Анастасия Чеховская - Курсы прикладного волшебства: уши, лапы, хвост и клад в придачу

— А я, когда вырасту, стану буддистским монахом и удалюсь в Шамбалу, — похвастался Димка. — А у тебя есть брат или сестра?

— Ой, у меня целых три брата, — рассмеялась Катя. — Только все они маленькие, им всего полгодика.

— Как это? — удивился Димка. — Всем троим?

— Ну да! — Катя сдула со лба рыжую прядь. — Папа мечтал о сыне, а после того, как я родилась, врачи сказали маме, что у нее детей быть не может. Но оказалось, что может. Ты знаешь, взрослые все-таки чудные! Когда мама сказала, что у нее тройня, папа расплакался и начал ей руки целовать. Мама тоже расплакалась. Радоваться надо, а они ревут! Чудаки!

Катя умолчала лишь о том, что ее дом временно превратился в ясельную группу. И малыши — Данила, Никита и Антон — первые месяцы часто плакали по ночам. И что родители стали меньше уделять ей внимания. Она немного ревновала к братикам, но папа сказал ей, что ее любят по-прежнему, а когда братики подрастут, то будут ее защитниками. Девятилетняя девочка помогала маме, сидела с малышами, укачивала, пела колыбельные, меняла пеленки, но и ей хотелось иногда погулять, пошалить, побыть, в конце концов, ребенком.

— Старшие всегда взрослеют раньше, — говорила ей бабушка. — А в семье так всегда и бывает — кто-то вынужден жертвовать чем-то. Иначе это не семья.

А Димка смотрел на нее и думал, как повезло этой девочке, у которой дома всегда шумно и весело. И родители, наверное, очень счастливы, потому что сбылась их мечта, да не просто сбылась, а втройне.

Вдруг Зубастик подпрыгнул — и выхватил у Димки мороженое.

— Ты что? — возмутился мальчишка. — Тебе нельзя сладкого, ты и так не такса, а сарделька на лапках.

Но Зубастик в два счета умял половинку эскимо, и, судя по решительному виду, вторую половину отдавать не собирался.

— Да оставь, ему же тоже жарко. — Катя тронула Димку за руку. — Пошли лучше на лодочках покатаемся. А твой обжора пусть сидит рядом и смотрит на нас.

Она показала Зубастику язык. Тот сделал то же самое. Правда, не со зла, а потому, что очень уж ему было хорошо. Так с высунутым языком доплелся до лодочек и, сев в тенечке, начал следить, как взлетали качели. Вверх — вниз, вверх — вниз. Наконец, бедная такса утомилась и задремала, положив голову на передние лапы, а Димка смеялся и болтал, удивляясь тому, что ему совсем не хочется врать. Разве что самую чуточку. Он даже совершил невозможное — признался, что не умеет играть в футбол.

— Ой, у тебя тоже физрук сумасшедший? — рассмеялась Катя. — А наш йогой занимается. Он один раз так ноги за уши закинул и на руках по спортивному залу побежал, прямо человек-паук какой-то! Ой, я так смеялась, я даже упала, ты бы это видел!

— А мне кажется, что мой физрук пришелец, — серьезно сообщил Димка.

— Не знаю, как твой, но мой точно пришелец. — Катя замахала руками, вспоминая, как ее преподаватель заплетался в узлы. — Мне вообще кажется, что все физруки немножко пришельцы. И это их страшная тайна.

— Тебя тоже посещала эта мысль? — Димка не верил своим ушам: наконец-то у него появился не просто друг, а настоящий единомышленник.

— Еще как посещала! — хихикнула Катя. — А вот наш учитель природоведения, наоборот, очень милый, у него такая смешная деревянная фамилия — Тополь.

Тут Зубастик оглушительно чихнул, и Димка спохватился, что время уже обеденное и тетушка будет волноваться. Он наскоро распрощался с Катюшей.

— Тетя Маргарита, я вернулся, — закричал Димка еще в прихожей. — Мы с Зубастиком так здорово отдохнули!

Но тетка вышла в коридор заплаканная, и Димка сразу осекся.

— Что случилось? — спросил он испуганно.

— Нас обокрали. — Маргарита была похожа на умирающего лебедя. — Кто-то украл шесть золотых ложечек, одну серебряную вилочку, которую я всегда кладу к маслинам. Еще резную крышку от солонки и большую серебряную вилку из парадного столового набора.

— Какой ужас! — Димка потащил тетку за руку на кухню. — Тетя Маргарита, расскажите, как все было. Надо позвать милицию. А больше ничего не пропало?

— Нельзя про людей плохо думать, но мне кажется, что это шайка городских сумасшедших, — слабым голосом проговорила тетка. — Нормальный человек такие вещи воровать не будет!

— А что еще пропало?

— Клубок ниток украли, кусок фольги — от большого рулона остался, парчи кусок лежал, я им вилки протирала. Кажется, все. Вилки не жалко, мне их все равно вместо взятки дали, но вот ложечки! Это был подарок твоего папы на мою свадьбу. Я оставила ложечки на столе, окно было открыто, а сама поднялась наверх. Пробыла там минут восемь, ну пятнадцать от силы. А вернулась, ничего нет!

— Тетя, вы пока не зовите милицию, — попросил Димка. — Давайте пообедаем и все обдумаем.

— Угу, — сказала тетка и грустно вздохнула, а Димка пошел мыть руки.

— Первым делом, коллега, мы должны исследовать местность, — объяснял Димка Зубастику, ползая после обеда под окном теткиной кухни. Предполагалось, что хозяин изображает знаменитого сыщика, а Зубастик слегка наивного, но толкового ассистента.

Под кустом что-то блеснуло, и Димка с радостным криком обнаружил под кустом персидской сирени массивную вилку с тремя зубчиками.

— Ого, тяжелая. — Он прикинул вилку в руке. — Интересно, почему вор ее бросил.

— Тетя, — Димка встал на лавочку и перевесился через подоконник, — тетя, я вилку нашел.

— Ах, что мне вилка?! — Тетушка выглянула из прихожей. — Вот ложечки — это ценность. Хотя спасибо, конечно!

Тетка собиралась идти в милицию — подавать заявление о краже, Но уже пятнадцать минут она топталась в прихожей, раздумывая, надевать ей высокие закрытые туфли, сабо или легкие летние босоножки. Тяжелые раздумья не способствовали улучшению ее настроения, и тетушка, тяжело вздыхая, крутилась перед зеркалом, поминутно переобуваясь. Выбрав наконец сабо, тетушка поняла, что ей надо переодеться, потому что восточное платье с обувью совершенно не гармонировало.

— Даже не знаю, зайчик, как тебя одного дома оставлять, — сокрушалась тетка. — Такой криминал, такой криминал! И главное, с чем я приду в милицию? Они же меня засмеют, скажут, что я сама потеряла свои ложки. И что у них дел полно, а мне каково?

Димка почти не слушал, что бормотала тетка. Ему не давала покоя одна мысль, смутная мысль. Наконец он сообразил:

— Тетя Маргарита! А почему у вас под окном земля влажная?

— Что, зайчик? — Та выглянула снова. — А это я цветы поливала, и сирень заодно решила залить. Сирень влагу любит.

— А когда поливали?

— Утром еще, ты спал. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что, тетя, ложки похитили не люди, иначе на земле остались бы отпечатки следов. Видите, земля такая влажная, что даже Зубастик следы оставляет.