Анастасия Чеховская - Курсы прикладного волшебства: уши, лапы, хвост и клад в придачу

— Лечу я на «Шаттле», а тут летающая тарелка, огнями мелькает, и у меня топливо заканчивается. Принимаю решение катапультироваться, а тут меня — ррраз — и на тракционный луч. И в тарелку тянут!

— Какой-какой луч? — недоверчиво спросил самый толстый мальчишка и выдул желтый пузырь жевательной резинки. — Клепа, ты говори, чтоб другим понятно было.

— Тракционный, тормозящий луч. Жердяй, ты что, книжек не читаешь?

Худенький мальчик в круглых очках стоял посреди школьного двора и рассказывал одноклассникам — мальчишкам из пятого «В» класса — о своих приключениях в прошлую субботу.

— Нажимаю на кнопку катапульты, вылетаю, а они меня зацепили и куда-то тянут. Я из последних сил врубаю портативную нуль-транспортировку, и тут…

Жердяй недоверчиво усмехнулся и начал разминать в руках резиновую баранку, от которой, он говорил, укрепляются мышцы рук и улучшается общий тонус организма. Хотя руки у него и без того были сильными, а тонус такой, что на Жердяе, по словам любящей его бабушки, можно было пахать, как на быке.

— Ну, давай ври дальше про свои приключения, — хмыкнул он.

— Я не вру! — Тщедушный Клепа возмущенно замахал руками, отчего сразу стал похож на молодого куренка, который пытается взлететь на высокую жердочку. — Все так и было!

— Да ладно, ты ври-ври, да не завирайся, — толкнул его в грудь толстяк Жердяй. — Давай дальше, но чтоб интересно было.

И он начал демонстративно разминать пальцы, чтобы показать, какой он сильный и вообще самый главный.

— Ну вот, — отдышавшись после толчка в грудь, продолжил Клепа. — Врубаю я нуль-транспортировку — и оказываюсь в тарелке, а там… наш физрук. Только в шлеме и комбинезоне, сидит у пульта управления и пытается сбить мой «Шаттл».

— Да ну! — ахнули мальчишки.

— Вот враль-то! — восхищенно крякнул жирный и даже себя по ноге хлопнул.

— Серьезно, физрук. Ну, может, пришелец его вид принял, чтоб меня в заблуждение ввести, — пояснил Клепа. — И тут он меня замечает и достает нейтронный аннигилятор.

— Чего достает? — икнул жирный.

— Аннигилятор, Жердяй, не слышишь, что ли, — шикнули на него мальчишки. — Димка, дальше давай.

— Ага, — продолжил Клепа. — Ну вот, он целится в меня, а я выхватываю свою позитронную пушку — и раз ему в глаз. И тут он стреляет. Меня выбрасывает из тарелки, а тарелку разносит на молекулы.

— Почему на молекулы? — с подозрением спросил жирный.

— Ну что тут непонятного?! — Клепа опять по-птичьи взмахнул руками. — У него нейтронный аннигилятор, у меня позитронный. Его спасло силовое поле, а я телепортировался домой.

— А чего он хотел? — спросил кто-то из мальчишек. — Зачем он на тарелке носился?

— Я думаю, он пытался захватить нашу Галактику, — после секундного раздумья ответил Димка. — Земля была выбрана как промежуточная база, а я просто помешал его планам. Вот поэтому он мне трояк в конце четверти и влепил, — печально закончил он свою историю. — Его можно понять: один на чужой планете…

— Врешь ты все, — убежденно ответил Жердяй. — У тебя трояк потому, что ты в футбол играть не умеешь. И не пытайся убедить меня, что твои сказки — правда.

— Я не вру! — пискнул Клепа, но получил второй толчок в грудь.

— А я говорю, врешь. — Жердяй демонстративно отвернулся. — Народ, кто со мной мячик погонять?

Мальчишки, загалдев, потянулись за ним. Школьный двор опустел, Клепа остался возле крыльца, расстроенно теребя лямки рюкзака. Мимо него прошел физрук — злой, недовольный, с фингалом под правым глазом. Увидев Клепу, он перекосился и почему-то показал ему кулак.

— Надо было тебе двойку в четверти ставить, — злобно проскрипел он. И поковылял дальше. Левую ногу он слегка приволакивал.

Посторонний наблюдатель мог бы подумать, что физрук действительно стал жертвой позитронного аннигилятора, но на самом деле Игорь Петрович пострадал из-за собственного упрямства. Бывший военный, он думал, что все мальчишки обязаны быть сильными, ловкими и подвижными. И потому, оставив Димку после уроков, требовал, чтобы тот научился хотя бы играть в футбол.

— Да я мяча боюсь, — пытался отбрыкаться Димка. — Вы мне тройку в четверти и так поставили, чего вам еще надо?

— В этой — тройка, а в следующем году пятерки будут. Я еще сделаю из тебя Пеле. Я стою на воротах, а ты бей по мячу. Со всей силы бей!

И Димка ударил. Старый мяч, описав низкую дугу, неожиданно ушел вправо и приземлился аккурат на физиономию бывшего капитана-десантника. Игорь Петрович влетел в ворота, ударившись головой о стенку.

— Гол! — закричали шестиклассницы-баскетболистки и захихикали.

— Вы просто не рассчитали своих сил, — попытался пояснить Димка физруку. — Вам нужно было скоординировать свои движения, а вообще, у вас немного замедленная реакция.

— Я тебе! Да я тебе покажу реакцию! — пропыхтел физрук, выползая из ворот, но зацепился ногой о брошенные девчонками гантели. Взмахнув руками, он снова приземлился на пол, а Димка, схватив вещи, кинулся прочь, пока Игорь Петрович не пришел в себя.

Он посмотрел в спину ковыляющему преподавателю, тяжело вздохнул и побрел домой, размышляя, что сказать родителям про физрука, чтобы не ругали за тройку в четверти.

Все было бы хорошо в жизни одиннадцатилетнего Димки Клементьева, если бы не его буйная фантазия, бойкий язык и удивительная для его возраста начитанность. Читал он взахлеб — от фантастики и вестернов до научных журналов и толстых энциклопедии. Истории, сказки и приключения сыпались из него, как опилки из старого мата, который каждое занятие вытаскивал на середину зала физрук. Встав напротив мата, Игорь Петрович, как дрессировщик цирковых собачек, требовал:

— Кувырок вперед, кувырок назад, растяжечка!

Клепа терпеть не мог физкультуру, но зато обожал писать сочинения по литературе. Правда, грамотность у него всегда хромала. И, когда учительница русского Мария Васильевна начинала ругать его за то, что он пропустил букву «д» в слове «ниндзя», Димка возражал, что писать надо именно «нинзя», буква «д» — это ошибка русского переводчика, а в японском языке ее отродясь не водилось.

— Да, Клементьев, ты у нас главный японовед, — саркастически отвечала учительница.

Класс смеялся, Димка краснел, а Жердяй — Женька Ерофеев, самый рослый и нахальный мальчишка в классе — стрелял ему в спину комочками жеваной бумаги. Плохо быть белой вороной, для этого нужен особый сорт мужества или умение делать вид, что тебе все равно и ты не замечаешь ни косых взглядов, ни усмешек, и только в одиночестве признаешься себе, что да, обидно и неприятно. Димка выбрал второе. Сначала он пытался протестовать, но скоро понял, что это ни к чему хорошему не ведет, только ожесточенней становятся одноклассники.