Джеймс Клавелл - Ураган. Книга 1. Потерянный рай

– Вполне возможно, что такое разрешение может быть дано, – сказал Киа.

Мак-Ивер протянул ему несколько документов:

– Я взял на себя смелость подготовить необходимые бумаги, чтобы избавить вас от лишних хлопот, министр, и копии, адресованные авиадиспетчерским службам Киша, Ковисса, Шираза, Абадана и Тегерана.

Киа внимательно прочел верхний экземпляр. Текст был изложен на фарси и английском, простой, ясный и с правильной долей официальности. Его пальцы дрожали. Подписать эти бумаги означало бы для него серьезное превышение своих полномочий, но теперь, когда заместитель премьер-министра впал в немилость, как и его собственный начальник – оба они, как полагали, были уволены со своих постов все тем же таинственным Революционным комитетом, – и когда хаос в правительстве нарастал как снежный ком, он понимал, что должен пойти на этот риск. Абсолютная необходимость для него, его семьи и его друзей иметь быстрый доступ к частному самолету, особенно скоростному реактивному, делал этот риск оправданным.

Я всегда могу сказать, что мой начальник велел мне подписать это, подумал он, стараясь, чтобы его нервозность не проявилась на лице и в глазах. Этот 125-й – дар Божий, как раз на случай, если против меня будут распространяться лживые домыслы. Дьявол забери Джареда Бакравана! Моя дружба с этим базарным псом едва не впутала меня в его изменническую деятельность против государства. Я никогда в жизни не давал деньги в долг, не устраивал заговоры с чужеземцами и не поддерживал шаха.

Чтобы держать Мак-Ивера в напряжении, он почти сердито швырнул бумаги на стол рядом с рекомендательным письмом.

– Возможно, такое разрешение может быть дано. Будет назначен посадочный сбор в размере пятисот долларов за каждую посадку. У вас все, мистер Мак-Ивер? – спросил он, зная, что это не так. Коварный британский пес! Неужели ты думаешь, что можешь обдурить меня?

– Еще всего один момент, ваше превосходительство. – Мак-Ивер протянул ему последний лист бумаги. – У нас три вертолета, которые отчаянно нуждаются в обслуживании и ремонте. Мне необходимо подписанное разрешение на их вывоз, чтобы я мог отправить их в Эль-Шаргаз. – Он затаил дыхание.

– Совсем не обязательно вывозить из страны ценные вертолеты, мистер Мак-Ивер. Отремонтируйте их здесь.

– О, я бы отремонтировал, если бы мог, ваше превосходительство, но у меня это просто никак не получится. У нас здесь ни нужных запчастей нет, ни инженеров – и каждый день, когда один из наших вертолетов не находится в работе, обходится партнерам в целое состояние. Целое состояние, – повторил он.

– Конечно же, вы можете отремонтировать их здесь, мистер Мак-Ивер, просто привезите сюда запчасти и инженеров из Эль-Шаргаза.

– Помимо затрат, связанных с вертолетами, у нас еще есть команды людей, которых необходимо содержать и оплачивать. Все это очень дорого. Возможно, мне следует упомянуть, что эти затраты относятся на наших иранских партнеров – это прописано в договоре… обеспечивать все необходимые разрешения на вывоз. – Мак-Ивер продолжал плести свою паутину. – Нам необходимо привести в готовность все имеющиеся единицы оборудования для обслуживания новых контрактов «Герни», если мы хотим, чтобы указ ая… чтобы… э-э… указ правительства о восстановлении объемов добычи нефти действительно исполнялся. Без оборудования… – Он не стал заканчивать предложение и снова затаил дыхание, молясь про себя, что выбрал нужную наживку.

Киа нахмурился. Все, что стоило денег иранским партнерам, теперь оплачивалось отчасти и из его кармана.

– Как быстро они смогут быть отремонтированы и возвращены назад?

– Если мне удастся отправить их в течение пары дней, то две недели. Может быть, больше, может быть, меньше.

Киа опять колебался. Контракты «Герни», если их добавить к существующим контрактам ИВК, вертолеты, оборудование, детали и запчасти стоили миллионы, из которых ему теперь принадлежала шестая часть – без всяких капиталовложений, довольно хмыкнул он глубоко внутри. Особенно когда все предоставляется без затрат, этими чужеземцами! Разрешения на вывоз для трех вертолетов? Он взглянул на часы. «Картье» с драгоценными камнями – пешкеш от банкира, которому две недели назад понадобилось провести полчаса наедине с работающим телексом. Через несколько минут у него назначена встреча с председателем авиадиспетчерской службы, и он смог бы без труда привязать его к этому решению.

– Очень хорошо, – сказал он в восторге от ощущения подобного могущества: крупный чиновник, идущий в гору, способный помочь в реализации нефтяной политики правительства и одновременно сэкономить средства партнеров. – Очень хорошо, но документы на вывоз будут действовать только две недели, плата за разрешение составит… – он на мгновение задумался, – пять тысяч долларов за каждую машину наличными перед ее вывозом, и они должны быть возвращены в течение двух недель.

– Я… Мне не удастся вовремя собрать такие суммы наличными. Я мог бы выдать вам вексель или чеки на швейцарский банк… в размере двух тысяч долларов за вертолет.

Несколько секунд они торговались и сошлись на трех тысячах ста долларах.

– Благодарю вас, ага Мак-Ивер, – вежливо произнес Киа. – Пожалуйста, когда будете выходить из кабинета, сделайте расстроенное лицо, чтобы не ободрять тех негодяев, которые ждут в приемной.

Вернувшись в машину, Мак-Ивер достал бумаги и долго смотрел на подписи и официальные печати.

– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – пробормотал он вслух.

125-й теперь узаконен, Киа говорит, что закрытие совместных предприятий нас не коснется, у нас есть разрешения на вывоз трех 212-х, которые нужны в Нигерии, а девять тысяч триста долларов при их стоимости в три миллиона – более чем справедливая цена! Вот уж не думал, что мне удастся это провернуть!

– Мак-Ивер, – радостно заметил он, – ты заслуживаешь бокал скотча! Очень большой бокал скотча!

СЕВЕРНЫЙ ПРИГОРОД. 18:50.Том Лочарт выбрался из разбитого старого такси и протянул водителю двадцатидолларовую бумажку. Его плащ и летная форма были сильно измяты, и он очень устал, был небрит, немыт и чувствовал себя грязным, но радость стоять перед домом, где располагалась его квартира, быть наконец-то совсем близко от Шахразады разом прогнала все это из головы. Редкие снежинки падали вокруг, но он едва замечал их, торопливо входя в дом и поднимаясь по лестнице – нет смысла проверять лифт, он не работал уже много месяцев.

В машине, которую он позаимствовал у одного из пилотов в Бендер-Дейлеме, горючее закончилось вчера, на полпути до Тегерана: индикатор топлива оказался неисправным. Он оставил ее в каком-то гараже, протолкался еще в один автобус, потом в другой и, после поломок, задержек и заездов не туда, два часа назад добрался до главной автобусной станции в Тегеране. Помыться было негде, проточная вода отсутствовала, туалеты – обычные вонючие, засорившиеся, засиженные мухами дыры в земле.