Женя Гламурная - Тертый шоколад

— Ого! Да вас сразу три!

— Можно автограф? — закатывая глаза от восхищения, робко попросила одна из поклонниц.

— С ума сойти! — расписался у нее на футболке ИЛ. — Я же только один концерт отыграл! Откуда вы вообще меня знаете?

— А мы ездили в Тулу, — объяснила вторая девочка. — Мы — активистки фан-клуба «Тертого Шоколада».

— Устроили мне кастинг? — улыбнулся ИЛ.

— Вроде того, — закокетничала фанатка с автографом.

— Ну и как?

— Обалдеть! — честно призналась она. — Спасибо огромное! Мы, наверное, пойдем…

— Уже поздно так, — забеспокоился ИЛ. — Вы сами доберетесь?

— А мы на машине!

— О-о, у вас уже есть права?

— А мы с папой! — рассмеялись девочки.

— Бедный папа, — вздохнул ИЛ, закрывая за ними дверь.

Тут я отогрелась настолько, что ко мне вернулся дар речи:

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЛ В МОЕМ НОМЕРЕ В ТУЛЕ?!! И ПОЧЕ…

Я не знаю, почему начинаю каждый раз орать на тебя, вместо того чтобы признаваться в любви. Но ты же понимаешь — воспитание от бабушки, и на улице такой зверский невесенний холод, и столько сразу проблем.

— Тише, соседей разбудишь, — испугался ИЛ. — Я хотел извиниться.

— Перед соседями?

— Да нет, тогда в Туле. Я так мерзко наорал на тебя из-за этих фотографий… Перенервничал из-за концерта. Еще девочки эти: «я хочу тебя, я хочу тебя» на каждом шагу. Тут любой рехнется!

— Извиниться — это похвально, — согласилась я. — А почему ты влез в мою постель?!

ИЛ смущенно улыбнулся и взъерошил волосы:

— Мой номер был немного занят нашим осветителем и какой-то юной особой.

Он сел рядом на диван. Я возмущенно фыркнула и отодвинулась.

— А почему ты не пошел спать к Юре? Или к Олегу?

— Потому что мне куда приятней спать рядом с тобой, чем с Юрой или Олегом, — сжав зубы, как будто еле сдерживаясь, чтобы не закричать, сказал ИЛ. — И, по-моему, ты была совсем не против.

— Между нами ничего не было? — на всякий случай уточнила я.

— Между нами было полметра кровати, несколько подушек, одеяло и плед с дивана, — ответил он и, улыбнувшись, добавил: — А ты что, настолько крепко спишь?

— Я тогда выпила бутылку вина, так что была не совсем в себе. Не понимала, что происходит. И говорила всякие глупости… — Кажется, я покраснела. — Ладно, извини. Просто нужно было все выяснить, понимаешь? Я поеду домой.

— На чем поедешь? Метро уже час как закрылось.

— Позвоню Варе, она меня подвезет.

— Она спит давно…

— Ну, пешком пойду! — разозлилась я.

— Я тебя отвезу.

— Вот только не надо делать мне одолжения! Иди спать!

ИЛ рывком уложил меня на диван и поцеловал в шею. Почти укусил. Я зажмурилась от боли. Он так же резко отпустил меня и сел рядом.

— Ты что, совсем?! — не придумала ничего умнее я.

— Ты как школьница, — улыбнулся ИЛ. — Поехали.

Вот теперь я злюсь по-настоящему. Тоже мне граф Дракула нашелся! Теперь неделю придется в водолазках ходить!..

Всю дорогу мы ехали молча, ИЛ чему-то улыбался (впрочем, он всегда неизвестно чему улыбается), а я старалась не расплакаться от возмущения.

Домострой! Унижение женщины грубой мужской силой!

Машина остановилась.

— Вылезай давай, — промурлыкал ИЛ. — Всем школьницам давно пора спать.

В его игрушечном «Фольксвагене» сложно размахнуться. Но я очень постаралась. Влепила ИЛу такую звонкую пощечину, что мне бы позавидовали все оскорбленные женщины из мексиканских сериалов. Он потер щеку и, передразнивая меня, возмущенно спросил:

— Ты что, совсем?!

Я после вчерашнего не спала всю ночь, как среднестатистическая сентиментальная дурочка. Считала цветочки на обоях, пока не поняла, что на них нет цветочков. В пять утра пошла гулять с Трюфелем. Он уснул посреди тротуара и наотрез отказался двигаться. Пришлось тащить домой на руках. В восемь позвонила Варежке и оставила на автоответчике сообщение: «Позвони, когда проснешься». Через полчаса одумалась и снова набрала ее номер: «Нет, лучше не звони».

В соседней комнате Лика швырнула будильник об стену. У нее сегодня «утренник» — детский спектакль, так что она весь день будет ходить злая и зевать с таким видом, как будто хочет откусить кому-нибудь голову.

— Ты что, влюбилась? — спросила она, когда мы встретились на кухне.

— С чего ты взяла? — промычала я.

— Розовая водолазка из прошлогодней коллекции, синяки под глазами, руки дрожат.

— У меня бессонница.

— Это только доказывает то, что ты влюблена. — Лика вылила в раковину свой кофе и ушла в спальню.

Потом прибежала заспанная Варежка. Я чуть не прослезилась от умиления. Какая же у меня заботливая подруга! Или ей просто любопытно узнать, чем кончился мой вчерашний поход к ИЛу?..

— Ты зачем напялила эту пакость? — Варю аж передернуло от моей водолазки.

— Кто бы говорил! Ты сама пару месяцев назад из розовых кофточек не вылезала!

— Во-первых, три месяца назад, — назидательно ответила она. — А во-вторых, это были кофточки, а не водолазки.

— У меня синяк на шее.

Варежка заржала, как конь поручика Ржевского:

— Синяк на шее называется «засос».

— Выбирай, пожалуйста, выражения.

— Ладно тебе! А кто тебе поставил… мм… синяк на шее?

— ИЛ, — насупилась я.

— И ты ему позволила?! — ахнула Варежка.

— Думаешь, он спрашивал разрешения?!

— Звонил потом?

— Рано еще, — с надеждой вздохнула я.

Три часа дня. Лика вернулась из театра. Ничего похожего на телефонный звонок пока не наблюдалось.

— Ли-и-ик, с нашим телефоном все в порядке?

— Говорила же, что ты влюбилась. Давай признавайся!

До вечера поглядывала на телефон. В универе положила мобильник на стол и гипнотизировала его три пары подряд. Не помогло.

— Может, съездишь к нему еще раз, чтобы так не мучиться? — хитро улыбнулась Варежка.

Он позвонил! А я, вместо того чтобы наорать на него и бросить трубку (это по составленному утром плану), очень обрадовалась и глупо захихикала. Прав был великий поэт, запатентовавший метод под кодовым названием «чем МЛ, тем БН». В смысле: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей».

— Ты когда-нибудь встречала рассвет на берегу Москвы-реки?

— Нет, — опешила я.

— Тогда завтра мы заберемся с тобой на мост и будем размышлять о жизни. — По голосу слышно, что ИЛ улыбается. — И еще я снова хотел извиниться. Так что одевайся потеплее, а то у меня целый список поступков, за которые стоит просить прощения.

— Как можно было ему отказать? — оправдывалась я перед Варежкой через несколько минут. — Рассвет на мосту, представляешь?

— Там очень холодно, Жень, — возражала моя неромантичная подруга. — К тому же завтра вообще не будет рассвета. Все небо в тучах!

— Это же не главное, — вздохнула я.