Ибрагим Аль-Куни - «Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой.

Старик умолк и закрыл глаза; он устал. Аббас был растерян. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог ответить:

— Сейчас я схожу домой, приведу осла и отвезу вас к себе. Вы подождите меня здесь.

Старик ничего не ответил. Аббас поспешил домой и через час вернулся с ослом. Но старика и след простыл, лишь на земле по–прежнему валялись сломанный костыль и деревянный протез.

Перевод с арабского И. Билык

В феврале 1926 года была опубликована небольшая повесть «Танцовщица из Идзу» («Идзу–но одорико») молодого тогда писателя Кавабаты Ясунари. Это первое его значительное произведение.

Кавабата Ясунари (1899 – 1972), нобелевский лауреат, автор замечательных рассказов и повестей, хорошо известен нашим читателям. В повести «Танцовщица из Идзу» много автобиографических моментов. Вот почему здесь нелишне рассказать о юности писателя.

Его ранние годы были омрачены сиротством, смерть похищала одного за другим ближайших родственников. Мальчика приютил слепой и беспомощный дед. В «Дневнике шестнадцатилетнего» юный Кавабата скрупулезно фиксировал медленную агонию старика и мучительную борьбу жалости с отвращением в собственной душе. Тонкий психолог, он еще подростком проявил склонность к беспощадному самоанализу и зоркую наблюдательность. Он подмечал не только трагические черты действительности, но и красоту окружающего мира. Напряженно работал творческий импульс: Кавабата рано начал писать.

После смерти деда снова кочевая жизнь: школьные и студенческие общежития. Юношу мучили бездомность, неприкаянность, он чувствовал себя заброшенным, никому не нужным. Множились травмы, рубцы от которых остались навсегда. Критический самоанализ привел к самым безотрадным выводам. Безмерно, с юношеским максимализмом преувеличив свои прегрешения, он тем самым попал к ним во власть. Порочный круг замкнулся. Кавабата Ясунари потерял веру в людей и самого себя. Как вновь обрести ее?

Но предоставим слово самому писателю:

«Когда мне было двадцать лет (девятнадцать по европейскому счету. — в. М.), — рассказывал Кавабата Ясунари в повести «Подросток», — я странствовал пять–шесть дней в компании бродячих артистов и испытал по–юношески чистую любовь. Расставаясь с ними, я пролил слезы, но не только из–за танцовщицы. Теперь я вспоминаю танцовщицу с равнодушием, как неглубокое увлечение. Но в то время это было не так.

В раннюю пору жизни меня посетили необычайные несчастья и, как я решил, духовно

изуродовав меня, заставили мое израненное сердце замкнуться в тесной скорлупке. Для меня было великим счастьем встретить теплую человеческую дружбу со стороны таких людей.

Я считал себя вконец испорченным, и убеждение это мешало мне освободиться от моих пороков».

Помог счастливый случай.

В 1918 году Кавабата, получив в наследство маленькую сумму, всего пятьдесят иен, впервые пустился в путешествие по Идзу.

Путевые дневники — жанр с давних времен очень любимый в Японии. «Танцовщица из Идзу» внешне напоминает путевой дневник: герой рассказа идет по дороге, видит новые места, встречается и расстается… Но пейзажи лишь намечены скупыми мазками. Это повесть о первой любви и душевном воскрешении, о выходе из мрака к свету, о бедных людях с богатой душой. Дорога выводит юношу на простор в прямом и в переносном, символическом смысле.

Идзу — так зовут полуостров Идзу (преф. Сидзуока) на восточном побережье главного острова, неподалеку от больших промышленных городов, и «Семь островов Идзу». Самый большой с остров — Осима. В ту пору, когда происходит действие рассказа, на Осиме было лишь несколько бедных рыбацких селений. В одном из них приютились бродячие артисты. Летом они отправлялись на заработки к горам Идзу. Там, возле горячих источников, кустились гостиницы, рестораны, чайные дома. В других своих рассказах Кавабата с глубоким человеческим сочувствием изобразил жизнь падших женщин, гейш низшего разбора в таких курортных местечках, куда стекаются приезжие.

Вулканические, поросшие лесами горы, дымящиеся ключи и гейзеры создают пейзажи уникальной красоты.

Кавабата полюбил прекрасный край Идзу, впоследствии много раз туда возвращался и подолгу жил там.

Лирический герой повести — все же не надо полностью отождествлять его с автором — шел с севера на юг, через перевал Амаги высотой в 800 метров. По дороге он останавливался возле горячих источников Сюдзэндзи, Югасима и других. И той же дорогой, по пути в портовый город Симоду, шла маленькая труппа бродячих артистов вместе с танцовщицей. В жизни ее звали Тиёко. Это один из самых пленительных девических образов в японской литературе.

Спустя восемь лет после своего путешествия Кавабата Ясунари создал всемирно известную повесть «Танцовщица из Идзу».

Кавабата глубоко национален. Проза его густо насыщена бытовыми деталями, но каждая деталь говорит. Недаром он любил «Записки у изголовья» (конец X в.) Сэй–Сёнагон, мастера многоосмысленней поэтической детали. И не случайна любовь Кавабаты к Чехову. Он перевел рассказ Чехова «После театра», — маленький шедевр, звучащий как музыка. Проза Кавабаты Ясунари тоже живет в музыкальной стихии.

Повесть «Танцовщица из Идзу» пронизана светом и радостным предощущением жизни.

Говоря словами Чехова из рассказа «После театра»: «…сначала радость была маленькая и каталась в груди, как резиновый мячик, потом она стала шире, больше и хлынула как волна».

В большинстве произведений Кавабаты Ясунари живут чувства печали, ностальгии, отчужденности, тоски по утраченной и недостижимой красоте. Слишком мрачна была японская действительность. Но то, что вернули ему бродячие артисты, никогда не было утрачено. Они вернули ему веру в людей и самого себя. Без этого писателю не быть.

В. Маркова

Дорога устремилась вверх крутыми извилинами, казалось, перевал Амаги уже близко, как вдруг, выбелив леса криптомерий на подножье горы, за мной стремительно погнался дождь.

Мне было двадцать лет. Одет по–дорожному: студенческая фуражка, кимоно с рисунком конгасури [66] Конгасури — дешевое хлопчатобумажное кимоно синего цвета с белым стрельчатым узором. , хакама [67] Хакама — длинные широкие штаны в складку, похожие на раздвоенную юбку. , через плечо переброшена сумка для книг. Уже четвертый день, совсем один, я странствовал по горам Идзу. Первую ночь провел возле горячих источников Сюдзэндзи, две ночи в Югасиме, а потом надел высокие гэта [68] Гэта — сандалии с деревянными подошвами на высоких опорах. и начал восхождение к перевалу Амаги.