Юрий Кузнецов - Тропы вечных тем: проза поэта

К «Ваське» надо бы досочинить ещё строфу, примерно о том, что он захоронил свой гроб и пошёл куда глаза глядят, может быть, счастья искать. Во всяком случае, стихотворение тогда не выглядело бы отрывком, а стало бы цельным.

Будем надеяться, что в работе с издательством Ваша большая подборка понесёт малые потери. Цыплят будем считать по осени (по осени 83 года!).

Жму руку! Юрий Кузнецов.

Р. S. Саму «Влесову книгу» читал, а «Москву» № 10 нет.

Ну да я хорошо знаком с «Легендами» Н. Рериха.

4 июня 1985 г.

Здравствуй, Лапшин! Здравствуй, косноязычный! [119] — Комментарий Виктора Лапшина: «Через полтора года я впервые узнал, как Юрий Поликарпович нападает на моего любимого Тютчева.»

Тютчев косноязычен. Свидетельство тому стихи: «Силенциум», где он нарушает ритм. Пигарев, который вёл семинар по Тютчеву во время моего пребывания в Литинституте, находил, что такое нарушение ритма — загадочное своеобразие поэта. Какое к чёрту своеобразие! Косноязычие.

Нарушение русского мышления есть в стихотворении «Нет моего к тебе пристрастья». Вторая строфа, где глаголы даны в неопределённом времени. Так может нарушать грамматику только чужестранец. Таких нарушений много у Пастернака: «Февраль. Достать чернил и плакать». Стихотворение «День и ночь» — сырое, не прописанное, спустя одиннадцать лет Тютчев переписал его — стих. «Святая ночь на небосклон взошла».

Самовластье духов? Это ты загнул, как и Тютчев, но в другую сторону! Окстись.

Стихи твои понравились. В стих. «Волки» плохи стихи «Желчный глаз корыстью жуток, от завидок в лапах зуд». Корысть у волков? Загибаешь. А строка «От завидок…» — набор слов, абракадабра.

«Мысль — и благая тяжела» — не много думал. Благое всегда легко. Таковы мои мелкие замечания.

4.06.85 г. С приветом.

Юрий К.

15 июля 1985 г.

Виктор!

Стихи превосходны. Ты меня обессмертил. Я твой «должник». [120] — Надпись на открытке с видом Загорского историко-художественного музея от 15 июля 1985 года. Комментарий Виктора Лапшина: «Речь идёт о моём стихотворении „Свеча“ („Путём ли здравствуешь, мой брат громоголосый?“), посвящённом Кузнецову. Стихотворение он похвалил (не без иронии, впрочем, добродушной), но ему оно вскоре разонравилось из-за одной строки: „А книгу вещую — ты должен воскресить“. Сказал: „Я никому ничего не должен“. „Свеча“ была опубликована в моём сборнике „Мир нетленный“. Вместо „должен“ я поставил „призван“. В том же году, при встрече в Москве, Кузнецов предложил мне написать стихотворение о русалке. Написал, послал.»

Обнимаю, твой Юрий К.

3 августа 1985 г.

Виктор!

«Русалку» надо тебе написать заново. Она не удалась. Сейчас не имею под рукой письмо (осталось на даче) и говорю по памяти.

Это не русалка, ты ей придал несвойственные ей функции. Дорогой мой, так трансформировать традиционный образ нельзя, ты его разрушил, каналья! Инфернальное, соблазнительное, бескровное и коварное существо ты изменил до неузнаваемости. Ты выступил в роли этакого лермонтовского демона, убивающего «печальным» взором. Ты ощутил русалку как некий трепет, твоё дело, но не твоё дело выдумывать невесть что. «Сорвал резьбу». Неоправданно задана «странность»: река течёт вспять, сиянье льётся на луну, а не наоборот.

Тут ты попросту рационалистичен. Ужасен банальный словарь: трепетно-нежна и даже, кажется, чудна, и тот же печальный взор. Повторяю, это красивости банальные.

Не огорчайся, пиши заново. Русалка, такая стерва, тебе не даётся в руки. [121] — Комментарий Виктора Лапшина: «Моя „Русалка“ вошла в литературно-художественный сборник „Слово“ издательства „Современник“ в 1989 году. Реки, текущей вспять, в стихотворении не было и нет, так же как печального взора, сиянья, льющегося на луну; взгляд зыбок, трепетно лишь внимание прохожих, слышащих ночной голос русалки. Сам Кузнецов изменил своё отношение к стихотворению (до его публикации). Он как-то спросил: „Что с „Русалкой“?“. Я сказал, что её уничтожил, не переделывая. Он бросил: „Ну и дурак!“ После такого комплимента я отправил стихотворение в „Слово“. (Может быть, я переделывал „Русалку“, да не помню.)»

Всех благ. Твой Юрий К.

3.08.85 г.

Сентябрь 1985 г.

Здравствуй, Виктор!

С приёмом хорошо, но ты должен обязательно взять у Дедкова третью рекомендацию. И отдать три экземпляра твоей книги. Сигнал её вышел, возможно, его, сигнал, тебе прислали из издательства.

Три рецензии, три книги (первую, костромскую, можно и два экз.) и решение о приёме в Костроме они (Корнилов и К°) вышлют в Москву в приёмную комиссию. Это вторая стадия. Поздравляю тебя с успехом на первой! Не обращай внимания на провинциальных посредственностей и их великие амбиции. [122] — Комментарий Виктора Лапшина: «Беспокоился Юрий Поликарпович о моём приёме в Союз писателей. Кроме Дедкова рекомендации мне дали В. В. Кожинов и сам Ю. П. Кузнецов, повергшие в шок костромских писателей: дескать, чрезвычайно завышена оценка моей поэзии.»

Если приедешь в Москву, буду рад встрече.

Сентябрь 85 г. Обнимаю. Юрий К.

Р. S. При случае прочти мои стихи в 9-м номере «Дружбы народов».

20 февраля 1987 г.

Виктор!

Сообщи адрес горкома галичского и фамилию, имя, отчество первого секретаря. Ну, и на всякий случай ф. и. о. первого секретаря обкома КПСС Костромы. А также: какая у тебя площадь и поимённо сколько людей на ней прописано. А ещё: сколько лет ты проработал в галичской газете. Чтобы что-нибудь предпринять, нужна полная информация, понял? [123] — Комментарий Виктора Лапшина: В 1987 году начались хлопоты по поводу пробивания для меня квартиры. Озаботился и Кузнецов. А теперь отвлечёмся.

В издательстве «Московский рабочий» организован ежегодник «Чистые пруды», объём 42 печатных листа. 10 листов на поэзию. Я член редколлегии. Нужны стихи, строк 300, лучшие. Это престижное издание. Туда войдут произведения московских писателей преимущественно о Москве. Стихов о Москве и только о Москве давать бессмысленно, посему поэзия свободна в выборе тем. Тебя продвинем как гостя Москвы. Срок до мая сего года. Ежемесячник выйдет летом следующего. Только новые стихи. Мои стихи в «Чистых прудах».

Обнимаю. Юрий К.

20.02.87.

21 мая 1987 г.

Виктор!

Письмо за подписью С. Михалкова было отослано в горком Галича где-то в начале апреля. Стало быть, должен быть результат.

Твои стихи отданы в «Чистые пруды», кажется, целиком.

Написал небольшое эссе о женственности в поэзии.

Отдал в «Лит. Россию», но главный редактор-дундук заморозил. Передал в «Литгазету». (……) Краснухин сказал: «Будем пробивать».