Александр Дюма - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. IV том

— Что вы скажете о дочери китайского императора? — спросил князь де Бутера, обращаясь к графине де Кастельнуово.

— Я могу сказать, — ответила Джемма, — что, к счастью для его величества короля Фердинанда IV, князь де Карини сейчас в Мессине, а не то он, при всей его чувствительности, пожалуй, ради одного взгляда этой дочери отдал бы Сицилию ее отцу, и тогда нам пришлось бы устраивать новую вечерню.

В этот момент подошел князь де Монкада-Патерно в костюме калабрийского разбойника.

— Ваше высочество позволит мне, как знатоку, осмотреть ваш великолепный костюм?

— Светлейшая дочь Солнца, — сказал капитан Альтавилла, показывая на князя, — берегите свои золотые колокольчики, вы имеете дело с Паскалем Бруно.

— Княгиня была бы в большей безопасности с Паскалем Бруно, чем с неким известным мне сантафеде, — раздался чей-то голос. — Бруно — убийца, но не жулик, он бандит, но кошельков не отрезает.

— Хорошо сказано! — произнес князь де Бутера.

Капитан закусил губу.

— Кстати, — сказал князь де Каттолика, — вы слышали о его новом подвиге?

— О чьем подвиге?

— Паскаля Бруно.

— А что он сделал?

— Он захватил повозку с деньгами, которая была отправлена князем де Карини в Палермо.

— Мой выкуп! — сказал князь де Патерно. — Черт возьми, как бы король не потребовал с меня денег вторично.

— Успокойтесь, ваше сиятельство, — сказал тот же голос, что уже раз отвечал капитану Альтавилла, — Паскаль Бруно взял лишь три тысячи унций.

— А откуда об этом знаете вы, синьор албанец? — обратился князь де Каттолика к произнесшему последние слова молодому человеку лет двадцати шести — двадцати восьми в костюме Вины [209].

— Я слышал об этом, — небрежно ответил албанец, поигрывая своим ятаганом. — Впрочем, если ваше сиятельство желает знать подробности, то вот этот человек охотно вам о них расскажет.

Тот, на кого показывал албанец, был не кто иной, как наш старый знакомый Паоло Томмази. Верный своему долгу, он, как только приехал, сейчас же явился к графине де Кастельнуово, но не застал ее дома. Когда ему стало известно, что графиня на балу, он сразу же отправился туда и проник в сады князя де Бутера в качестве посланника от вице-короля. В один миг его окружила кольцом громадная толпа и закидала вопросами. Но Паоло Томмази был, как мы уже говорили, человеком храбрым, и запугать его было нелегко. Он начал с того, что отдал письмо князя графине.

— Князь, — сказала Джемма, прочитав полученное послание, — вы и не подозревали, что этот праздник окажется для меня прощальным: вице-король велит мне ехать в Мессину, и я, как послушная верноподданная, отправлюсь в дорогу завтра же. Спасибо, мой друг, — сказала она бригадиру, отдавая ему свой кошелек, — теперь вы можете идти.

Томмази попробовал воспользоваться разрешением графини и удалиться, но это оказалось совершенно невозможно, так как он был окружен со всех сторон. Ему пришлось отступить и остаться. Он подробно описал свою встречу с Паскалем Бруно.

Паоло, справедливости ради стоит отметить, рассказал обо всем с наивной простотой истинно храброго человека, ничего не утаив и не прибавив: как он был взят в плен, как его привезли в крепость Кастельнуово, как он безуспешно стрелял в Бруно и, наконец, как тот его отпустил, подарив лошадь вместо той, что была ранена. Все выслушали этот правдивый рассказ молча, со вниманием и доверием. Один только капитан Альтавилла усомнился в правдивости бригадира, но, к счастью, за Томмази заступился сам князь де Бутера.

— Я готов держать пари, — сказал он, — что все только что рассказанное этим человеком — сущая правда и все эти подробности, как мне представляется, совершенно соответствуют характеру Бруно.

— А разве вы его знаете? — спросил князь де Монкада-Патерно.

— Я однажды виделся с ним, — ответил князь де Бутера.

— Где?

— На вашей земле.

Тут пришел черед князя. Он рассказал, как встретился с Паскалем под Каштаном ста лошадей, как предлагал Бруно поступить на военную службу и как тот отказался, взяв в долг триста унций. Альтавилла не мог удержаться от смеха.

— И вы думаете, что он отдаст вам эти деньги, ваше сиятельство? — спросил он.

— Я в этом уверен, — ответил князь.

— Нет ли среди нас еще кого-нибудь, кто видел Паскаля Бруно и говорил с ним? Я страшно люблю рассказы о разбойниках и дрожу от страха, когда слушаю их.

— Есть, — сказал албанец. — Это графиня Джемма де Кастельнуово.

Джемма вздрогнула. Все вопросительно посмотрели на нее.

— Неужели это правда? — воскликнул князь.

— Да, правда, только я об этом забыла, — снова вздрагивая, сказала Джемма.

— А он помнит, — пробормотал молодой человек.

Все тотчас окружили графиню. Она хотела отказаться, но ей пришлось, в свою очередь, рассказать о том, с чего началось наше повествование: как Бруно проник в ее комнату, как князь в него стрелял и как тот, желая отомстить за это, пробрался в день свадьбы на виллу и убил мужа Терезы. Эта история была самой ужасной из всех рассказанных в этот вечер и сильно взволновала присутствовавших.

— Клянусь честью! — первым прервал молчание капитан Альтавилла. — Этот бандит совершил сейчас самое большое из своих преступлений, нагнав на нас уныние во время праздника у нашего любезного хозяина! Его прежние проделки я еще могу простить, но за эту, клянусь моими эполетами, я отомщу и с этого момента начну его преследовать.

— Вы серьезно говорите, капитан Альтавилла? — поинтересовался албанец.

— Да, клянусь в том честью и ничего так не желаю, как встретиться с ним лицом к лицу.

— Это вполне возможно, — холодно ответил албанец.

— Тому, кто окажет мне такую услугу и сведет с ним, — продолжал капитан Альтавилла, — я дал бы…

— Незачем назначать награду, капитан, я знаю человека, который окажет вам эту услугу даром.

— А где я могу встретить этого человека? — спросил Альтавилла, недоверчиво улыбаясь.

— Пойдемте со мной, и я берусь вам его указать.

Произнеся эти слова, албанец удалился, как бы приглашая капитана следовать за собой.

Капитан задумался на мгновение, но он зашел уже слишком далеко, чтобы отступать. Все взгляды были обращены на него, и он понял, что малейшее колебание сразу испортит его репутацию. К тому же предложение албанца он посчитал не более чем шуткой.

— Для прекрасных дам я готов на все! — воскликнул он и последовал за албанцем.

— Знаете ли вы, кто был этот молодой синьор, наряженный албанцем? — спросила дрожащим голосом графиня у князя де Бутера.

— Нет, клянусь честью, не знаю, — ответил князь. — Знает ли его кто-нибудь?

Все переглянулись, но никто ничего не ответил.

— С вашего позволения, — сказал вдруг Паоло Томмази, прикладывая руку к шляпе, — я знаю.