Ибрагим Аль-Куни - «Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой.

— Ну как, не обижаетесь на меня? — ехидно спросил охранник.

Мудрецу больше не хотелось с ним разговаривать. Опустив голову, он брел и думал, что надо еще раз сходить к Чжоу Шао–ляню. Пусть тоже поедет в Пекин, ведь он как–никак племянник и с его помощью легче будет попасть к Янь Най–бо.

Чжоу Шао–лянь встретил его улыбкой:

— Есть успехи, старина?

— Не спрашивай! Если ты хоть немного мне сочувствуешь, приготовь чаю! С самого утра маковой росинки во рту не было!

Глядя на землистое лицо друга, Чжоу Шао–лянь перестал улыбаться, быстро заварил чай и, вытащив из–под кровати какую–то корзинку, стал шарить в ней. Наконец он извлек оттуда несколько зеленых от плесени печений и протянул их Мудрецу. Тот поморщился, сел на кровать и сказал:

— Спасибо, есть мне не хочется. С меня будет достаточно чаю.

— Расскажи, наконец, что случилось? Чего ты такую панику поднял?

Мудрец, отхлебывая чай, коротко рассказал о Ли Цзин–чуне и добавил:

— Тебе придется съездить со мной в Пекин. Я готов умолять тебя как угодно, но ты должен поехать!

— Ну хорошо, — посерьезнел Чжоу Шао–лянь. — Однако сейчас уже темно, и мы поспеем в Пекин не раньше полуночи. Лучше отдохнем немного, отправимся ночным трехчасовым и к утру будем в Пекине. Согласен?

— Нет, едем сейчас же! — Мудрец весь пылал от возбуждения. — События меняются так быстро, что дорога каждая минута. Необходимо как можно скорее узнать новости.

— Я ведь о тебе забочусь, старина! Если ты хоть немного не поспишь, завтра у тебя совсем не будет сил. А новости можно узнать и по телефону!

Мудрец немного остыл и в самом деле почувствовал себя совершенно разбитым. На переговорном пункте, куда его отвел Чжоу Шао–лянь, он первым делом позвонил Мо Да–няню, но того не оказалось дома. У Дуаня Мудрец считал менее надежным информатором, однако звонить больше было некому. После долгих колебаний Мудрец попросил соединить его с пансионом «Небесная терраса» и вскоре услышал в трубке голос У Дуаня. Тот сообщил, что Мо Да–нянь обегал нескольких важных персон и надеется, что Ли Цзин–чуня, по крайней мере, передадут в обычную прокуратуру. Сам У Дуань тоже старался кое–что сделать, но пока безрезультатно. Напоследок он посоветовал:

— Не волнуйся и приезжай утром. Думаю, со стариной Ли все уладится!

Мудрец успокоился и медленно вернулся в пансион к Чжоу Шао–ляню. Тот по дороге купил сладостей, напоил Мудреца чаем и уступил ему единственную кровать. Себе он постелил прямо на полу какое–то тряпье и улегся, хотя не было еще десяти.

Он и Мудреца уговаривал поскорее уснуть, но Мудрец снова заволновался:

— Старина Чжоу, может, одолжишь у кого–нибудь будильник? А то еще проспим ночной поезд.

— Не бойся, моя голова лучше всякого будильника! Стоит мне назначить себе определенный час и я точнехонько в этот час проснусь, так что спи спокойно!

Он закутался в свое тряпье, свернулся калачиком и стал удивительно похож на маленькую собачонку.

— Я никак не усну, очень душно, открой окно! — взмолился Мудрец.

Чжоу Шао–лянь нехотя встал, приоткрыл одну створку окна и тут же тихонько притворил ее, так как больше всего на свете боялся холода. Но Мудрецу, слышавшему стук открываемого окна, стало легче: он вдохнул в себя воздух, показавшийся ему необычайно свежим, и погрузился в приятную истому.

У Дуань сидел у себя в комнате и лихорадочно пробегал глазами в «Вечерней правде» статью «Неслыханное покушение»:

«Сегодня, в восемь часов утра, начальник столичного военного округа и командир двести семьдесят первой дивизии генерал Хэ Чжань–юань ехал из Южного сада в город. Его сопровождали командир батальона Лю Дэ–шань и советник Сун Фу–цай. Когда машина приблизилась к воротам Вечного спокойствия, раздалось несколько выстрелов. Стрелял некий Ли Цзин–чунь, агент экстремистской партии. Командир батальона тяжело ранен в левую руку, а начальник военного округа и советник, к счастью, не пострадали. Охранники смело ринулись вперед, схватили террориста и доставили его в военную прокуратуру.

Наша газета послала в штаб округа специального корреспондента, который удостоился интервью у советника Суна. Советник оказался видным мужчиной в молодцевато сидящей военной форме, с прекрасно поставленной речью. Говорил он без тени страха, хотя только что избежал смертельной опасности, словом, вел себя как настоящий герой. Наш корреспондент беседовал с ним целых десять минут. Ниже излагается полное содержание этой беседы.

Вопрос. Знал ли генерал Хэ Чжань–юань о готовящемся покушении?

Ответ. Черт побери, конечно, не знал!

Вопрос. Вы ехали на военной машине?

Ответ. Нет, на личной машине генерала.

Вопрос. В каком месте вас обстреляли?

Ответ. Недалеко от железнодорожных путей.

Вопрос. Кто был с вами в машине?

Ответ. Генерал, командир батальона Лю и еще несколько охранников, чтоб их черти разорвали!

Вопрос. Что вы сделали, когда услышали выстрелы?

Ответ. Мы с генералом бросились на дно машины, а командир батальона зазевался и получил в руку черный финик.

Вопрос. Как арестовали террориста?

Ответ. Все четверо охранников навалились на него и схватили.

Вопрос. У него была личная вражда с генералом?

Ответ. Нет, просто агент экстремистской партии.

Вопрос. Как, с вашей точки зрения, его следует наказать?

Ответ. Черт возьми, его надо разрезать на тысячу кусков! (При этих словах глаза советника вспыхнули от гнева, словно факелы.)

Вопрос. Есть ли у генерала способ обуздать экстремистов?

Ответ. Есть. Убивать их!

На этом беседа была закончена, наш корреспондент поблагодарил советника Суна и начал прощаться с ним. Советник потребовал, чтобы интервью было напечатано полностью — в назидание всем экстремистам, — и добавил, что генерал Хэ Чжань–юань командует войсками уже много лет, любит народ как сына (когда генерал командовал Даминским военным округом, местные помещики и купцы даже преподнесли ему доску с надписью «Отец народа») и поклялся до последнего вздоха бороться с предателями и мятежниками.

Наш корреспондент был весьма признателен советнику за ценную информацию и попросил свидания с преступником. Советник Сун любезно разрешил свидание и дал корреспонденту двух охранников, чтобы они сопровождали его в тюрьму. Корреспондент установил, что террорист Ли Цзин–чунь — уроженец округа Чжэндин нашей столичной провинции. Маленького роста, злобный, он был закован в кандалы, но тем не менее выкрикивал разные безумные слова и поносил правительство. Когда корреспондент попытался заговорить с ним, он отвернулся и несколько раз крикнул: «Да здравствует партия экстремистов!» Видя, что он неукротим в своей злобе, корреспондент не стал зря тратить время, сфотографировал его и вышел из тюрьмы. На прощанье охранники вежливо отдали корреспонденту честь.