Рене Баржавель - Дни мира

Бинокль Эдварда Лайонса в очередной раз задержался на Гризельде и князе Александре. Между ними, немного позади, можно было видеть лицо Герхарда Неймана. Он то и дело обращался к Гризельде, а та холодно и сдержанно отвечала ему. Но журналист продолжал говорить… Лайонс хорошо знал, кем был немецкий журналист и почему он находился именно там. В то же время, Нейману не нужен был бинокль, так как он прекрасно знал, где находился Лайонс. И он был посвящен в планы англичанина.

Раздалось несколько выстрелов с большими интервалами, потом прозвучала серия выстрелов, следовавших один за другим. Молли ворвалась в помещение и раздраженно крикнула по-гэльски:

— Ты закончил сходить с ума? Длинный коридор с облицованными металлическими листами стенами заполнял дым, пахнущий порохом. Джонатан в белой куртке заполнил очередную обойму патронами и ответил Молли:

— Я почти закончил! Он положил карабин на столик. Это был американский автоматический винчестер, предназначавшийся для охоты на бизонов. На столике лежали также два револьвера, французская винтовка Лебеля и карабин Маузера, применявшийся в немецкой армии.

Молли продолжала ворчать:

— Профессор ждет тебя целых полчаса, уж не знаю, что там он должен тебе преподавать… Он не решается войти сюда, так как боится получить случайную пулю… Давай, иди же к нему!

— Молли, Молли, не нужно нервничать! — промолвил Джонатан. — У меня хватит времени на все!

В его улыбке оставалось еще нечто детское. Но мечтательный взгляд сразу же стал жестким, когда он взял третий револьвер, протянутый ему графом В., старшим охотником князя Александра. Он шесть раз нажал на курок; мишени шесть раз зазвенели в ответ на выстрелы. Одна из них изображала медведя, другая — волка. Специальный механизм заставлял их неравномерно перемещаться.

— Хорошо, — согласился граф. — Good, good… Он не очень хорошо владел английским, но был известен как великий убийца волков. Молли чихала и кашляла; ее горло плохо переносило дым и запах пороха. Ей вообще не нравилась сама идея огнестрельного оружия… Джонатан присоединился к «преподавателю» — это был французский пианист из оркестра князя. Он как раз исполнял этюд Листа, создавая больше шума, чем Джонатан со всеми его револьверами и винтовками. Весело приветствовал своего ученика, захлопнул крышку пианино и схватил стоявшую на этажерке бутылку портвейна с полоской золотистой бумаги. Он терпеть не мог водку, обжигавшую ему желудок. Выглядел профессиональным борцом и никогда не пропускал возможности сразиться с кем-нибудь на ярмарке. За очками на его лице скрывался острый ироничный взгляд. Он наполнил два стакана, хотя Джонатан никогда не пил спиртное. Это не очень волновало преподавателя, так как он с удовольствием выпивал оба стакана.

— Что за страна!.. Нам нужно освежиться, погрузившись в поэзию Вергилия… И он протянул Джонатану сильно потрепанный томик в кожаном переплете с изданием «Энеиды». Гризельда попросила его улучшить французский своего сына. Так как он обладал знаниями во всех областях науки и человеческой деятельности, его уроки французского постепенно распространились на латинский, русский и немецкий языки, на искусство, историю, математику, астрономию, астрологию, политику и даже на игру на пианино.

Он очень нравился Джонатану.

— От тебя несет порохом, как от старого артиллериста! Это отвратительно! — Кто такой артиллерист? — Это солдат, стреляющий не из ружья, а из пушки. — Я стреляю из винтовка… — Из винтовки. Это женский род. — Из винтовки и револьверы… — Из револьвера. Он мужского рода. — Почему так нелогично? — удивился Джонатан. — Не знаю, — довольно ухмыльнулся педагог. — Так должно быть во французском. — В английском винтовка и револьвер одного рода. Это гораздо проще… — Английский придуман для людей с очень маленьким мозгом… — Со своим маленьким мозгом англичане выигрывают все войны! — Умные люди не воюют. И когда им объявляют войну, они проигрывают… Таким образом англичане захватили половину мира…. Чтобы выиграть войну, надо знать один простой секрет: там, где у противника один солдат, у тебя должно быть два! — А вы, французы, считаете себя умными? — Да, конечно!

— Значит, вы должны были проиграть все войны? — Нет… Время от времени мы вспоминаем эту простую вещь и выигрываем одно или несколько сражений. Понявший это Наполеон добрался до Москвы. Правда, он не подумал о русской зиме… — Вы собираетесь воевать с Германией? — Об этом много говорят, но, надеюсь, все сильно побаиваются войны. Правда, на этот раз мы будем втроем: Франция, Англия и Россия. — А если Россия объединится с Германией? — Тогда мы просто не станем воевать и позволим Германии самой объявить нам войну. Итак, мы еще раз окажемся идиотами. — Что это — идиот? — Это грубое выражение. И это одновременно нечто замечательное, что ты можешь использовать, не называя его. — Не понимаю… — Поймешь позже… Открой книгу на странице сорок три… Ты собираешься завтра охотиться на тигра? — Да, конечно. — Тебе нравится убивать животных? — Не знаю… Я никогда никого не убивал… Но иногда приходится делать то, что тебе не нравится…

Писатели всегда обсуждают одну и ту же книгу, художники — одну и ту же картину. Убийцы совершают всегда одно и то же преступление. С вариантами, так как все они разные. Когда Эдвард Лайонс узнал, что принц Райя пригласил Гризельду и князя Александра на охоту на тигра и что сын Гризельды и убитого в Гоби мужчины тоже будет участвовать в охоте, он обрадовался. У него неожиданно появилась возможность покончить одним ударом со всем гнездом врагов его страны. Уничтожить их будет труднее, чем расправиться с двумя людьми, оказавшимися в безлюдной пустыне, но нужный результат все же вполне достижим. Чтобы организовать охоту на тигра, требуется несколько дней. Для организации охоты на человека необходимо примерно столько же времени. Эдвард Лайонс связался со своим информатором во дворце, человеком по имени Анг Энг. Он был вожаком небольшой банды кхмеров, назвавших свою организацию именем древнего воинственного короля, которая несколько месяцев назад спустилась с гор на равнину, где грабежи давали более существенный результат.

У Герхарда Неймана были информаторы среди китайских торговцев, все покупающих, все продающих и знающих все. Выслушав его, он испросил аудиенцию у принца Райя.

Электрический вентилятор крутился под потолком, лениво перемешивая вязкий воздух. Гризельда сидела прямо под ним в длинной рубашке без рукавов из нежного индийского хлопка, весившего не больше, чем половинка птичьего пера. Молли укладывала ее волосы на ночь.