Джон Стейнбек - Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки

— Мистер Бейкер в курсе?

— Это его идея.

— Тогда бери. Подпиши чек.

— Не хочешь узнать, сколько именно?

— Вряд ли.

— Не хочешь узнать, во что я вкладываюсь? Количественные показатели, плату за перевозку, графики, предполагаемую прибыль, налоговые вычеты и все такое прочее?

— Все равно ничего не пойму.

— Еще как поймешь!

— Ну, мне не хочется понимать.

— Неудивительно, что тебя называют Лисой с Уолл-стрит. Твой холодный как лед, острый и твердый как алмаз, деловой ум пугает меня до чертиков!

— Мы едем отдыхать! — воскликнула она. — Мы едем отдыхать на целых два дня!

Разве можно не любить такую женщину, разве можно ею не восхищаться?

— Кто эта Мэри — кто она? — пропел я, собрал бутылки из-под молока и отправился на работу.

Хотелось поболтать с Джои, просто так, ни о чем, но то ли я припозднился, то ли он вышел слишком рано. Когда я повернул на Главную, он уже заходил в кофейню. Я последовал за ним и сел на табурет рядом.

— Тебе удалось и меня пристрастить к местному кофе, Джои.

— С добрым утром, мистер Хоули. Кофе здесь неплохой.

Я поздоровался с моей школьной подружкой:

— С добрым утром, Энни!

— Становишься постоянным клиентом, Ит?

— Похоже на то. Мне чашечку черного кофе.

— Чернее не бывает.

— Черного как отчаяние.

— Чего?

— Черного, говорю.

— Отыщешь в нем хоть каплю белизны, Ит, получишь другой.

— Как дела, Морф?

— Все то же, только хуже.

— Махнемся работами?

— Да с удовольствием, особенно перед такими длинными выходными.

— Проблемы не у тебя одного. Продуктами сейчас многие запасаются.

— Пожалуй. Об этом я как-то не подумал.

— Припасы для пикника: маринованные огурчики, сосиски и, боже упаси, зефир. У вас, значит, тоже аврал?

— Четвертое июля выпадает на понедельник, погода хорошая — шутишь? И что самое страшное: наш вседержитель намылился отдохнуть в горах от дел праведных.

— Бейкер?

— Ну не Джеймс же Г. Блейн?!

— Хочу с ним увидеться. Точнее, мне нужно его повидать.

— Что ж, поймай, если сможешь. Он скачет, как четвертак в бубне.

— Джои, я могу принести сэндвичи прямо на твой боевой пост.

— Пожалуй, и придется тебя попросить.

— В этот раз за кофе плачу я.

— Ладно.

Мы вместе перешли через дорогу и свернули в проулок.

— Видок у тебя скверный, Джои.

— Еще бы. Устал я от чужих денег. На выходные у меня назначено любовное свидание, а я, скорее всего, настолько выдохнусь, что не сподоблюсь. — Он сунул обертку от жвачки в замок, зашел, сказал: — Увидимся! — и закрыл дверь.

— Джои! — окликнул я, снова открывая дверь. — Сэндвич принести?

— Нет, спасибо, — ответил он из слабо освещенного, пахнущего мастикой помещения. — Может, в пятницу. А вот в воскресенье — точно.

— Разве вы не закрываетесь в обед?

— Говорил же тебе: банк закрывается, Морфи работает.

— Если что — зови.

— Спасибо… Спасибо, мистер Хоули.

В тот день мне нечего было сказать моему воинству на полках, кроме как «С добрым утром, джентльмены. Вольно!». За пару минут до девяти я уже облачился в передник, вооружился метлой и вышел убирать тротуар.

Бейкер настолько точен, что того и гляди затикает, в груди у него наверняка есть пружина, как в часах. Восемь пятьдесят шесть, пятьдесят семь — и вот он идет по Вязовой улице, восемь пятьдесят восемь — переходит дорогу, восемь пятьдесят девять — уже у стеклянных дверей, где его встречаю я с метлой наперевес.

— Мистер Бейкер, я хочу с вами поговорить.

— С добрым утром, Итан. Подождешь немного? Входи.

Я последовал за ним и увидел то, о чем говорил Джои, — религиозную церемонию. Когда стрелка часов дошла до цифры девять, они буквально встали по стойке «смирно». Огромная стальная дверь щелкнула и зажужжала. Джои набрал секретный код и повернул колесо, открывавшее задвижку. Святая святых распахнулась, Бейкер прошествовал вдоль строя салютовавших ему денег. Я стоял за ограждением, словно смиренный прихожанин, наблюдающий за святым таинством.

Бейкер повернулся ко мне:

— Ну, Итан. Что я могу для тебя сделать?

— Хочу поговорить с вами с глазу на глаз, — тихо сказал я, — а магазин оставить не на кого.

— Это так срочно?

— Боюсь, что да.

— Тебе нужен помощник.

— Знаю.

— Загляну, если выдастся минутка. Есть новости про Тейлора?

— Пока нет. Но я забросил пару удочек.

— Ладно уж, попытаюсь выкроить минутку.

— Спасибо, сэр! — Я точно знал, что он придет.

Так и случилось — не прошло и часа, как он появился и подождал, когда уйдут покупатели.

— Так в чем дело, Итан?

— Мистер Бейкер, врач, адвокат и священник обязаны соблюдать профессиональную тайну. А как с этим у банкиров?

Он улыбнулся.

— Ты хоть раз слышал, чтобы банкир обсуждал дела клиента?

— Нет.

— Что ж, спроси как-нибудь — увидишь. Кроме того, я твой друг, Итан.

— Знаю. Совсем дерганый я стал. Сколько лет без отдыха.

— При чем тут отдых?

— Выложу все как есть, мистер Бейкер. Марулло влип!

Он придвинулся ко мне.

— В каком смысле?

— Точно не знаю, сэр. Думаю, речь идет о нелегальном въезде в страну.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам сказал, буквально пару слов.

Его мысли тут же заметались, выхватывая кусочки головоломки и собирая их воедино.

— Продолжай. Дело идет к депортации?

— Боюсь, что да. Мистер Бейкер, он всегда ко мне хорошо относился. Я ни за что не смог бы ему навредить!

— Прежде всего, ты должен самому себе, Итан. Что он предлагает?

— Не то чтобы предлагает… Выражался он сумбурно и витиевато, но кое-что я уловил. Если удастся собратьпо-быстрому тысяч пять наличкой, то магазин — мой.

— Похоже, он решил сделать ноги, однако наверняка ты не знаешь.

— Да я ни в чем не уверен!

— Значит, в пособничестве тебя вряд ли обвинят. Он ведь не сказал тебе ничего определенного.

— Нет, сэр.

— Тогда с чего ты решил, о какой сумме идет речь?

— Все просто, сэр. Именно столько у нас и есть.

— Ты сможешь выторговать его за меньшую сумму?

— Вероятно, да.

Мистер Бейкер окинул магазин оценивающим взглядом.

— Если ты не ошибся, то вполне можешь поторговаться.

— С этим у меня не очень.

— Ты знаешь, я не люблю сделок в обход закона. Давай я переговорю с ним сам.

— Он уехал.

— Когда вернется?

— Не знаю, сэр. Заметьте, я просто предположил, что Марулло заглянет, и, будь у меня наличка, он мог бы пойти на сделку. Он ведь ко мне хорошо относится, сэр.

— Знаю.

— И мне бы очень не хотелось злоупотреблять его добротой.

— Магазин он может продать кому угодно. И легко получить за него тысяч десять.

— Выходит, напрасно я надеялся.

— Мыслить надо широко! Своя рубашка ближе к телу.

— Скорее, рубашка Мэри. Ведь это ее деньги.