранили человека, а вы…

— Как вас убедить, а?! Будь я неладен, если вру!

— Не пойму, что вам мешает признаться. Вы же видели раненого парня… — Джуаншер насмешливо улыбнулся. — Ваше показание будет не единственным.

— Боюсь навлечь беду на безвинного. Зачем мне брать на себя грех? И память подводит, люблю выпить. — Он выразительно щелкнул двумя пальцами у подбородка. — Спроси, что утром ел, не вспомню! Во двор не выглядываю, некогда. Люди едят, платят и уходят — дай бог им счастья, а кто они, мне дела нет. Хоть гения семи пядей во лбу поставь на мое место — не запомнит, кто пришел, кто ушел! У меня главное — план, а с планом порядок, директор доволен.

В буфет заходили люди, прислушивались.

Мигриаули обругал себя в душе: завел разговор в таком неподходящем месте.

— Нет ли у вас свободной комнаты?

Буфетчик расправил плечи, как бы сбрасывая с себя непомерное бремя, и повел Мигриаули по коридору.

В небольшой комнате, куда они зашли, распластавшись на тахте, спал полуодетый мужчина. Заслышав шаги, он присел и протер покрасневшие веки. Не соображая спросонок, кто и зачем тут, разворчался:

— С ума сведете, что за люди! Минуты покоя нет, глаз сомкнуть не дадут! Не нашли другого места?! Чего в душную комнату рветесь! — хрипло бурчал он, натягивая на жирное тело рубаху.

Буфетчик смотрел сконфуженно.

— Извиняюсь, товарищ инспектор, вот он, директор, вернулся, оказывается, а я и не знал.

Мигриаули представился:

— Старший инспектор угрозыска городского Управления внутренних дел. — И тихо, но внушительно пояснил: — Мне надо допросить работников ресторана в связи с совершенным здесь преступлением.

— Пожалуйста. — Директор торопливо сунул ноги в туфли и встал. — Что, скандалили? Передрались? Ранили кого-то? Ну и черт с ними. — Он зевнул и почесал волосатую грудь.

Буфетчик снова начал оправдываться:

— Не врал я вам, уважаемый! Честное слово, со вчерашнего дня не видел директора, думал, нет его, откуда мне было знать, что он тут отсыпается.

— Что вы делали вчера вечером перед закрытием?

— Считал деньги.

— Надо думать, в трезвом виде, с ясной головой, иначе не сосчитать бы…

— Конечно, — согласился буфетчик и вспыхнул.

— Тогда объясните, как вы могли не услышать, что в сотне метров от вас убивают человека.

— Постойте… Кажется, вспоминаю… Да, я был еще в ресторане, когда грянул выстрел, — признался наконец буфетчик, побагровев.

— А теперь попытайтесь припомнить тех молодых людей, что гуляли допоздна, а потом шумно вывалились во двор.

Инспектор заметил: буфетчик нервничает, придвинул стул и тяжело опустился на него.

— Вряд ли я вам нужен, — очнулся вдруг директор, продолжавший дремать и стоя, красные, припухшие от бессонной ночи веки так и слипались. — Меня тут не было, когда стреляли, сегодня утром сообщили… Пойду я…

— А кто вам сообщил?

— Официант, все они уже знали.

Мигриаули снова занялся буфетчиком.

— Итак, выстрел вы слышали, ну а больше ничто не насторожило вас?

— Шум слышал, крики, только не обратил внимания, — ведь дня не пройдет, чтобы не затеяли драку.

В этот момент появился толстый официант. Видимо, ему не терпелось узнать, что наговорил без него буфетчик.

— Почему вы уверяли, будто ничего не знаете? — обратился к нему Мигриаули. — Имейте в виду, за дачу ложных показаний привлекают к суду.

Официант стушевался.

— Клянусь душой матери моей Саломе, одну правду скажу! Чего мне скрывать! Чем хотите поклянусь! Любой тут скажет: я честный человек! И власть в ваших руках, и законы — накажите, если совру! — горячо выпалил официант, но, посмотрев на инспектора, сник. — Вон буфетчик подтвердит, весь вечер тихо было, со двора и звука не доносилось, мирно разошлись клиенты.

— Ну хорошо. — Мигриаули повернулся к директору, который бесцеремонно зевал, присев на тахту. — Расскажите, пожалуйста, поподробней и поточней, что вы узнали от официанта про вчерашний случай?

Директор, сердито сверкнув глазами, напустился на официанта:

— Что ты крутишь! От вашего глаза ничего не укроется. Иголку украдет человек — и то узнаете, а под ухом стреляли — и делаешь вид, будто не слыхал! Может, уши воском были у тебя залиты, а?! — И повернулся к инспектору. — Утром, только пришел на работу, кинулись ко мне, выложили все, что знали, и буфетчик, и этот официант — Сакул Иасагашвили. Сам я двое суток на свадьбе у племянника тещи провел, тамадой был, голова гудела, ничего не соображал, но то, что они рассказали, помню, не каждый день тут стреляют, чтобы забыть. — И, хихикнув, довольный собой, изрек: — Чего не случается на свете!