Ангелина Шевцова - След. Укус куфии

— Кэт, я хочу попросить тебя только об одном — чтобы ты попробовала, не боясь уколоться. Понимаешь, в таких ситуациях, мне кажется, можно рассуждать только так: уколюсь — ну и пусть, пусть мне будет больно… зато был шанс, что в этот раз я наткнусь вовсе не на что-то колючее, а даже наоборот!..

На глазах Кэтрин выступили слезы. Волков отметил, что она резко похорошела. Но отметил без эмоций, просто как факт. Он уже чувствовал приближение ступени и все более отрешался от происходящего — так, будто его сковывало льдом изнутри.

— Не бойся уколоться, Кэт, — сказал он прежним тоном. — Ты боишься?

— Нет… Теперь не боюсь… С тобой — не боюсь…

Волков протянул руку, обхватил букет роз за оберточную бумагу — так, что внизу остались только торчащие из нее обрезанные стебли, сплошь усеянные шипами. Он протянул букет замершей женщине — стеблями вперед.

— Это розы, Кэт. Не нужно их бояться. У них есть шипы, но они прекрасны.

Кэтрин, словно загипнотизированная (отчасти так оно и было), обхватила стебли ладонью. Волков отпустил, и она прижала букет к груди.

Прошла секунда, а на него уже смотрели совсем другие глаза, остекленевшие. Лицо, только что казавшееся похорошевшим, изменилось в худшую сторону. Кэтрин медленно завалилась боком на спинку скамейки.

Волков не произнес ни слова. Он чувствовал только пустоту внутри. Это и было настоящим очищением.

Он встал и пошел прочь быстрым уверенным шагом.

Подготовка к Пути была завершена.

Суть Подготовки была в том, что для ступеней предварительного этапа выбирались люди, вызывающие любые негативные чувства. Неприятные Волкову гомосексуалисты, как Андерсон; безжалостные душегубы, как Барон; некрасивые женщины, как Кэтрин… С Кэтрин он, впрочем, ошибся — она была прекрасна. Ее настоящее лицо было красивым — это Волков успел увидеть за мгновение до того, как смазанные препаратом шипы впились в ее ладонь.

Акцентируя внимание на недостатках, свойственных выбранным для первой ступени людям, и не отворачиваясь, а напротив, внимательно приглядываясь к ним, взойти на ступени было легче.

В отличие от основного Пути с его фиксированным количеством этапов Подготовка заканчивалась тогда, когда Идущий к Свободе чувствовал себя готовым. Только и всего.

Волков заранее знал, что ему хватит ровно трех ступеней. Он чувствовал. Недаром он так тщательно отобрал нужных ему людей — кто попало ему бы не подошел, со всеми троими была проделана грандиозная предварительная работа.

И Волков не ошибся — после Кэтрин он был готов к основному Пути.

В маленькой служебной кухоньке варил кофе майор Круглов.

— Здравствуйте, Николай Петрович, — сказала Рогозина, заходя. — Знакомьтесь, это Иван Тихонов, наш компьютерный гений.

Кажется, Круглов принял это как само собой разумеющееся.

— A-а, беглец… Сам вернулся? Стыдно стало? Или страшно? — Он поставил чашку под отверстие клапана кофеварки. — Собирайся. Сейчас я вызову конвой, и отправишься обратно. Не к Волчанскому, а туда, где про компьютер еще не слышали.

Рогозина загородила хакера собой.

— Товарищ майор, — ее голос был официальным до оскомины, — приказы здесь отдаю я. Иван — наш сотрудник. Это факт. И вам придется с ним смириться.

— Руслан Султанович в курсе? — поинтересовался Круглов.

— Будет в курсе. Иван, рассказывай, что ты там придумал.

— С удовольствием послушаю, — с каменным лицом проговорил Круглов, садясь в одно из небольших кресел. — Я так понимаю, Органист уже у нас в кармане.

Тихонов вполголоса сказал Рогозиной:

— Может, не будем отвлекать человека от кофе?

— Иван!

Круглов сидел, они стояли.

Тихонов хмыкнул, передернул плечами.

— В общем, я вчера ознакомился со всеми деталями дела… В Интернете, естественно.

Теперь хмыкнул уже майор.

— И понял, — лучший хакер повысил голос, — всех жертв должно что-то связывать.

— Гениально! — Круглов пару раз хлопнул в ладоши. — Товарищ Тихонов, разрешите вам поаплодировать. Выразить, так сказать, благодарность от лица правоохранительных органов.

Нахальства Тихонову — за исключением некоторых моментов — было не занимать.

— Разрешаю.

Круглов вскочил. Будь на кухне больше места, он бы начал по ней бегать.

— Ну это же бред! Их связывает только то, что они жертвы! Неужели вы думаете, что мы это не проверяли? Их ничего больше не связывает! Ни-че-го!!!

— Знаю я, как вы проверяете, — буркнул Тихонов. — А я — найду!

— Как? — спросила Рогозина.

— Дайте мне время. И Сеть.

Она посмотрела на часы.

— Добро. Я — в районный морг. Наш еще не готов, поэтому пока тела осматриваем там.

Круглов сделал удивленное лицо:

— Как, у нас еще и патологоанатом свой появился? Тоже уголовник? За что сидел? За расчлененку или за каннибализм?

Ужас в глазах Тихонова был неподдельным.

— Вы… Галина Николаевна, вы оставляете меня с ним? В… как вы тогда сказали… в прекрасном коллективе?

Ответом ему был стук захлопнувшейся двери.

С телами жертв работал Петр Сергеевич Ромашин.

Сейчас он рассматривал что-то в брюшной полости маленького трупа с помощью лупы. Выпрямился, пожевал губами. Подошел к рентгеновским снимкам, висящим на подсвеченной панели.

Привычно включил диктофон.

— Из жертвы номер два вынуты печень и обе почки. Выемка внутренних органов произведена профессионально, их вынимали, боясь повредить. Можно констатировать, что работал профессионал. Способ среза органов аналогичен применяемому в медицине, когда стоит задача сохранить органы для пересадки. Срезы у жертвы номер два идентичны срезам у жертвы номер один…

Он накрыл труп простыней и снял перчатки.

Как раз в этот момент в помещении прозекторской появилась Рогозина.

— Добрый день. Вы — Петр Сергеевич? Это я вам звонила, от Вали Антоновой.

— Да-да, уже работаю, — думая о своем, ответил заслуженный патологоанатом.

— И как успехи? — поинтересовалась Галина Николаевна.

— Осмотрел пять тел. Все то же, ничего нового.

— То есть? — Несмотря на выдержку, Рогозиной было тут крайне неуютно.

— У всех изъяты печень и почки. Изъяты профессионально. Об органах заботились, боялись повредить.

Ромашин поправил очки.

— У всех — гематомы на руках в районе запястий и на ногах, у щиколоток. Очевидно, это следы от веревок. Есть даже частички веревки. Но вряд ли они что-то нам дадут. Разумеется, умереть от этих гематом они не могли. Больше никаких следов внешнего воздействия, кроме разрезанной брюшной полости, нет. Но живот им разрезали уже мертвым, это совершенно точно. Только вот как они умерли…