Женя Гламурная - Тертый шоколад

— Был, — вздохнула Томка.

Лелик закатил истерику прямо на «месте преступления». Пригрозил Шульману жестокой расправой. Наорал на Томку, стащил ее с подиума и увез домой вместе с платьем от «MiuMiu» за три с лишним тысячи евро. Спасите-помогите!

— Я когда в метро поняла, что все еще в этом платье, чуть с ума не сошла, — жаловалась Томка. — Хотела обратно бежать, а Леша ни в какую. Я ему пытаюсь объяснить, что это воровство, что нас посадят, а ему — хоть бы хны. Главное, что защитил свою мужскую гордость. Боже ты мой, кому она нужна, эта его гордость!

Шульман, конечно, тут же вызвал милицию, но написать заявление не успел. Томка спряталась от Леши в ванной и позвонила ему на мобильный.

— Ты себе представить не можешь, как мне пришлось перед ним унижаться! — Тамара даже всхлипнула. — Причем с платьем вообще ничего не случилось…

Теперь ей придется участвовать в показе совершенно бесплатно, чтобы компенсировать чувствительному агенту моральный ущерб. И проделывать это придется с риском для жизни, потому что Леша категорически против.

— Отелло нашелся! У него что, так плохо с самооценкой? Неужели он может подумать, что я предпочту ему какого-то плешивого Шульмана, пусть он хоть десять раз агент «Миу-Миу»? Представляешь, ему легче с ментами связаться, чем отпустить меня на этот показ! Да он просто не понимает, на что идет… Это же уголовщина!

И тут я решила, что пора резко менять тему, как папа, иначе я никогда не решусь заговорить с ней о главном:

— А «травку» курить — это не уголовщина?

Томка поперхнулась безалкогольным коктейлем и посмотрела на меня исподлобья.

— Жень, кажется, ты пересмотрела голливудских боевиков. Строишь из себя полицию нравов?

— Я работаю под прикрытием. Присматриваю за тобой уже три года. Ты все время вела себя хорошо, но в последнее время… В общем, ты внушаешь ФБР беспокойство.

— Не смешно.

— Ради бога, Том, я могу и серьезно. Ты знаешь, насколько это опасно для твоего здоровья?

Томка расхохоталась. Слышала бы она себя со стороны.

— Если ты немедленно не завяжешь со всем этим, мне придется сказать обо всем папе.

Понятия не имею, как еще я могу ее убедить.

— Строишь из себя бога? Кто дал — тот и взял?! Да плевать я хотела на тебя и на твоего ненаглядного папочку!

Она явно неадекватна, так что обижаться я и не подумала.

— Леша знает?

— Зачем ему знать? — резко успокоилась Томка. — Он вообще ничего не знает, кроме своей драгоценной гордости. Только и ищет, с кем я ему изменяю. Как будто мне больше делать нечего. Мне надо думать, чем за квартиру платить. На что машину покупать. А он даже учиться перестал. Лешу из универа на днях отчислят, причем драгоценная его Мамуся уверена, что это я во всем виновата… Он маленький еще совсем. Перестал на экзамены ходить и думает, что принял настоящее мужское решение. Если бы он при этом еще работу нашел — куда ни шло. Нет, он просто так ко мне переехал. Наверное, думает, что деньги у меня растут вместо листьев на комнатных цветах. Своей ревностью только работать мне мешает…

— Господи, Том, да пошли ты его обратно к Мамусе.

— Не могу, Жень. Я люблю его.

Мамуся — гроза всех московских невест, Лешина мама. Все девочки на курсе были когда-то в него влюблены и передумали они хором, когда Мамуся первый раз пришла вместе со своей младшей дочкой Милочкой на студенческую вечеринку. У нас демократичный универ, на праздники вся учебная часть ходит с деканом во главе, но до тех пор родители как-то стеснялись. Мамусе стеснительность вообще несвойственна. Не думаю, что она получала какое-то удовольствие от громкой музыки и пива, но ей уж точно было приятно испортить праздник нескольким десяткам девушек, которые у себя на кухне поклялись, что именно на этой вечеринке они подойдут к неприступному Леше и познакомятся. Мне он никогда особенно не нравился, хотя не могу отрицать, что он красив. Только это красота рафинированная — такой «сладкий мальчик» из бойз-бэнда. Огромные карие глаза, черные кудри до плеч, без излишеств подкачанные руки, хорошо одет — мечта всех школьниц. Впрочем, как оказалось, и студенток тоже.

Но что-то я отвлеклась. Мы ведь о Мамусе. Для Леши самый легкий способ заставить девушку навсегда про него забыть — познакомить несчастную со своей семьей. Семейка та еще: Мамуся — самый страшный зверь, Милочка, которая под Мамусиной защитой может творить все, что угодно, и французский бульдог Элвис — просто отвратительное животное.

В этой нездоровой среде и вырос Леша — парень вроде замечательный, но, как выяснилось, совершенно неприспособленный к жизни. У Мамуси даже хобби говорит само за себя — она выращивает кактусы. Слава богу, не догадалась разводить хрюкающих французских бульдогов. Хотя точно догадается, когда Элвис дорастет до половозрелого возраста.

В середине января Томка ходила в это змеиное гнездо на святочные гадания. Перепугалась не на шутку. Купила Мамусе в подарок пятисотдолларовый сервиз из тончайшего розового фарфора. Оделась, как на экзамен по алгебре в школе: белая блузка, черная юбка-макси. Взяла с собой тапочки, потому что пред светлые Мамусины очи полагалось являться в собственной домашней обуви.

Начиналось все неплохо — вопреки всем ожиданиям, подарок был принят благосклонно:

— Конечно, полная безвкусица, но зато видно, что от чистого сердца. — Еще бы не от чистого сердца, за пятьсот-то долларов! Впрочем, на лучшую характеристику нельзя было и надеяться.

За столом Томка совершила непростительную глупость — перепутала вилку для гарнира с вилкой для рыбы, чем чрезвычайно удивила юную Милочку:

— Моделей разве не учат таким вещам?

— Нет! — честно ответила Томка.

Милочка Томку терпеть не может — видимо, в глубине души мечтает стать моделью и слегка завидует. Они с Мамусей, наверное, ночей не спят — гадают, как такая невоспитанная девушка попала в модельный бизнес.

Вот и сейчас решили погадать: выключили в комнате свет, выгнали за дверь Лешу.

— Чтобы ауру не портил, — объяснила Мамуся.

— Какую ауру? — удивился Леша и с жалостью посмотрел на Томку, но Милочка уже захлопнула у него перед носом дверь.

Томке так страшно было, только когда ее в первом классе водили в кино на «Фантомаса». Она этого синего мужика до смерти боялась, а все вокруг ржали. Только теперь еще страшнее, потому что все вполне реально, а не на экране: в гостиной горят три ароматические свечи, от которых больше запаха, чем света; Милочка что-то химичит над спиртовкой от набора для фондю и тихо посмеивается; Мамуся тащит таз с водой. Выглядит все так, как будто Томку собираются порезать на ритуальную тушенку. Громко звать на помощь Лешу или сразу бросаться в окно?..