Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— Ленин? — с недоверием переспросил другой пленный.

— Да, Ленин! — подтвердил Мухтар. — Сам Ленин, клянусь аллахом и священной нашей книгой кораном.

Все переглянулись.

— Эти русские не такие, каких ты видел раньше. Они — большевики, спасают Иран от инглизов, немцев, американцев, от всех колонизаторов. Они революционеры. Они воюют против своих буржуев, помещиков, спекулянтов, разве это тебе понятно? Конечно, нет! — продолжал Мухтар. — Вот дурно говоришь о большевиках. А знаешь, к чему они призывают? Молчишь, — значит, не знаешь.

Пленник хотел что-то возразить, но Мухтар перебил его:

— Погоди, я еще не кончил. Хочу сказать, что большевики борются за свободу, за землю для крестьян всего земного шара, за то, чтобы мы жили по-человечески, имели хлеб. Англичане-империалисты помогают русским белогвардейцам… А Красная Армия — нам. Советской России не нужна ни ваша страна, ни мой Багдад. — Он на секунду остановился, укоряющим взглядом посмотрел на противника, втянул в себя воздух. — Эх ты, глупый человек! На свете ты прожил в два раза больше, чем я, а не видишь, кто твой друг и кто твой враг…

— Замолчи! — крикнул пленник и, подняв руки к небу, произнес: — Аллах, ты видишь… руки мои связаны, не могу отомстить за веру… Тауба… Тауба… Каюсь!.. Каюсь!..

— Нет, не тауба… А слушай меня, — продолжал наступать Мухтар. — Вот ты считаешь себя истинным мусульманином. А по шариату, если сосед твой голоден и ты имел возможность накормить его, но поскупился, значит, совершил самый тяжкий грех. А ты? Ты против того, чтобы голодающим детям Советской России помогали рисом, продуктами, и не бесплатно, а за деньги, за золото. Да разве после этого ты имеешь право называть себя мусульманином? — с волнением закончил Мухтар.

Кажется, Мухтар и сам был доволен тем, как выдержал этот трудный экзамен.

— Развяжите им руки и накормите их, — приказал Биби оглы конвоирам. — И пусть идут к своему помещику.

Пленным развязали руки. Они растерянно стояли, не зная, как им быть: то ли уходить, то ли упасть на колени и просить прощения. Все одиннадцать, опустив головы на грудь, смотрели себе под ноги.

Слушая, как Мухтар простыми словами с жаром вдалбливал пленным, кто такие большевики, за что они воюют, Биби оглы радовался за него.

— Тебе пора готовиться к отъезду, скоро в Энзели пойдет катер. Я скажу капитану, чтобы он взял и тебя.

Катер, вышедший из Мешедессера в полдень, подошел к берегам Энзели только к вечеру. Еще с палубы увидел Мухтар военные корабли, которые, как часовые, круглосуточно стояли на страже, охраняя порт от налета английских самолетов. На прибрежном золотом песке бегали мальчишки и сидели заядлые рыбаки.

Солнце уходило, и зелень казалась гораздо темнее, чем обычно. Все вокруг дышало миром и покоем.

Катер подходил к Казияну, откуда пассажиры должны были на лодках переправиться на противоположный берег — в порт Энзели [36] Река Мурдаб вливается в Каспий и отделяет портовый город Энзели (Пехлеви) от порта Казиян. . Перевозчики, протяжно перекликаясь, звали наперебой:

— Кому в Энзели? Кому на тот берег?

В небе показались английские самолеты, тревожно завыли сирены военных кораблей. Они быстро отошли от стоянки и полным ходом направились в открытое море, чтобы вступить там в бой, отогнать самолеты от города.

— Спокойно, без паники! — крикнул капитан катера и заметно ускорил ход.

Как только катер причалил, пассажиры поспешно покинули его, стремясь укрыться от смертоносного дождя.

— Давайте перевезем! Кому в Энзели?! — в надежде заработать, выкрикивали лодочники побойчее.

Мало кто из пассажиров решился рискнуть.

Но Мухтару не терпелось. Ему хотелось скорей перебраться на противоположную сторону. «Кто знает, может быть, сегодня же пойдет пароход на Баку», — подумал он. Вместе с четырьмя другими смельчаками он сел в просторную лодку с громким названием «Иране-азад» («Свободный Иран»). Старик лодочник отчалил от берега, довольный тем, что заработает и семья сегодня будет с хлебом. Подняв глаза к небу, он жалобно воскликнул:

— На тебя вся моя надежда, аллах. Дома меня ждут дети! Ты велик! Ты покровитель нага! — И попросил пассажиров помолиться за благополучную переправу. Все хором воскликнули: «Аминь!» Но то ли голоса людей не дошли до неба, то ли боясь пальбы с кораблей и не решаясь вступить с ними в бой, летчики стали сбрасывать свой смертоносный груз в Мурдаб. Одна бомба упала недалеко от лодки. Взрыв поднял огромный столб воды.

— Аллах!.. Аллах!.. Спаси нас!.. — закричал лодочник. — Держитесь, держитесь крепче!

Мухтар схватился за борт лодки. Вода со страшной силой обрушилась на людей. Еще один такой удар — и они окажутся за бортом.

Бой был совсем коротким. Вскоре один из стервятников, выпустив хвост черного дыма, упал в море, а остальные, освободившись от груза, спаслись бегством.

Серая бледность покрыла лицо лодочника. Заметив это, Мухтар предложил:

— Отец, давайте я вам помогу!

— Я буду получать деньги, а ты за меня работать! — возразил старик. — Нет, у меня есть совесть. — И, подняв глаза к небу, громко запричитал: — О, злой инглиз, бессердечный инглиз! Пусть твое сердце превратится в пепел! Пусть сгорит дотла твой дом, подлый палач ты, инглиз! Что тебе надо от нас? Сидел бы дома и ел спокойно свой хлеб…

— Если бы волки не промышляли, то сдохли бы от голода, — заметил Мухтар.

Сидящие в лодке рассмеялись. Так, с шутками, «Иране-азад» достигла берега. Мухтар поспешил в городской комитет Союза коммунистической молодежи. На главной улице города, где обитали лавочники и купцы, Мухтар увидел взволнованную женщину с открытой головой. Держа в руке револьвер и переходя от одной лавки к другой, она возмущенно говорила:

— Разве вы мужчины? Все прилипли к своим мешкам. Где ваша честь и достоинство? Бегите туда, к берегу… У моря песок окрасился кровью ваших жен и детей! Кого вы еще ждете?! Нового пророка или спасителя? Не ждите его! Наше спасение в самих себе, в борьбе! Наденьте патронташи, возьмите винтовки и идите защищать ваших детей, матерей, свою жизнь!

Голос ее звучал призывно и гневно. Черные огненные глаза метали такие молнии, что никто не осмеливался ей перечить. Огромная толпа людей торопилась к берегу. И Мухтар изменил путь — он побежал к морю.

Британские стервятники сделали свое черное дело: на берегу лежало с десяток мальчиков и девочек. Матери рвали волосы, оплакивая своих мертвых детей.

Эта картина так взволновала Мухтара, что он заколебался — стоит ли ему уезжать. «Какой же я революционер, если бегу с поля боя, стремлюсь в Москву? — думал юноша. — Да как же после этого я встречусь с Лениным? Какими глазами я посмотрю ему в лицо? — спрашивал он себя. — Нет, никуда я не поеду!»