Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— Товарищ Джафар, как вы хорошо знаете все эти тропинки! — вполголоса сказал он.

— Как же мне их не знать? — тихо откликнулся Джафар-ага. — Мне не было и десяти лет, когда мы с отцом охотились в этих местах. Здесь каждый камень мне знаком. Теперь понятно, почему люди Заргама пошли к своим владениям именно этой дорогой, а не другой. Она хотя и очень трудная и опасная, зато самая глухая и короткая.

Спустившись с горы, Джафар-ага и Мухтар, пользуясь прикрытием кустов, перебежками, стараясь не шуметь, стали быстро приближаться к дороге. Мухтар двигался с трудом, но старался не отставать от командира.

— Ты устал? — шепотом спросил Джафар-ага, заметив, что Мухтар тяжело дышит.

— Какая тут усталость… Лишь бы их не упустить!

— Молодец, настоящий воин, — похвалил его командир. — Будь всегда таким…

Они залегли за большим валуном в стороне от дороги.

Скоро из-за поворота показался караван.

— Вот он, проклятый изменник Реза-Кули-хан, холуй Заргама, едет на коне впереди всех! — гневно прошептал Джафар-ага.

Мухтар приготовился к выстрелу, но командир остановил его:

— Не спеши! Надо свалить его одним выстрелом… Мы уже во владениях Заргама. Наших здесь поблизости нет, надо без шума… Натяни тетиву потуже и целься в сердце. Не торопись, а то промахнешься…

Когда караван был уже совсем близко, Джафар-ага тихо скомандовал:

— Пускай стрелу!

Две стрелы, одна за другой, просвистели в воздухе.

Реза-Кули-хан, схватившись за сердце, как-то странно закачался и свалился с коня. Первая стрела впилась предателю в щеку, вторая пронзила грудь. Мулы от испуга разбежались в разные стороны. Люди от неожиданности пришли в замешательство и открыли беспорядочную стрельбу. Прятаться было бесполезно. Джафар-ага метким выстрелом уложил двух. В это время подоспели бойцы, шедшие следом. Началась бурная перестрелка, которая смолкла так же внезапно, как и началась. Четверо из отряда Заргама были убиты, двое ранены. Остальные разбежались, каждый спасал свою душу.

— Ну что скажешь в свое оправдание, Реза-Кули-хан? — спросил Джафар-ага. — Сколько туманов обещал тебе Заргам? Или хотел стать его зятем?

Реза-Кули-хану трудно было ответить. Он истекал кровью. Но, собрав последние силы, он зашипел:

— Горе мне, горе! Весь край дрожал от одного моего имени… А теперь я сам пал от руки таких голодранцев, как ты…

— Да, бешеный пес Заргама, ты никого не щадил. Убивал, насиловал, грабил… Жил как последний паразит, и умереть тебе суждено здесь, среди камней, как бешеному псу…

Реза-Кули-хан сделал отчаянную попытку приподняться, но кровь хлынула у него из горла, он захрипел и смолк.

Приведя в порядок караван, перевязав раненых и взяв с собой пленных, отряд тронулся в обратный путь.

В Мешедессере еще спали, когда отряд Джафара-ага с пленными и мулами, нагруженными боеприпасами, вошел в поселок. Утро было сказочное. На листьях лимонных и апельсиновых деревьев блестели капельки прозрачной росы. Рядом с алыми цветами гранатовых деревьев переливались на солнце фиолетовым и светло-зеленым цветом гроздья винограда. В воздухе стоял нежный запах цветущих роз. Джафар-ага, показывая Мухтару на вечнозеленое царство Мазендерана, заговорил о райской красоте этого края, раскинувшегося на берегу Каспия на многие километры.

— Ночью сюда приехал Биби оглы, — сказал Джафар-ага. — Вот мы его и порадуем…

Несмотря на раннее утро, Биби оглы был на ногах.

Джафар-ага доложил ему о выполнении боевого задания и рассказал о поведении Мухтара.

— Поздравляю тебя с боевым крещением, — сказал Биби оглы и, по-отцовски обняв его за плечи, сообщил: — Из Баку получена радиограмма. Тебя вызывают обратно.

— Обратно? — встревоженно переспросил Мухтар. — Чем же я провинился?

— Наверное, тем, что Джафар-ага не хотел тебя брать с собой, а ты слезами добился своего.

Мухтар покраснел. Он смотрел на Джафара-ага. Его глаза говорили: «Скажи ему еще раз, как я себя вел… Скажи!»

— Я сюда приехал, чтобы служить революции. Я не поеду обратно, — голос его задрожал, он опустил голову.

Биби оглы заулыбался:

— Будет тебе, я пошутил. Ты едешь в Москву! Твои бакинские друзья позаботились об этом.

Сердце Мухтара вдруг замерло, потом сильно забилось, ему показалось, что он стремительно летит вверх, поднятый какой-то неведомой силой… Но тут же, взяв себя в руки, смущенно спросил:

— Абу… Отец, неужели это правда? В Москву?

— Да, правда. Ты самый счастливый из нас, — с хорошей завистью сказал предревкома, — увидишь Ленина.

Мухтар еще не успел прийти в себя, а его уже окружили бойцы. Каждый хотел пожать ему руку, поздравить. Мухтар вспомнил, как три года назад он отправлялся из Багдада в Мекку. На глазах выступили слезы радости.

— Ну, теперь ты не жалеешь, что подарил мне портрет? — энергично пожав руку Мухтару, добродушно сказал Джафар-ага. — Завидую тебе, увидишь его живого. Любит тебя аллах!

— Да, любит! — согласился Мухтар, глядя на него широко открытыми сияющими глазами.

Ему хотелось сейчас петь, смеяться и плакать от счастья.

— Пусть приведут пленных! — приказал Биби оглы, обращаясь к Джафару-аге.

Руки пленных были связаны. Мухтар заметил, что глаза одного из пленников — рослого человека с черными густыми усами и копной кудрявых волос — горели, как у дикого зверя, готовящегося к нападению. Ему было под сорок, а может, и меньше.

— Тебе известно, как поступают с предателями? — спросил Биби оглы.

— Их вешают! — ответил пленник. — Но вас за это покарает аллах.

Мухтар шагнул вперед и резко сказал:

— Такого правоверного, как ты, сам аллах презирает. Ты заодно с помещиками.

Пленник посмотрел на юношу и презрительно воскликнул:

— Щенок! — Он плюнул в Мухтара, но не попал и чуть не задохнулся от досады: — О небо! Горе мне, горе твоему рабу! До чего я дошел, если всякий щенок осмеливается кусать меня…

— Ты гиена, а не мусульманин. Ты предал революцию и интересы голодного народа. Ты просто лакей Заргама, кровопийца.

— Не мы предали народ, а ты и тебе подобные, — огрызнулся пленник. — В союзе с русскими вы пошли против ислама, против нашей веры. Вы хотите, чтобы нашу родную землю снова топтали христиане. Хватит! Сколько лет русские солдаты закабаляли нас, иранцев! Зачем они пришли в Энзели? Разве они могут любить нас, грязных иранцев? Они коммунисты-безбожники, а я готов голову сложить во имя пророка.

Биби оглы посмотрел на Мухтара, как бы спрашивая: «А ну-ка, посмотрим, как ты, юный агитатор, ответишь?»

Мухтар понял, что ему предстоит выдержать экзамен. И, еще не зная, что ответить тому слепому фанатику, он уже выкрикивал:

— Ты… ты разве понимаешь, что говоришь? Ты знаешь, кто послал Красную Армию поддержать нашу революцию? Сам товарищ Ленин! Ленин не царь, а друг угнетенных, обездоленных.