Александр Дюма - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. IV том

— Я буду ждать вас.

Аллан направился к воротам замка, а Робин, Хэлберт и Мач быстрым шагом добрались до города.

Рыцарь без малейших затруднений был проведен в покои лорда Фиц-Олвина, и вскоре он увидел грозного владельца замка.

Если бы барон увидел выходца с того света, и то он не испытал бы такого ужаса, как при виде этого красивого молодого человека, стоящего перед ним в позе, исполненной достоинства и гордости.

Барон бросил на своего слугу такой испепеляющий взгляд, что тот со всех ног кинулся бежать из комнаты.

— Я не ожидал вас увидеть, — сказал лорд Фиц-Олвин, переводя гневный взор на рыцаря.

— Возможно, милорд, но я явился.

— Это я вижу. К счастью для меня, вы нарушили слово: срок, который я вам назначил, истек вчера.

— Ваша светлость ошибается, я явился на милостиво назначенное вами свидание точно в указанное время.

— Мне трудно поверить вам на слово.

— Очень жаль, но вы поставите меня перед необходимостью вас к этому принудить. Мы по доброй воле приняли по отношению друг к другу определенные обязательства, и я вправе требовать выполнения ваших обещаний.

— Вы выполнили все условия договора?

— Выполнил. Их было три: я должен был вернуть себе свои поместья, иметь сто тысяч золотых и явиться к вам через семь лет просить руки леди Кристабель.

— И у вас действительно есть сто тысяч золотых? — с жадностью спросил барон.

— Да, милорд. Король Генрих вернул мне мои поместья и доходы от них со дня конфискации. Я богат и требую, чтобы завтра же вы отдали мне руку леди Кристабель.

— Завтра! — воскликнул барон. — Завтра? А если бы вы завтра сюда не явились, — добавил он мрачно, — наше соглашение было бы расторгнуто?

— Да; но послушайте меня, лорд Фиц-Олвин, я прошу вас выбросить из головы дьявольские замыслы, которые в ней зреют: я явился в назначенный час, и ничто на свете — не стоит и пытаться применить силу — ничто на свете не может заставить меня отказаться от той, которую я люблю. Если, отчаявшись во всех других средствах, вы решитесь прибегнуть к хитрости, я отомщу и, будьте уверены, отомщу жестоко. Мне известна одна ваша тайна, и я ее раскрою. Я жил при дворе короля Франции, и мне стали известны подробности одного дела, которое касается лично вас.

— Какого дела? — с беспокойством спросил барон.

— Сейчас не время пускаться в долгие объяснения по этому поводу: довольно будет вам знать, что я держу в памяти имена тех презренных англичан, которые предполагали отдать свою родину под иноземное иго. [85](Лорд Фиц-Олвин побледнел.) Сдержите обещание, которое вы мне дали, милорд, и я забуду, что вы повели себя подло и предательски по отношению к своему королю.

— Рыцарь, вы оскорбляете старика, — прервал его барон, принимая возмущенный вид.

— Я говорю правду, и ничего больше. Еще один отказ, милорд, еще одна ложь, еще одна увертка, и королю Англии будут представлены доказательства вашей преданности отечеству.

— Вам повезло, Аллан Клер, — как можно мягче сказал барон, — что Небо одарило меня спокойным и терпеливым нравом; если бы я был по природе своей гневлив и раздражителен, вы бы жестоко поплатились за вашу дерзость: я приказал бы бросить вас в крепостной ров.

— Такой поступок был бы чистым безумием, милорд, потому что он не спас бы вас от королевской мести.

— Ваша молодость служит извинением вашим дерзким речам, рыцарь; я проявлю снисходительность, хотя мне было бы просто наказать вас за них. Зачем же прибегать к угрозам, еще не зная, действительно ли я собираюсь отказать вам в руке своей дочери?

— Потому что я достоверно знаю о нашем намерении отдать руку леди Кристабель презренному и жалкому старику сэру Тристраму Голдсборо.

— Да неужели? Кто же, скажите на милость, этот болтливый дурак, поведавший вам такую дурацкую историю?

— Это не важно, весь город Ноттингем только и говорит, что о приготовлениях к этой богатой и смехотворной свадьбе.

— Я не могу отвечать, рыцарь, за все глупые и лживые слухи, которые обо мне распространяют.

— Значит, вы не обещали сэру Тристраму руку вашей дочери?

— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос. До завтрашнего дня я волен в своих мыслях и желаниях; вот завтра уже воля ваша: приходите, и я полностью удовлетворю ваши требования. Прощайте, рыцарь Клер, — вставая, закончил старик, — я желаю вам всего доброго и прошу оставить меня одного.

— До счастливого свидания, барон Фиц-Олвин. И помните, что у дворянина только одно слово.

— Прекрасно, прекрасно, — проворчал старик, поворачиваясь к гостю спиной.

Аллан вышел из покоев барона с тяжелым сердцем. Он не мог не видеть, что старый лорд опять замышляет какую-то подлость. Его полный угрозы взгляд провожал рыцаря до порога комнаты; потом, не желая отвечать на последний поклон молодого человека, старик отошел к окну.

Как только Аллан вышел (он отправился на встречу с Робин Гудом), барон яростно зазвонил в колокольчик, стоявший на столе.

— Пришлите мне Черного Питера, — отрывисто сказал он вошедшему слуге.

— Сию минуту, милорд.

Через несколько минут солдат, которого вызвал Фиц-Олвин, уже стоял перед ним.

— Питер, — обратился к нему барон, — у тебя под началом есть несколько храбрых и неболтливых парней, которые выполняют без обсуждения данный им приказ?

— Да, милорд.

— Они смелы и умеют забывать об услугах, которые могут быть ими оказаны?

— Да, милорд.

— Прекрасно! Отсюда только что вышел рыцарь в богатом красном камзоле; иди за ним следом с двумя крепкими парнями и сделай так, чтобы он больше мне не мешал. Ты меня понял?

— Отлично понял, милорд, — ответил Черный Питер е омерзительной улыбкой и наполовину вытащил из ножен огромный кинжал.

— Я вознагражу тебя, храбрый Питер. Не бойся ничего, но действуй скрыто и осторожно. Если этот мотылек полетит к лесу, идите за ним, и под сенью деревьев вам будет легче обделать это дельце. Отправив его в мир иной, заройте его под каким-нибудь старым дубом, а могилу прикройте терном и листвой, и никто не найдет его труп.

— Ваши приказания будут в точности выполнены, и когда я снова увижу вас, этот кавалер будет спать под зеленым травяным ковром.

— Я жду тебя; немедленно идите следом за этим наглым щеголем.

Питер Черный в сопровождении двух своих товарищей покинул замок и вскоре напал на след Аллана Клера.

Молодой человек медленно, опустив голову, шел печальный и задумчивый в сторону Шервудского леса. Увидев, что он дошел до опушки, убийцы, шедшие за ним по пятам, вне себя от зловещей радости ускорили шаг и спрятались за кустами, ожидая подходящей минуты, чтобы броситься на него.

Аллан Клер поискал глазами проводника, которого обещал прислать Робин Гуд, и, продолжая внимательно осматривать окрестности, принялся размышлять о том, каким образом вырвать Кристабель из рук ее недостойного отца.