Геннадий Михайленко - Тюрьма №8

Подписать нужно было клочок бумаги на котором заключенный обязывался соблюдать режим содержания и выполнять требования администрации зоны. В принципе, это уже не играло никакой роли, но было одно «но». Те, кто подписывал подобную бумажку автоматически попадали в разряд активистов и уже как бы становились пособниками администрации. По понятиям, веры им уже нет и слово их ничего не значит. Делалось это для того что бы поломать попытки неповиновения осужденных системе. Многие из попадавших на зону пытались найти групповую поддержку и как правило начинали принимать и поддерживать воровской образ жизни. Конечно же попасть в высшую лигу они не могли. Для этого нужно было иметь необходимые жизненные навыки и связи, но тем не менее разделять понятия никому не запрещалось, но и даже приветствовалось в тюремной среде. Чем больше таких заключенных, тем сложнее администрации поддерживать порядок в зоне. Давая подписать эту бумажку, администрация как бы отсекала изначально саму возможность создания атмосферы «братского хода» и вбивала клин между осужденными. В любую минуту можно было использовать это как элемент шантажа или давления на непослушных зеков. Но это не касалось тех, кто принадлежал к воровской масти, такую бумагу они не имели права даже в руки брать, иначе не просто потеряешь статус, но и иногда и жизни можно лишиться. Для мужиков, которые попали в первый раз и наслушались баек на этапе и в СИЗО, этот вопрос был не настолько актуален, поступали по своей совести, тех, кто отказывался подписывать называли «мужик без бумаг», решать они ничего не могли, и авторитета у них не было, но к словам могли прислушаться и определенное уважение к себе они получали, а в тюрьме это дорогого стоит. В это период ломали зону. И администрация шла на любые уловки, чтобы внедрить свои правила игры. Начинали с карантина.

В кабинете начальника следствия собрались практически все оперативники, принимавшие участие в задержании Виктора. Виктор был родом с Украины, приехал в Беларусь делать бизнес. Жил здесь уже довольно долго, обзавелся квартирой, перевез семью, создал прибыльное предприятие, по переработке металла. Обычно, так поступали со всеми, кто вел прибыльный бизнес. Пытались войти в долю или полностью отжать, зависело от обстоятельств и уровня заказа. Если заказ был с самого верха, то как правило бизнес забирали, а бизнесмена отправляли мотать срок лет эдак на десять, что бы и концы в воду и уже все сроки давности прошли. Собравшиеся в кабинете ждали приезда украинского консула. Виктор настоял, чтобы его пригласили. Это не входило в планы оперов, так как они хотели по-быстрому получить признание и передать дело в суд. Но задержанный оказался не прост, начал качать права, требовать консула и все пошло не поп плану. Приходилось импровизировать по ходу разворачивающихся событий.

Виктора задержали прямо в кабинете на его предприятии. Приехали два опера, предъявили документы и предложили проехать побеседовать по поводу бизнеса в контору. Ничего удивительного в этом не было, если бы не тон незваных гостей, он был явно недружелюбный, а приглашение проехать, было похоже на задержание. По приезду в управление, тон сменился на крики и угрозы физического воздействия. В кабинете начальника по борьбе с экономическими преступлениями, Виктора обступили со всех сторон и потребовали выложить все из карманов на стол, когда он закончил выкладывать, то что обычно находится в карманах – телефон, портмоне, ключи от машины, ему указали на стул.

– Фамилия, – рявкнул усатый, грозного вида мужик, очевидно хозяин кабинета, он не представился, но по тону можно было понять, что он главный, так как он горланил громче всех и еще отдавал команды. И не дав опомниться Виктору, снова рявкнул:

– Ты зачем сюда приехал, хохол сраный, на белорусах наживаться, а? Рассказывай, что ты тут делал.

Растерявшийся от такого напора, Виктор первое время не мог вымолвить и слова. После некоторого молчания он выдавил из себя:

– Предприятие построил, на котором работают белорусы.

Ответ немного сбил пыл усатого. Он покрутил в руках портмоне Виктора и бросив его на стол, дал команду нависавшим операм:

– Так забирайте его в обработку, проведите обыск у него, забирайте все, что будет иметь ценность, деньги, драгоценности. Вещи. Ясно?

– Так точно, – последовал ответ и забрав задержанного они удалились.

Оставшись в кабинете вдвоем со своим заместителем и подождав пока закроются двери, они перешли на нормальный тон.

– Ну что будем с ним делать? – спросил невзрачного вида и в потрёпанном пиджаке заместитель,

– Мы следим за ним уже полгода и на просушку поставили, за ним ничего нет.

– Значит обработайте как следует, где его жена, задержите ее, детей в спец приемник, сразу зачирикают, – пробасил усатый, грозно глядя на сомневающегося зама.

– Расскажут все что знают и не знают, остальное придумают. Мне что, Вас учить?

– Никак нет, все понял, разрешите выполнять? – затараторил заместитель, вытянувшись в струну.

– Выполняйте, – рявкнул усатый.

Как только дверь за замом закрылась, он поднял трубку на телефоне спец. Связи и дождавшись ответа на другом конце, приподнялся на кресле от напряжения и процедил:

– Товарищ генерал, Ваше приказание выполнено, хохла арестовали, так точно, будет сидеть долго, так точно сгноим, все исполним как надо, уже передаю в следствие и будем оформлять в СИЗО.

Положив трубку, он медленно выдохнул. Не каждый день поступают прямые указания от высшего начальства. Тем более действительно ничего не было на этого, несчастного хохла. Нужно все высасывать из пальца. Пришлось задействовать агентуру и даже инсценировать ограбление офиса, чтобы добраться до его ноутбука, но и там ничего не было. Тогда вышли на его партнера, итальянца. Тот на него давно зуб имел, не могли поделить, кому управлять предприятием в Белоруссии. Поработали с этим клоуном, больше похожим на цыгана, чем на итальянца, наобещали ему светлого будущего, вот он и согласился написать на партнера заяву, донос другими словами. Правда это ничего не дает, поэтому пришлось сработать агентуре, на ксероксе сделали поддельную подпись на каком-то договоре и приложили якобы акт экспертизы, что это сделано на ксероксе, как основание для возбуждения дела по подделке документов, а там посмотрим.

«Ненавижу этих комерсов, всех бы пересажал», подумал усатый начальник по борьбе с экономическими преступлениями уставившись на стену, где висел огромный портрет президента.

«Эти сраные коммерсанты, ничего не боятся, у них нет авторитетов, наглецы, лезут во все щели, уничтожать их нужно», такие мысли проносились в голове усатого. Он был лет пятидесяти, уже ничего не осталось от стати военного. За годы службы, он понял одно – «государство» – это бренд, с которого можно получать неплохой доход. И кому как не ему, полковнику, отдавшему годы служения этому бренду, не получать дивиденды. Наделенный полномочиями, он мог практически все, забрать бизнес, лишить воли, имущества, а при необходимости и жизни. Абсолютна власть над людьми развращает абсолютно, и только идиот не будет этим пользоваться. Так он оправдывал себе, тот беспредел, что он и его подручные творили.