Герберт Уэллс - Негасимый огонь: Роман о побежденном дьяволе

В этом, нынешнем мире люди живут, чтобы быть самими собой; обладая своими жизнями, они теряют их; в мире, который мы стремимся создать, они отдадут себя Богу человечества и так обретут настоящую жизнь. Они, по сути, изменят свои учреждения и их методы так, что все люди смогут быть использованы с наилучшим эффектом в общей работе человечества. Они возьмут эту маленькую планету, которая раздирается на лоскуты владений, и сделают ее снова единым садом…

Наиболее озадачивает в людях нынешнего времени отсутствие у них понимания гигантских возможностей силы и счастья, которые предлагает им наука…

— Тогда почему мы не обучаем науке ? — перебил его мистер Фар.

— … При условии только, если они объединят свои усилия. Они понапрасну пытаются решить проблемы материального порядка, не разрешив своих социальных и политических проблем. Когда они будут решены, механические и технические трудности окажутся несущественными. И это не оккультный секрет; это простая и объяснимая вещь сегодня; мир сможет обеспечить в достатке пищей и досугом каждое человеческое существо, если только всемирное обучение духу единства сможет преодолеть импульс раздора. И кроме того, станет возможным улучшение общественного здоровья, и неизмеримо повысится общий уровень счастья. Взгляните просто на мир, каков он есть сейчас. Большинство человеческих существ, если они не умирают безвременно, то в большей или меньшей степени страдают от расстройств, которых можно было бы избежать; либо они больны, либо выздоравливают. Им причиняют страдания или уродуют определенные заболевания крови, которые также можно было бы предотвратить. Они оказываются малорослыми или ослабленными из-за легко устранимого недостатка питания. Они становятся вялыми и хилыми из-за плохого жилья, плохой одежды, монотонной работы, от неуверенности и страха. Немногие могут порадоваться достаточно долгим периодам элементарного счастья, которое, естественно, сопутствует физическому здоровью. Это почти повсеместное понижение тонуса, которое не беспокоит нас лишь потому, что мы не способны вообразить себе лучшее состояние, означает огромную потерю человеческих возможностей, уменьшение работоспособности, отсутствие оптимизма. Отдельно взятые усилия никогда не помогут людям выбраться из этого болота недомоганий. В Уолдингстентоне мы имели наилучшие гигиенические условия, какие только могли создать, принимали все меры предосторожности, и все равно не проходило и года без того, чтобы наша работа не была парализована или задержана какой-нибудь эпидемией; в одном году инфлюэнцей, в другом — корью и так далее. Мы-то свои предосторожности принимали, но горожане, особенно в бедных кварталах, — нет, да и не в состоянии были об этом позаботиться. Я сам думаю, что ущерб от этих круглогодичных маленьких недомоганий значительно больше, чем от больших эпидемий, которые время от времени проносятся по миру. Но все подобные бедствия, большие и маленькие, при достаточном мировом единодушии могут быть абсолютно изгнаны из человеческой жизни. При достаточном единодушии и под разумным руководством люди могут загнать все эти заразные болезни одну за другой в регионы, где они являются эндемичными и откуда они пока начинаются снова и снова, беспокоя мир; а затем могут вытоптать их там навсегда. Сейчас этому мешает не отсутствие знания, а недостаток соответственно разработанного образования, которое дало бы людям во всем мире взаимопонимание, доверие и волю, необходимые для такого коллективного предприятия.

Страдания и взаимная жестокость среди животных, без сомнения, являются частью общей бесцельности природы, но люди в состоянии совершить подстановку цели для этого бесцельного процесса; они уже обладают всеми знаниями и всеми ресурсами, необходимыми, чтобы выбраться из этих тупиков неверных действий, страданий и вздорной тщетности, в которые они заталкивают друг друга. Но они не делают этого, потому что не были соответственно образованы и теперь не получают необходимого образования, необходимого для здравого взаимопонимания и общих усилий. Масса их коллективной мощи распадается и тратится в жалких ссорах и подозрениях, в войне и приготовлениях к ней, в судебных процессах и пререканиях, уходит на создание маленьких стерильных частных запасов богатства и силы, на торгашество, на глупые преследования и противостояние и на тщеславие. И не только то поражает, что они живут в состоянии неизменной зараженности, с плохим здоровьем и дурными характерами, в плохих жилищах и ужасных моральных условиях в то время, как над ними готов просиять свет и до здоровья и величия буквально подать рукой, но и то, что все возможные блага, полученные ими, могут стать всего лишь прелюдией для еще больших достижений.

Но кроме победы над бедностью, грязью и убожеством жизни, которая наступит в результате разумного использования тех сил и качеств, которыми люди обладают сейчас, возможен огромный рост ощущения счастья от удовлетворенности своим участием в единой постижимой общности благодаря тому, что каждый знает свою роль — и важную роль — в бессмертной и всемирной задаче. Всего лишь горстка людей в наше время может смотреть с удовлетворением на смысл и образ своих жизней. Немногие учителя, пожалуй, отдают себе отчет в том, что служат Господу должным образом, немногие научные исследователи, немногие врачи, строители мостов и машин, немногие сельские производители, моряки и прочие. Они могут верить, что делают нечто необходимое или строят то, что сохранится на долгое время. Но большинство мужчин и женщин нашего времени подобны животным, запертым в туннеле; они следуют своим обычным и основным занятиям, они торгуют, посредничают и оспаривают; и нет мира в их сердцах; они потакают своей похоти и ищут возбуждения; они знают, что проводят свою жизнь втуне и не имеют способа к бегству. Этот мир полон недовольства и злоупотреблений, насмешек и злобы, жалких уловок, попыток выпутаться, напрасного притворства и зла без всякого проблеска удовольствия, поскольку слепая Природа изрыгает этих людей в бытие, в котором нет света, чтобы направить их шаги. Хотя в ней существуют труд для исполнения каждому, простая причина для этого труда и счастье от его совершения.

Я не знаю, осознает ли кто-нибудь из нас, какое значение может иметь для рода человеческого систематическая организация людского разума для работы над исследованиями. Люди говорят о чудесах, которые научная работа дала нам за последние два столетия, о чудесах, от которых мы по большей части пришли в слишком большое смятение и оказались слишком оглуплены, чтобы воспользоваться ими и собою полностью. Но то, что до сих пор добыто научными исследованиями, можно считать только малым задатком того, что научные исследования могут дать человечеству теперь. Все знание, которое отличает наш сегодняшний день от мира королевы Елизаветы, было результатом труда нескольких десятков тысяч людей, по большей части бедных, работавших при нехватке материалов и в ограниченные сроки в мире, который не понимал их и мешал им работать. Многие сотни тысяч одаренных людей, которые могли бы добиться глубочайших познаний в научной работе, не получили образования или возможностей использовать свои таланты. Но в мире, проясненном и понимающем, исследовательская сеть потеряла бы лишь немногих из ее прирожденных служителей, была бы обеспечена быстрейшая и точнейшая передача результатов от работника к работнику, охотнейшая помощь и почет каждому дарованию. Бедная наука, которая движется сейчас среди наших преступлений и беспорядка как плохо подправленная дурно пахнущая керосиновая лампа в темной пещере, в которой люди заняты дракой и воровством; ее перехватывает то один человек, то другой, так часто, чтобы не помочь насилию и грабежу, в то время, когда ее мерцающий свет мог бы стать подобен восходу солнца в яркое летнее утро. Мы не осознаем, что может сделать человечество за короткий период. Наша власть над материей, власть над жизнью, власть над самими собой могут возрастать год от года, день ото дня. А вот я, претерпев огромные страдания, ожидаю здесь сомнительной операции, от которой могу умереть. Это не обязательно должно было получиться так. И все мы здесь сидим в жаре и духоте, в этой плохо обставленной и плохо проветриваемой комнате с окнами на мерзкий пустырь. Это тоже не обязательно должно быть так. Таково уж свойство наших дней. Я сижу здесь, скрученный болью, в преддверии смерти, потому что человечество допустило мои страдания… Всего этого можно было бы избежать… Но не всегда будут продолжаться такие вещи, не вечно нам подвергаться издевательствам врага человечества…