Женя Гламурная - Тертый шоколад

Вылитая декораторша. Такие барышни вольного (не легкого — вольного) поведения на тусовках занимаются поиском модов и спонсоров. Чтобы потом иметь возможность сказать: «Ты ваще знаешь, с кем разговариваешь? Ты знаешь, кто мой ДРУГ?» Они заводят себе нежно-розового цвета визитки, на которых под вымышленным экзотическим именем (Лейла, Майя, Гюльчатай) почти всегда написано «декоратор». В ста процентах случаев это значит, что девушка декорировала свою собственную квартиру, предварительно загоняв до предынфарктного состояния пару дизайнеров.

Кто такие спонсоры, вам и без меня понятно — вроде того, с пивным брюшком. Безуспешно пытаются на пафосной вечеринке расслабиться. Шутишь, милый? Расслабляться нужно дома на мягком диване. Моды — вообще отдельная история. Обычно это свободные художники, которые умудряются делать большие деньги из воздуха, или просто богатые наследники. Если спонсора видно издалека благодаря пивному брюшку и раздраженному выражению лица (он думает, тусовки придуманы для того, чтобы отдыхать, наивный), то мода в толпе узнать так же сложно, как отличить мартышку от шимпанзе. Хотя есть несколько постоянных признаков:

• Его брюки чуть короче положенного, чтобы все могли заметить, как блестят безупречно начищенные ботинки мода.

• Ремень на брюках мода непременно белого цвета и стоит, как пять платьев для барышень-декораторш.

• Нижняя пуговица пиджака всегда расстегнута (наверное, чтобы было видно ремень).

• Мод собирает редкие (редкостно дорогие) виниловые пластинки, но почти никогда не слушает, потому что…

• Ему вечно не хватает времени.

Юра — явный мод. Надо будет поговорить с ним о пластинках…

Вдруг на сцене зашуршало, взвизгнул микрофон (девушки все как одна жеманно заткнули уши) и туда, разбрасывая во все стороны охранников, ворвался мужичок в черном костюме и очках. Если меня не подводит память, то вчера я его видела в новостях. Кажется, депутат какой-то… Он вырвал микрофон у Бори, который так хохотал, что даже не стал сопротивляться. Боже, почему у меня нет фотоаппарата?!

Мужичок сквозь золотой дождь подобрался к трехметровой бутылке и непочтительно постучал по ней обветренным на митингах крепким кулачком. Именинник возмущенно загудел.

— Пустой! — констатировал депутат и заорал на весь зал: — Водки мне, я после чтения!

— Это они закон читали в Думе, — объяснила девушка в шифоновом платье, демонстрируя феноменальное для декораторши знание политики. Спонсоры начали посматривать на нее с интересом.

Официант, от старания поскальзываясь на паркете, принес водку. Депутат лихо выпил, а потом так же лихо стал отплевываться от блесток, которые попали в стоику.

— Эх, тусовка! Тьфу! Ходить противно (тьфу!), а не ходить…

Тут депутат в порыве меланхолии оперся на именинника, не рассчитанного на подобные проявления светской нежности. Трехметровая бутылка повалилась со сцены в зал. Свет погас. В гробовой тишине раздался истошный писк:

— Бли-и-ин, я себе все ногти переломала!

Если бы я знала, как в темноте добраться до гардероба, то в суматохе слиняла бы домой. Но пока даже не могу угадать, где выход. Девушка рядом дрожащим голосом шепчет кому-то: «Мне не нужны деньги, я живу ради сцены…»

— Ага, ради плюшевых мишек, — хриплым басом отвечает ее знакомый.

— Да! — в экстазе взвизгивает она. — Когда маленький ребенок дарит тебе свою любимую игрушку — это самое приятное, что может произойти в жизни! Это и есть настоящее признание!

— Ты че, серьезно?

Девушка от возмущения захлебнулась коньяком и притихла. Откуда-то сверху раздался истеричный крик:

— Господа, пожалуйста, без паники!! Сейчас все будет в порядке!

— Сам лучше успокойся, придурок! — ответил кто-то из зала.

— ТЫ КОГО ПРИДУРКОМ НАЗВАЛ? — сразу сменил тон паникер. — Я хозяин клуба!

Гости хором заржали.

— Ну, я думаю, сейчас начнется веселье не для нас.

— Юра! Ты как меня нашел? По запаху, что ли? — удивилась я.

— Вообще-то у меня фонарик есть, — признался он. — Хотя «по запаху» было бы романтичней. Поехали отмечать?

Мы должны были ехать в другой клуб на after-party, но мне казалось, что сначала нужно дождаться электричества.

— Может, нам стоит предупредить того писклявого дядьку с балкона, что мы уезжаем?

— А ты уверена, что он и правда владелец клуба?

— Нет, но…

— Вот в том-то и проблема! — Юра изобразил на лице суровость.

— Ты не понимаешь, он может вам не заплатить.

— Ты не понимаешь, он нам уже заплатил, — передразнил меня он.

Девушка рядом встрепенулась и, трепетно погладив меня в темноте по плечу, спросила:

— Вы — Юра Хаер?..

Юра осветил лицо снизу фонариком и загробным голосом ответил:

— НЕТ, Я ТЕНЬ ОТЦА ГАМЛЕТА!

— Как здорово! — неадекватно отозвалась девушка. — Я в одной постановке играла Офелию! В антрепризе у Хоменко. Это режиссер такой, знаете? У него антреприза…

Дальше мы слушать не стали: Юра выключил фонарик и в темноте повел меня к выходу. Девушка в центре зала, не заметив нашего отсутствия, продолжала взахлеб рассказывать о том, как она играла Офелию. Зал напряженно слушал. А света все не было.

Варежка уже ждала нас на улице: оказывается, Юра вывел ее первой. Правильно сделал: неизвестно, что бы она могла натворить в темноте после бокала коньяка. Мы с Борей поедем в ее «Мини Купере», так что нам еще предстоит выяснить, как коньяк действует на ее водительские способности. Одна, особенно цепкая, поклонница оторвала у нашего вокалиста с рубашки пару пуговиц, и теперь придется искать магазин с мужскими сорочками. Или с пуговицами. Хотя посреди ночи легче найти новую рубашку…

В центре, оказывается, есть куча магазинов мужской одежды, открытых допоздна. Мы быстро выбрали Боре неформальную рубашку яркорозового цвета («Лососевого, а не розового!» — возмущенно поправил нас консультант) и, развернувшись посреди Тверской через двойную сплошную, поехали на after-party. Варя и коньяк — две вещи несовместные. Она всю дорогу наводила красоту, развернув зеркало заднего вида так, что заднего вида оно вообще не показывало, я то и дело орала дурным голосом:

— Следи за дорогой!!!

Хорошо еще, что машин ночью поменьше, но мы и так умудрились нарваться на неприятности: Варежка полезла в сумочку за помадой и чуть не сбила инспектора на перекрестке.

— Ух ты, а гаишники и ночью бывают? — удивилась она.

— Они теперь гибедедешники, — хохотал Юра на заднем сиденье.

Вот сейчас они оба посмеются, когда инспектор заставит Варежку пройти тест на алкоголь и всех нас высадит из машины прямо посреди дороги.

Он медленно подошел к машине и стукнул полосатой дубинкой по капоту.

— С ума сошел, машина новая! — возмутилась Варя.