Джон Стейнбек - Долгая долина

Видели бы вы ее морду! С самого начала морда эта была очень злобной, и страшные желтые глаза отпугивали даже тех, кто мог и палкой по носу огреть. Кейти держала в страхе всю округу. По ночам она выбиралась из загона через дыру в ограде и устраивала набеги на курятники. А иногда в деревне пропадали маленькие дети – и больше о них никто никогда не слышал. Рорк, которому должно было быть стыдно за свою питомицу, проникался к Кейти все более теплыми чувствами. Говорил, что такой замечательной свиньи у него еще никогда не было и что она самая умная свинья в стране.

Вскоре разнесся слух о том, что по ночам в деревне бродит свинья-оборотень: кусает прохожих за ноги, портит грядки и жрет уток. Некоторые даже поговаривали, что это сам Рорк ночью оборачивается свиньей и ходит по улицам – вот какого мнения были о нем соседи.

Дни летели, Кейти быстро взрослела, и однажды наступил день ее случки. Хряк с того дня потерял свои производительные способности, ходил озадаченный и смотрел на всех печальным подозрительным взглядом. А вот Кейти пухла, пухла и в один прекрасный день опоросилась. О, с какой нежностью она вылизывала своих поросят! Со стороны могло показаться, что материнство наставило ее на путь истинный. Когда же все поросятки обсохли и заблестели чистотой, она выложила их в рядок и съела – одного за другим. Такого хамства не выдержал даже скверный человек Рорк: всем известно, что свинья, жрущая собственных детей, пала ниже всех человеческих представлений о зле.

Скрипнув зубами, Рорк стал готовиться к забою. Он уже точил нож, когда к его дому подошли брат Колин и брат Пол из монастыря М***, собиравшие десятину. Образумить Рорка они не надеялись, но на всякий случай – мало ли как оно обернется – решили заглянуть. Брат Пол был худощавым сильным человеком с худощавым сильным лицом, пронзительным взглядом и написанным на лбу безоговорочным благочестием. Брат Колин же был кругленький коротышка с румяными щеками. Они собирали десятину вместе, ибо там, где не срабатывало обаяние и добродушие брата Колина, в дело вступал брат Пол с фирменными угрозами и описаниями всех мук ада.

– Рорк! – крикнул брат Пол. – Мы собираем десятину. Надеюсь, ты уже расхотел мариноваться в сере?

Рорк прекратил точить нож, и в его глазах сверкнул такой же злобный огонь, какой полыхал в глазах Кейти. Однако дьявольский хохот внезапно застрял у него в горле, а лицо исказила страшная гримаса – именно с такой мордой Кейти обычно пожирала своих детей.

– Если хотите, я отдам вам свинью! – заявил Рорк, откладывая нож в сторонку.

Братья искренне изумились, не ожидая от Рорка столь неслыханной щедрости: обычно он спускал на них цепного пса и заливисто хохотал, глядя, как сверкают их пятки.

– Свинью? – подозрительно уточнил брат Колин. – Это какую же?

– А вон ту, что в свинарнике, – сказал Рорк, и глаза его немного пожелтели.

Братья поспешили к свинарнику, заглянули внутрь и с удивлением уставились на крупную жирную свинью. Колин мог думать только о том, какая вкусная из нее выйдет ветчина и какой сочный бекон она носит на своих боках.

– Колбасы наделаем… – прошептал он.

Брат Пол думал лишь о похвалах, которыми одарит их отец Бенедикт, когда узнает о добыче.

– Когда же ты нам ее пришлешь? – спросил он.

– Ничего я присылать не буду! – прокричал Рорк. – Забирайте свою свинью сами, или она останется здесь.

Братья не стали спорить, так их порадовала нежданная щедрость Рорка. Пол продел в кольцо, висевшее в носу у Кейти, крепкую веревку и вывел ее из свинарника. Какое-то время она шла за ними, как самая обыкновенная порядочная свинья. Когда они выходили за ворота, Рорк крикнул им вслед:

– Ее зовут Кейти!

И смех, так долго сидевший у него в горле, наконец разнесся по всей округе.

– Прекрасная свинья, – с тревогой заметил брат Пол.

Брат Колин уже хотел ему ответить, когда его нога угодила в нечто вроде волчьего капкана. Колин взвыл и резко обернулся: Кейти с довольным и совершенно дьявольским видом жевала кусок его голени. Медленно прожевав, она сглотнула и решительно двинулась за очередным куском брата Колина, но подскочивший вовремя брат Пол со всего размаху пнул ее прямо в рыло. Если раньше глаза у Кейти были просто злобные, то теперь в них заплясали черти. Она собралась с силами, издала грудной рык и помчалась на братьев, фыркая и лязгая зубами, точно бульдог. Братья не стали ждать; они рванули к ближайшему дереву и принялись карабкаться на него, охая и ахая, пока не оказались вне досягаемости ужасной Кейти.

Рорк вышел проводить их к воротам и теперь хохотал так, что всякому было ясно: помощи от него не дождешься. На земле под братьями расхаживала туда-сюда Кейти: демонстрируя братьям свою силу и без конца косясь на них желтыми глазками, она внушительно взрывала рылом огромные комья земли и ухмылялась.

Несчастные братья засели на дереве, скрючившись и придерживая полы ряс.

– Ты хоть хорошенько ей засветил? – с надеждой спросил брат Колин.

Брат Пол перевел взгляд со своей ноги на твердое рыло Кейти.

– Да такой ногой любую свинью зашибить можно – кроме слона.

– Со свиньями шутки плохи, – заметил брат Колин.

Кейти свирепо рыла пятаком землю. Братья долгое время сидели молча, грустно одергивая полы ряс. Брат Пол с остервенением обдумывал сложившееся положение.

Наконец он сказал:

– Ведь у свиньи не может быть львиной натуры, верно?

– Натура у нее скорее дьявольская, – измученно проговорил брат Колин.

Пол резко выпрямился и с новым интересом посмотрел на Кейти, а потом вдруг воздел распятие к небу и страшным голосом завопил:

– APAGE, SATANAS! [2] Изыди, сатана! ( лат. )

Кейти вздрогнула, словно под сильным порывом ветра, но тут же вернулась к прежнему занятию.

– APAGE, SATANAS! – снова прокричал Пол, и Кейти содрогнулась еще раз, однако и это ее не сломило. И в третий раз возопил брат Пол, но свинья к тому времени оправилась от первого шока, и ужасный крик священнослужителя лишь взъерошил несколько листиков на земле. Брат Пол расстроенно повернулся к брату Колину.

– Природа-то у нее дьявольская, – сказал он, – да только самого дьявола в этой свинье нет, иначе б она уже взорвалась.

Кейти с огромным удовольствием скрипнула зубами.

– Прежде чем мне пришла идея про экзорцизм, – продолжал брат Пол, – я вспомнил про Даниила во рву львином. Интересно, не сработает ли тот же прием со свиньями?

Брат Колин посмотрел на него с опаской.

– В природе льва тоже есть недостатки, – сказал он. – Может, львы и не такие еретики, как свиньи, однако же стоит благочестивому человеку оказаться в неприятной ситуации, как там непременно окажется лев. Взять того же Даниила или Самсона, взять мучеников – это если не выходить за рамки религии. А уж ребят вроде Андрокла, к религии отношения не имеющих, и вовсе не счесть. Нет, брат, льва придумали для испытания лучших человеческих качеств. А в притчи его засунули затем, что из всех созданий он самый неуязвимый перед силой веры. Мне думается, что льва создали именно в качестве наглядного урока, нарочно для притч и басен. Но свинья… я не припоминаю, чтобы свинья признавала какую-либо силу, помимо пинка в рыло или ножа у горла. Свиньи в целом и наша свинья в частности – самые большие еретики из всех зверей на свете.