Женя Гламурная - Тертый шоколад

— Чего? — не поняла я.

— Ты всю сознательную жизнь стараешься доказать, что можешь быть лучше меня!

— Это комплекс неполноценности, а не комплекс превосходства.

— Вот видишь!

Трюфель передумал вставать и пополз в нашу сторону с гордым видом собаки-разведчика.

— Может, ему помочь? — забеспокоилась я.

— И не думай! Сама поскользнешься, и будете вдвоем ползти. А я даже не подумаю вас вытаскивать.

— Лика, я хотела поговорить про Вову, — решилась я.

— Что тебя опять не устраивает? — занервничала Лика. — Он и так у нас не ночует, чтобы не действовать на твою нежную психику! Думаешь, если мне… Если я немного старше тебя, то у меня не может быть личной жизни?

— Да не в этом дело…

— Именно в этом! У тебя своего мужчины нет, вот ты и лезешь в чужую жизнь, чтобы компенсировать.

А вот это уже грубо.

— Неужели ты не замечаешь, что он тебя использует? Живет за твой счет, требует, чтобы ты устроила его на работу в театр…

— Ты что, бабушкиных пирожков с луком пожалела? — вдруг рассмеялась Лика. — Хорошо, что хоть кто-то их ест. А по поводу работы — не твои это проблемы. Вовочка дает мне гораздо больше, чем я ему…

Последняя фраза прозвучала совсем неискренне, поэтому я процитировала Станиславского:

— Не верю!

Лика рассмеялась еще громче и сказала:

— Честное слово, Жень, занялась бы ты своими проблемами. Очаруй Лягушкина, что ли… А то: «Кефир принесла»! Фи… Что у него не было других причин тебя обнять? С Вовочкой я уж как-нибудь сама. Хотя спасибо за заботу. И не смей больше читать чужие записки!

— Трюфель, домой! — крикнула я.

Собака резко развернулась и стрелой бросилась обратно к катку. Лика, продолжая смеяться, пошла к подъезду, а Трюфель преспокойно стоял на льду посредине катка и звонко лаял.

Когда я наконец выманила собаку со льда, дома уже все позавтракали, оставив мне полстакана холодного чая и обгрызенный бутерброд. Но позавтракать сегодня мне было не суждено. Кто-то настойчиво заколотил в дверь. Могу поспорить, что это Варя: она одна игнорирует звонок и всегда стучит.

Проспорила, это Юра.

— Поехали, у нас пресс-конференция.

Интересно, он вообще подозревает, что о таких вещах нужно предупреждать заранее? Хотя бы за пятнадцать минут?

Собралась за тридцать секунд и красилась уже в машине, причем Юра всю дорогу нудел, что макияж мне вообще не нужен. Врать он совсем не умеет. Я-то лучше всех знаю, что у меня от переживаний за Томку, Лику и мир во всем мире вскочил прыщик на носу.

Журналистов на пресс-конференцию пришло не так уж много. С несколькими я даже знакома — вместе учимся на журфаке. Мы еще не успели рассесться, а двухметровая девушка из еженедельника для школьников уже взмахнула рукой с рыжим блокнотом.

— Пожалуйста, — с суровым видом сказала я.

Смешная все-таки работа у PR-директора.

— Борис, какие у вас отношения с этой девушкой?

Нет, ну нормально? Передо мной стоит табличка с моим именем! А еще там написано, что я пресс-атташе (на самом деле, PR-директор, но это не главное). Главное, что я не «эта девушка».

— Отношения?.. — не понял Лягушкин, но на всякий случай загадочно улыбнулся.

Слава богу, а то я уже начинала думать, что все видели эту микроскопическую фотографию в газете, которую читают только старушки в провинции. Все остальные тоже читают, только признаться стесняются.

— Я — PR-директор группы «Тертый Шоколад», — объяснила я, — и отношения у нас исключительно деловые.

Тут Боря понял, что не из воздуха журналистка взяла историю про наши отношения, и решил на всякий случай народ заинтриговать:

— Ну, я все равно надежды не теряю…

Из-за сцены вынырнул худосочный мальчик и поставил передо мной целую упаковку минералки. Вот и попробуй теперь догадаться: кто-нибудь придет, чтобы расставить бутылочки перед ребятами? Или это входит в обязанности пресс-атташе, PR-директора, администратора или еще кого-нибудь из той команды, которую я всю заменяю? Юра еле заметно кивнул на минералку. Я расставила бутылки и как раз наливала минералку вокалисту в стакан, когда журналистка-баскетболистка снова оживилась:

— А вас не задевает, что ваша девушка выполняет функции официантки?

— Что вы! — закокетничал Боря. — Это даже возбуждает…

Дальше все происходило, как в замедленной съемке. Я подняла голову и увидела, что у двери стоит ИЛ с фотоаппаратом. Отшатнулась и дернула рукой с Бориным стаканом. Причем так неудачно дернула, что вылила ему всю минералку на рубашку.

ИЛ вскинул левую руку с фотоаппаратом, как будто хотел меня застрелить. Я испуганно отвернулась и закрыла лицо руками. Одновременно подумала, что он, оказывается, левша, а я раньше не замечала. Пришла в себя только за сценой. Сначала хотела сбежать (куда-нибудь подальше, может, на Аляску?), но потом решила дождаться Борю и извиниться за испорченную пресс-конференцию. Ждать пришлось долго. Я залезла в Юрин джип и через некоторое время достаточно согрелась, чтобы понять, как все плохо.

— Ты что, плачешь? — в машину заглянул Юра. — Да все отлично, глупенькая!

Ко мне на заднее сиденье запрыгнул Боря, через приоткрытое окошко дал несколько автографов поклонницам.

Юра сел за руль, и мы осторожно, чтобы не задеть никого из девочек, облепивших машину, выбрались с парковки. Боря несколько раз быстро чмокнул меня в щеку:

— Умница моя! Ты что, расстроилась? Ну, не дуйся… Ты же понимаешь, что это реклама.

— Борь, ты заигрался, — удивленно сказала я. — Забыл, что я не твоя девушка?

— Да я теперь жениться на тебе готов!

— Они подумали, что ты специально его водой облила! Оскорбилась на «официантку», — повернулся к нам Юра. — Если повезет, будет хоть какой-то скандал. Это отличная реклама для группы!

— С рекламой-то все прекрасно, — обиделась я. — А про меня вы не подумали?

— А что не так? — удивился Юра. — Ты же говорила, что у тебя нет парня…

Тут он чуть не врезался в фонарный столб, и мы с Борей хором заорали:

— На дорогу смотри!!

Надо будет найти им водителя в ближайшее время, а то никакая реклама не спасет…

Я совершенно без сил добралась домой. Оказалось, что сюрпризы на сегодня не закончились.

В гостиной сидела Варежка и смотрела на меня такими жуткими глазами, как будто всю жизнь мечтала меня убить, а потом съесть. Неужели ее так задела эта липовая история с Лягушкиным?

— Варь, если ты из-за фотки в газете…

— Черт с ней, с фоткой. Я до Гоши дозвонилась.

— Так это же хорошо… — осторожно предположила я.

— Просто великолепно! — издевательски поддержала Варежка. — Он мне сказал, что пытался тебя забыть…

Как же мне не нравится это прошедшее время…

— Что значит «пытался»?

— У него не получилось!