Эмилио Сальгари - Корсары Южных морей

Раздался дикий рев и хруст ломающихся костей. Вскоре жалобно скулящий ягуар с трудом пополз к нактоузу и рухнул на пол.

– Бородач его размазал! – воскликнул Каменная Башка. – Я-то болел за него, по крайней мере, он сейчас не представляет для нас опасности… Смотрите! Пума!..

Привлеченная запахом крови, пума подкралась к медведю и тут же оказалась в его мощных лапах.

– Молодчина! – воскликнул Каменная Башка. – А теперь избавь-ка нас от этой кошечки! Ее бока так и скрипят!

Разъяренный от боли гризли крепко сжал пуму в смертоносных объятиях. Пума отчаянно царапалась и кусалась, но не могла высвободиться из крепкой хватки. Лапы ее скользили вдоль мокрой от крови шерсти медведя.

– Вопит, будто обезьяна! – заметил Каменная Башка.

– Он вот-вот переломает ей кости! – ужаснулся юный марсовой.

– Наверняка они уже треснули. Гризли обладают невероятной силой, и, раз попав в его лапы, уже не вырвешься. Бедный котенок! Надо было помогать ягуару, дурочка! Вдвоем у вас что-то, может, и получилось бы.

Схватка на вымазанных кровью шканцах продолжалась. Стоя на задних лапах, медведь то приближался, то делал шаг назад, то принимался кружить как безумный. Он продолжал сжимать в лапах обмякшую пуму, как видно уже ступившую на тот свет одной лапой.

Еще несколько минут гризли, обливаясь кровью, продолжал прыгать по шканцам, пока наконец не ослабил хватку. Пума тяжело рухнула на пол. Ее грациозные кошачьи формы, изуродованные медведем, трудно было узнать. Победитель выглядел не намного лучше.

Обезумев от боли, медведь носился по шканцам, с устрашающим ревом топча и терзая трупы поверженных врагов. Наконец он повалился на палубу и спрятал голову между лап. Тело его содрогалось от боли.

– Малыш Флокко, – не унимался боцман, – нет ли у тебя неподалеку знакомого ветеринара? Нашему Бородачу требуется помощь. Если не забинтовать ему раны, он вот-вот истечет кровью.

– Пусть околевает! Будем голодать – сожрем его лапы!

Не успел марсовой это сказать, как из трюма послышался леденящий душу рев, и два, четыре – нет, пятнадцать зверей вырвались на палубу.

– Тысяча колоколен! – воскликнул Каменная Башка. – Похоже, нам конец!

Как же диким зверям удалось выбраться из клеток? Или прутья уже были погнуты силачом-гризли? Кто знает? Как бы то ни было, на палубе размачтованной бригантины бесновались три-четыре ягуара, бурый медведь, три пумы и более полудюжины волков. Оказавшись на воле, звери с рычанием и ревом разбежались по палубе во все стороны. Но запах свежей крови увлек их на шканцы, где, окруженный трупами мертвых кошек, бился в агонии Бородач.

– Смотрите в оба! – воскликнул Каменная Башка. – Не многие такое видели!

– Да они же обглодают все соленые окорока! – взвился Малыш Флокко.

– Да уж, об окороках можно забыть!

– А потом и за нас примутся!

– Все канаты и лини я поднял, нам ничего не угрожает. Вот бурому медведю, правда, под силу взобраться на марс, но пусть только сунется – его ждет достойная встреча!

– Бедняга Бородач! – притворно вздыхая, сокрушался юный марсовой.

Почуяв запах крови, взбесившиеся от голода звери с остервенением накинулись на ослабевшего от ран гризли. Пока ягуары и пумы рвали Бородача, бурый медведь не мешкая бросился к ящикам с галетами, а волки, предпочитая не рисковать, лакомились мясом жертв гигантского гризли. Не прошло и пятнадцати минут, как звери подчистую смели все запасы продовольствия.

Пришло время обратить внимание и на моряков. Несмотря на высоту марса, хищники могли настигнуть товарищей в один прыжок.

– Поберегитесь, ребята! – воскликнул бретонец. – Они глядят на нас как на лакомый кусочек!

– Я стрелять, – решительно предложил Ульрих.

– Подожди, пока я не скажу. Мы не можем попусту тратить порох.

– Я хорошо стрелять.

– Тогда целься в бурого медведя, он самый опасный.

– Да, папаша. Я стрелять.

Как все немцы, Ульрих был метким стрелком, он пригнулся, прицелился и выстрелил.

Выстрел пришелся медведю прямо между лопаток и раздробил ему хребет. Бедняга так и не успел разделаться с последним ящиком галет.

Готовясь разделить судьбу брата-гризли, зверь вдруг в ярости поднялся на задние лапы, отчаянно тряхнул мордой и тяжело рухнул на пол. Ягуары, пумы и волки с рычанием подскочили к туше и принялись рвать медведя на части.

– Как тебе, папаша, немецкие стрелки? – спросил наемник.

– Тысяча колоколен! Отличный выстрел, Ульрих, будь я проклят! Поздравляю! Да только и бретонцы стреляют не хуже! К твоему сведению, карабины для нас чересчур легковесны, так что мы чаще стреляем из более тяжелых орудий. Но когда очень надо, то и мы бьем в цель, верно, Малыш Флокко?

– Стреляем на поражение! – поддержал его юный марсовой.

– Попробуешь, папаша? – спросил немец.

– Проклятье! Будь у меня славное абордажное орудие, да заряженное картечью, и от этих бестий и мокрого места бы не осталось! Но, как я уже сказал, мы умеем управляться и с ружьями. У нас верный глаз и твердая рука… Гляньте-ка на этого мерзавца-ягуара, что пожирает морду медведя.

– Ужасный зверь!

– Сейчас я покажу тебе, как стреляют бретонцы!

Придерживая левым локтем тяжелую аркебузу, Каменная Башка хорошенько прицелился и выстрелил. Марс заволокло едким дымом. Раненый ягуар с воем подскочил от боли, потом сделал несколько неверных шагов на обмякших лапах и упал замертво, оказавшись подле изголодавшихся волков.

– Готов! – воскликнул Каменная Башка. – Как видишь, Ульрих, бретонцы не только из пушек стрелять умеют!

– Славный фыстрел, папаша! – отозвался немец.

– Малыш Флокко, на сколько выстрелов хватит пороха? – спросил боцман.

– Хоть на сотню!

– Да мы настоящие богачи! Можем позволить себе поохотиться в открытом море!

Мгновенно обглодав медведя до костей, звери набросились на бьющегося в агонии ягуара. Наевшись до отвала, они разбрелись по шканцам, с опаской поглядывая друг на друга. Насытившись, они и думать забыли о людях.

– Надо добить этих зверюг, – решительно произнес Каменная Башка, – иначе мы не сможем спуститься вниз и поискать припасы.

– Думаешь, они еще не все сожрали? – откликнулся юный марсовой.

– Я видел под кормой привязанную шлюпку, а в ней – еще несколько ящиков.

– Шлюпку?

– Ну да. Наверное, матросы не успели ею воспользоваться…

– А нам она еще послужит!

– Надеюсь. Если поднимется сильный ветер, это жалкое корыто не сможет пройти под парусами даже пару часов… Ульрих! Ты что, уснул?

– В кого стрелять, папаша?

– Сначала в пум и ягуаров – они хорошо прыгают. О волках пока не беспокойся. Если будут нам докучать, прибьем их прикладами карабинов.